Бриона. Мистика или реальность

В начале слова моего я прошу вас, не предавайтесь свинскому пьянству. Ведь сами знаете, что через это больше всего гибнут люди не только простые, но даже и мы, духовные лица.

Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то будем в темноте блуждать, как слепцы. Помогайте сиротам, обиженным, голодным, горестным не только словом, но делом. Вера христова не должна быть в тяжесть, а должна быть в радость.

Бесовского смущения тогда избежите и против дьявольского искушения сребролюбием и сладострастием устоите. Раз последовав за Христом, крестные делатели духовной жизни, иноки, должны быть всегда иноками, во всякое время и во всяком месте – и во сне, и в бодрствовании. Не для всех монастырь служит врачевством сластолюбию, как и молчание – гневу, смерть – жадности к деньгам, гроб – хапанию…

Аминь».

Архиепископ, несмотря на преклонные годы, повел дело смело. Выезжал на строительство новых церквей и строго следил, как расходуют приказчики деньгу. Рачительно и въедливо следил за церковной казной, постился, облачение предпочитал монашеское, из посуды ел простой. Сам пример показывал, но других не заставлял, с укором смотрел только.

Наступили чёрные дни для Новгорода. Двинулись в его пределы войска князей суздальского, владимирского, смоленского и рязанского. К ним присоединились рати из Мурома и Полоцка. Не давал покоя зажиточный и мирный город соседям. Илия не пожалел денег кузнецам и другим оружейникам, с иконой прошел вдоль ополчения, каждого из воинов благословил.

Сеча творилась жестокая, новгородцы отстояли свободу и достоинство. Враги отступили. Надолго ли? Архиерей собрал обоз и поехал к великому князю Андрею Юрьевичу. Замирил братские города и княжества. Война прекратилась. Остались голод и разруха. Пришел черед – архимандрит распорядился открыть монастырские закрома, накормить вдов и сирот, одну часть из десяти от лепты определил на строительство сожжённого жилья простых людей.

Жизнь пошла своим чередом. С наступлением морозов, Илия собрал небольшой санный поезд и двинулся по льдам и торосам Волхова до Ниены и в двинские земли к ижорам, карелам, води и веси, проповедовать и крестить. Многие из чуди белоглазой услышали слово христово и склонились к дружбе с Великим Новгородом. После тяжелого похода, старец занемог, стал уставать и все чаще начал уединяться в своей келье для раздумий, кому передать кафедру.