Они под запретом

– Я тоже хочу ее поддержать, но не знаю, как. Она меня к себе не подпускает.

– Тебе попроще. У вас есть Петр, который всегда рад тебя видеть. Можешь ездить к ним хоть каждый день и со временем дело сдвинется с мертвой точки. Луиза тебя любит. У нас с тобой до серьезного не дошло, так что думаю, у вас все решаемо.

Я отпускаю глаза. Если бы все было так просто. Вчера я приехала с надеждой хотя бы немного зарядиться теплом , а в итоге услышала наказ не лезть к Арсению.

– Она не захочет меня слышать. Во всем винит меня.

Данил поднимает брови.

– Вы с ней говорили?

– Нет, но… Я сказала, что у нас с тобой ничего не было.

– Ясно. И все-таки попробуйте поговорить, – произнеся это, Данил смотрит на часы и снова на меня. – Тебе все из еды понравилось? Хочешь заказать что-нибудь ещё?

Я мотаю головой. Я и салат кое-как доела. Совсем нет аппетита.

Данил поднимает руку, прося счёт, и внутри меня моментально зреет протест. Так быстро? Если он так сильно торопится, то почему было не назначить другое время? Мы посидели не больше часа и едва разговорились. Я надеялась ещё так о многом его расспросить. Поговорить об Арсении и о том, как мне наладить отношения с Луизой.

– Тебя довезти, Аин? – спрашивает Данил, когда мы выходим из ресторана.

– Нет-нет, спасибо, – бормочу я, стараюсь не выдать поднявшуюся обиду. – Я же рядом живу.

– Дань, привет! – звонко раздается сзади.

Мы с Данилом синхронно оборачиваемся. Голос принадлежит красивой шатенке, которая вылезает из большого белого внедорожника.

Широко улыбнувшись, Данил поднимает руку.

– Здравствуй, Тань! Ты поужинать?

Девушка что-то оживленно ему отвечает, и Данил тут же задаёт ей следующий вопрос. Я ощущаю себя неуютно и скованно. Почему я так его идеализировала? Даня типичный плейбой. Я всё ещё стою рядом, а он вовсю заигрывает с другими.

– Давай все-таки доброшу, – предлагает он, когда его знакомая скрывается за дверями ресторана. – Мне совсем не сложно, а ты на каблуках.

– Я хочу прогуляться, – потянувшись, я быстро целую его в щеку. Хочу поскорее уйти. – Будем на связи.

11

Ужин с Данилом подействовал на меня странно. Хотя он сказал, что я ему небезразлична, пустота внутри меня будто напротив усилилась. Потому что стало очевидно: несмотря ни на что, он двигается дальше и, кажется, ни о чем не жалеет. Данил снова стал тем парнем, каким был до моего отъезда в Лозанну: не обремененным отношениями и наслаждающимся женским вниманием.

Теперь я понимаю, что расстался с Луизой он вовсе не из-за меня. Для Дани я была лишь символом свободной жизни, по которой он тосковал. Вряд ли он и сам это понимал, когда пришел ко мне с предложением "попробовать". Как и я, Данил запутался между своими желаниями и фантазиями. Обидно. Получается, ему требовался повод, чтобы выйти из обременительных отношений с Луизой, а моя неосторожная фраза таковым стала. Даже если бы я согласилась строить с ним отношения, у нас бы все равно ничего не получилось. Дане не нужна была я. Ему была нужна свобода.

Я, разумеется, не сама до всего этого догадалась. Помог вчерашний разговор с Татьяной, которой я, не удержавшись, поведала о проблемах с сестрой. Я бы скорее всего не решилась, если бы настолько не отчаялась. А с кем ещё мне поговорить о том, в какую беспросветную яму скатилась моя жизнь? Родных у меня нет, ни с кем из Авериных я по понятным  причинам этого обсудить не могу, а Кате и Радмиле вряд ли хватит опыта дать мне дельный совет.

После беседы с наставницей мне сначала стало жутко больно – что отношения с сестрой порушились зазря. Ведь не назови Данил причиной меня и приедь он ко мне после расставания, трагедии можно было избежать. Я даже разозлилась на него за это, но потом поняла, что не стоит. Если бы тогда Даня не примчался ко мне, то я могла до сих пор пребывала в уверенности, что он мне необходим. Я ведь и сама ошибалась в своих чувствах к нему. Вот и Данил ошибся. Но все равно больно. Так хочется отмотать время назад и, используя этот горький опыт и полученные знания, все сделать иначе.

Напоследок Татьяна как и Данил, посоветовала мне поговорить с сестрой по душам. Если ещё два дня назад это предложение вызывало во мне внутренний протест, то после нашего разговора он вдруг исчез. Только сейчас я поняла, почему. Потому что вина меня отпустила. Сколько бы я не пыталась убедить себя в том, что моя совесть перед сестрой чиста, в глубине души я знала свои промахи. Переписка с Данилом, наш почти поцелуй, его присутствие в моей квартире и мои тайные мечты – все эти мелочи точили меня изнутри, не позволяя выйти с сестрой на честный разговор. Теперь когда я знаю, что главной причиной их разрыва стала не я, становится немного легче.

Легче настолько, что в пятницу я сама звоню отчиму и сообщаю о своем приезде. Данил прав, мне нельзя опускать руки. Когда возникнет подходящий момент, я обязательно поговорю с Луизой. Скажу ей правду. Попрошу прощения, что все вышло так, как вышло, признаюсь в былых чувствах к Данилу и поясню, что пыталась с ними бороться. Дальше, как пойдет.

Про Арсения стараюсь пока не думать. Если начну – то обязательно раскисну и запрусь дома, чтобы  предаваться жалости к себе. Вернее, совсем не думать о нем, конечно не получается. Разве такое возможно, когда любишь?

Разговор с Татьяной вдохнул в меня новые силы. Откуда-то возникла уверенность, что если я смогу вернуть себе сестру, то и с Арсением получится. Может и наивно, но сейчас эта вера мне необходима, чтобы продолжать жить дальше. И уж точно нельзя представлять, как он и Инесса ходят на свидания, как и думать о том, что у них есть секс. Я машинально блокирую эту информацию. Мне нельзя. Иначе попросту свихнусь.

На этот раз для своего визита в Одинцово я не пытаюсь скупить все, что попадается под руку. Ограничиваюсь свежевыжатым соком для отчима и кокосовыми макарунс для Луизы. То, что на Авериных не производят впечатление набитые гостинцами пакеты, я поняла ещё в прошлый раз.

Я специально не наряжалась, приехав в свободных  джинсах и толстовке, однако привычка берет свое: едва такси высаживает меня возле ворот, я лезу в сумку за зеркалом и поправляю волосы. Ступаю на знакомую асфальтированную дорожку, и сердце моментально разгоняется, за пару секунд приближая пульс к отметке сто. Это случилось, когда я совсем не рассчитывала и не ждала. Длинный черный седан стоит на своем привычном месте, завораживающе поблескивая своими глянцевыми бамперами в лучах осеннего солнца. Дрожающей рукой я машинально приглаживаю волосы. Арсений тоже здесь.

12

Дверь мне открывает Лидия. Домработница Авериных обожает, когда в доме гости, что подтверждает ее широкая улыбка.

– Сегодня все приехали, – радостно приговаривает она, пока я разуваюсь. – Я как чувствовала, побольше наготовила. Телятину потушила, осетинский пирог испекла.

К стряпне Лидии невозможно остаться равнодушным, однако сейчас я едва ли думаю о еде. Скорее о том, что меньше, чем через минуту встречу Арсения, который вполне вероятно, будет не один, а с Инессой. И что она конечно будет выглядеть безупречно, тогда как на мне надеты старые джинсы, а ни лице нет ни мазка косметики.

– Всем привет, – я неловко застываю в гостинном проёме, переводя взгляд с отчима на Луизу, сидящих на диване. Арсений занял кресло неподалеку, но на него я не сразу могу посмотреть. Волнуюсь, смущаюсь, а сердце колотится радостью и облегчением. Инессы с ним нет. Он приехал один.

– Чего застыла в дверях? – басит отчим и кивает на пакет в моей руке. – Ты снова провизии килограммами привезла?

Отрицательно мотнув головой, я издаю смущённый смешок и осмеливаюсь наконец взглянуть на Арсения. В груди странно сжимается: тоскливо и одновременно сладко. Тоскливо – потому что он сдержано салютует мне рукой в знак приветствия, и его лицо при этом выдает ни единого намека на то, что мое появление его обрадовало. Сладко – потому что несмотря на это, все мое существо наслаждается возможностью на него смотреть. Я давно заметила, что у Арсения быстро растут волосы. Совсем недавно были совсем короткими, а сейчас выглядят как обычно. Никак не могу решить, какая прическа мне нравится больше. Пожалуй, когда подлиннее. Темные волосы делают его глаза более выразительными. И тёмно-серый свитер ему очень идёт.

– Привет, – я смущённо улыбаюсь ему уголками губ и быстро перевожу взгляд на отчима. – Как ваше самочувствие?

– В порядке все, – отмахивается он, поднимаясь с дивана. – Ну что, семья, пойдем за стол?

– Вову ждать не будем, что ли? – осведомляется Луиза, из чего я делаю вывод, что Радкевич стал самым гостем в Одинцово.

– У нас же не бог весть какой прием, – усмехается отчим. – Как приедет, тарелку ему дадим.

Петр выходит из гостиной первым, следом за ним семенит сестра. Арсений идёт следом за мной. От такого соседства я моментально превращаюсь в оголенный нерв: усиливаются чувствительность кожи и обоняние. Я ощущаю его запах так, как если бы он держал меня за руку, спиной чувствую его взгляд и тепло, исходящее от его тела. Как мне добровольно от этого отказаться? Разве возможно, когда он одним своим присутствием способен действовать на меня так?

Мы рассаживаемся за стол, каждый на свое привычное место. Только стул Данила остаётся пустым. Может быть поэтому Володя зачастил с визитами? Потому что Аверины по- своему справляются с утратой? Данил приезжал в этот дом практически каждую неделю с тех пор, как мы с мамой сюда переехали.

– В этот раз так быстро не удирай, – строго говорит отчим, глядя на меня с противоположного края стола. – Потом ко мне в кабинет поднимемся – нужно кое-что обсудить.

Я понятия не имею, о чем может пойти речь, и по привычке смотрю на сестру в поисках ответа. Судя по вопросу, застывшему в ее глазах, Луиза тоже озадачена. Может быть, Арсений знает больше, но к нему я повернуться пока не решаюсь.

Рядом с ним мой план поговорить с сестрой экстренно трещит по швам. Эмоции выходят на первый план, а мысли напротив разбегаются. О чем он думает? Скучал ли по мне хотя бы чуточку? И почему приехал без Инессы? Может быть, на деле у них не все так гладко, как считает Луиза?

Арсений и Петр как и обычно говорят о делах: обсуждают офис в Екатеринбурге и пару раз упоминают каучуковый завод. Судя по всему,  покупатель на долю отчима нашелся и сейчас активно обсуждается цена.

Я уговариваю себя не чувствовать себя виноватой в случившемся, и параллельно пытаюсь завести разговор с сестрой. Спрашиваю все, что приходит в голову: про Ралину, недавно открывшую интернет-магазин кожаных дизайнерских изделий, про название сыроедческой лавки, в которой Луиза заказывала "полезный" торт для отца, и про то, какая была погода в Андорре в минувший горнолыжный сезон. Делаю всё, чтобы наша беседа продолжалась без провальных пауз.

Луиза отвечает на каждый вопрос и со стороны даже может показаться, что между нами все по-прежнему. Но это не так. Потому что Луиза, которую я знала, никогда бы не отделалась бы простыми пояснениям. Она бы красочно и в подробностях описала "прелесть", которую успела приобрести в магазине подруги, а ещё обязательно спросила, не решила ли я стать сторонницей здорового питания, если вдруг заинтересовалась сыроедческими продуктами. А уж про погоду в зимний сезон… Она бы непременно загорелась идеей всем вместе съездить на горнолыжку.

Примерно через полчаса приезжают Радкевичи: их веселые голоса влетают в гостиную в приоткрытое окно. Володя входит в гостиную, держа на руках розовощекого карапуза, как две капли воды похожего на него. Тот же разрез глаз и та же озорная улыбка. До этого дня его сына Ярика я видела только на снимках Даши в Инстаграме.