Все дело в отваге

– Это все я, – вновь встряла в разговор Анастасия Федоровна. – Подумала, что Миша из-за прописки жениться собрался.

– Вы не оправдывайтесь перед ним, – неожиданно стал успокаивать женщину Михаил. – Все, что ни делается, к лучшему. Если бы не тот разговор, я, быть может, так и продолжал бы перебиваться с воды на хлеб. Просто тогда вы меня подтолкнули заняться собой. Я занял денег, начал свой бизнес…

– Где Ира? – уже догадавшись, что шашлыки жарят вовсе не соседи, а именно новоявленный жених и, по всей видимости, первая любовь его жены, спросил Матвей.

– Не порти нам праздник, – ошарашил Миша. – У вас будет время поговорить в суде.

– Это ты мне решил советы давать? – разозлился Матвей.

– Остынь! – Миша бесцеремонно положил ему на плечо руку.

Матвей накрыл ее своей ладонью, с легкостью оторвал, повернул по часовой стрелке. Вскрикнув, грузин вытянулся в струнку:

– Отпусти рук!

– Не рук, а руку, – поправил его Матвей, еще повернув ладонь.

Несчастный встал на цыпочки.

– Если я еще раз приеду к сыну и увижу тебя здесь – убью, – с этими словами Матвей ударил ему по обратной стороне локтевого сгиба внутренней стороной руки и отпустил.

Охнув, грузин рухнул на пол и прижал травмированную руку к груди.

– Ты что сделал?! – закричала теща и бросилась к Мише.

Матвей развернулся и едва сделал шаг в сторону выхода, как двери распахнулись и в фойе впорхнула Ирина:

– Ма…

Счастливую улыбку смыло с ее лица. Глаза округлились, а рот открылся:

– Матвей? Что ты тут делаешь?

– Объясни, как ты могла мне все это время врать? Хотя зачем? – Он медленно подошел к Ирине: – И так все ясно. Нужно же как-то временно перекантоваться, пока твой любимый встает на ноги… Постой, – он медленно развернулся.

Анастасия Федоровна уже помогла грузину сесть на диван и что-то быстро ему шептала.

– Матвей! – окликнула его Ира.

Но он словно не слышал ее. Неожиданно вспомнил, как Ирина объяснила исчезновение почти двадцати тысяч долларов. Якобы маме понадобилось срочное лечение. Он тогда очень удивился, когда буквально через неделю увидел тещу порхающей по двору этого дома. Тогда она сказала, будто суммы, которую ей дали, хватило на самое прогрессивное лечение и новейшие лекарства. У Матвея зародились смутные подозрения, что ему что-то недоговаривают, но он до того любил и уважал жену, что отогнал эти мысли прочь.

– Так, значит, говоришь, занял денег для бизнеса? – Матвей перевел дыхание. – Не занимал ты ничего. Доил все это время эту русскую дурочку, – не глядя на Ирину, он показал большим пальцем через плечо и, круто развернувшись, отправился прочь.

Мир вдруг оказался вывернутым наизнанку. Кораблев чувствовал себя опустошенным. Как он, опытный психолог, не смог разглядеть в жене предателя? Неужели нельзя никому верить? Даже самому близкому человеку? А ведь он в ней души не чаял! Как она могла так поступать с ним? Он встал на половине пути между крыльцом и калиткой. «Выходит, все это время я делил жену с этим ублюдком?» Страшная догадка парализовала. Такого у него никогда не было. Он верил ей как себе, а она… Так неужели правду говорят, что все женщины такие?

Матвей с трудом взял себя в руки и направился дальше.

* * *

Катя приехала на работу самой первой, чем расстроила планы многих сотрудников своей фирмы. Обычно заместители успевали к ее появлению собрать информацию по магазинам, приготовить докладные записки. Сегодня ее никто не ждал. Она же сказала, что берет отпуск.

Утреннее совещание провел Воронин. Катя даже не села за стол, а рассеянно слушала его, стоя у окна. Мысли были заняты другим. Она вновь и вновь прокручивала в голове произошедшие накануне события, пытаясь найти им объяснение. То, что у нее нелады с психикой, стало очевидным. Неужели это расстройство связано с Вадимом? Скорее и с ним тоже. Наверняка все отрицательные эмоции, результатом которых стало ее нынешнее состояние, копились, наслаивались одна на другую всю ее жизнь, а размолвка с мужем была последней каплей, переполнившей чашу терпения, и мозг не выдержал. Что будет, когда она расскажет обо всем психиатру? Наверняка ее надолго положат.

Дед Пантелей довел Катю до перрона. Потом подошел поезд. Словно во сне, молодая женщина забралась в вагон… Всю дорогу провела в прострации. В Москве она еще долго сидела в вагоне после того, как его покинул последний пассажир. Спохватилась, когда ее окликнула проводница. Приехав на такси с вокзала, Катя закрылась в квартире и остаток ночи просидела в кресле с включенным светом. Даже засыпать было страшно. Она боялась проснуться в другом мире, в существование которого не верила, но убедилась, что он есть. Катя много слышала и читала про разные измерения. Знала, что целые научные коллективы всерьез занимаются вопросами путешествия во времени, пытаются фотографировать прошлое и будущее. Но относилась к этому скептически. С позиции продвинутой бизнесвумен она подозревала, что таким способом разными ловкачами попросту выколачиваются из доверчивых людей деньги. Чего стоит владельцу той же телекомпании слепить из нескольких аспирантов?неудачников команду, которая быстро впишется в программу про чудеса, и на этом фоне собирать у экранов огромную аудиторию? Да мало ли? Но теперь она смотрела на эти вещи по-другому. Когда собиралась на работу, обнаружила, что потеряла телефон. Восстановив в памяти произошедшие накануне события, пришла к выводу, что развязался шнурок, к которому он был привязан.

– Можно? – В открывшихся дверях появился Петров.

Рано начавший лысеть очкарик с рассеянным взглядом и тонкой шеей напоминал Кате цыпленка, но относилась она к нему с уважением. Этот парень с успехом окончил Кембридж и в вопросах ведения бизнеса имел хватку бульдога. Своему успеху Катя во многом была обязана ему, а потому хорошо платила Петрову.

– Екатерина Сергеевна, – он протянул папку, – подпишите.

– Что у тебя там?

– Счет «Омеге».

– Подпиши за меня, – она встала из-за стола. – Я же в отпуске.

– Хорошо… – протянул Петров.

– Слушай, Олег, – Катя подошла к окну и сложила на груди руки, – ты в бога веришь?

– В кого? – решив, что ослышался, переспросил Олег.

– В бога, – повторила она и развернулась к парню.

– Ну, как бы крещеный, – он пожал плечами. – Даже не знаю.

– Это как?

– Ну, вообще-то, в церковь хожу, но очень редко, – признался он. – Однако в душе боюсь отрицать, что его нет. Вдруг есть?

– А если так, что тогда? – Катя склонила голову набок.

– Грех это, – улыбнулся Олег. – К чему вы это?

– Так, – она пожала плечами. – Я, пожалуй, пойду. Держи меня в курсе событий.

– Не беспокойтесь, Екатерина Сергеевна. Все будет нормально, – заверил ее он.

– Ну вот и ладненько.

Катя решила поехать на квартиру, где жила Татьяна. Она еще не знала, зачем и что хочет там увидеть. Пожалуй, будет легче, если ей никто не откроет двери. Заодно надо будет поговорить с соседями и оставить записку дочери. Пусть позвонит, когда появится. Она расскажет, что произошло с матерью. «Хотя стоит ли? – неожиданно мелькнувшая мысль заставила остановиться на полпути к выходу. – Что она скажет? Ведь, получается, Татьяна утонула практически на ее глазах, а она даже не заявила в полицию! С другой стороны, а что она там скажет? Моя подруга, которая семьдесят с лишним лет назад утопилась, снова утонула?»

Немного поколебавшись, Катя отправилась на автостоянку, ловя себя на мысли, что едет на квартиру Татьяны не только из праздного любопытства. Ее просто тянет туда.

Катя долго не решалась выйти из машины, медленнее, чем требовалось, поднялась по лестнице. Еще некоторое время стояла на площадке, не решаясь надавить на старинную кнопку звонка. Когда двери открылись, Катю словно прошибло током. Перед ней, собственной персоной, возникла Татьяна. Пол под ногами дернулся и будто бы медленно куда-то поплыл. В глазах потемнело, а к горлу подступил тошнотворный ком. Катя схватилась за сердце, пытаясь перевести дыхание. Однако, словно выброшенная на берег рыба, лишь открывала рот, хватая воздух маленькими глотками.

Татьяна взяла ее под руку и провела в дом: