Демон-босс

Не нравятся ей мои слова. Силикон выпятила, нос задрала.

– Игорь, мы ответственны за тех, кого приручили.

Меня моими же словами уделать пытается. Ну, корова.

– Ты где ручных жаб видела, Анжела? Приручили ее. Скажи, блядь, спасибо, что я пятнадцать лет твою низкокалорийную жратву и нарощенные ресницы терпел. Зад свой тощий со стула подняла и дуй отсюда. Я перед тобой больше никаких обязательств не имею. Работать мне надо.

– У тебя кто-то появился, да, Игорь? – хнычет бывшая. – Раньше ты не был таким.

– Каким? Сытым и не заебанным твоим бесконечной трескотней?

– Ты это все из-за Вадика, да? Ревнуешь к нему?

– Дура ты редкостная все же, Анжела. Баба с возу – коню отлично, слыхала такое выражение? Стал бы я с тобой разводиться, если бы к твоим хахалям ревновал. Срать мне, Анжела, усекла? А теперь дверь с той стороны закрой. В этой жизни некоторым деньги нужно зарабатывать.

Бывшая жена обиженно поднимается с кресла и стуча каблуками, цокает к выходу. Она меня приворотным зельем пичкала, что ли, всю жизнь? Где глаза мои были. Надо давно ее, бездельницу, под тощий зад пнуть. Пузо бы отрастил, как в моем возрасте положено, и на запах пирогов перестал бы как псина некормленная в стойку вставать.

От раздавшегося стука в дверь рука машинально ложится на пресс-папье. На случай если это Анжела вернулась.

– Можно к вам, Игорь Вячеславович? – раздается с порога.

Кто это еще, блядь? Знаю, что он с производства. Синельников в отпуск ушел, а я всех его подручных заместителей запоминай.

– Чего ты в дверях танцуешь? Говори быстрее, что хотел.

– Пришли результаты пробы новой краски, которые вы просили. Проверку на светостойкость и истираемость прошла. Показатели держатся на уровне восьми. Клиенты-молочники остались довольны.

Значит, мне не только пироги зашли, но и инженерская краска. Теперь надо решение принимать, как быть. С финнами контракт рвать не вариант – они поставщики проверенные. А наши тяп-ляпы хер знает, как на дальние расстояния себя покажут. Но проблему с истираемостью так тоже оставлять нельзя: надо будет молочников частично на новую краску переводить. Задала мне задачу инженер Люба со своим кефирным пакетом.

– Ну и чего ты глазами лупаешь на меня? Все сказал?

Тот кивает.

Да, что ты, трясешься, блядь, как будто я тут людей жру. Новое поколение воспитывать кто будет, хер пойми. Мужики нынче трусливые пошли. Что этот дрыщ, что жид инженерский… Как его? Лева.

Кстати, об инженере. Надо вопрос с ней закрыть.

– Света, водитель наш где шарахается? В кабинет мне его. Ты жуешь опять, что ли, не пойму? Имей в виду, когда твоя кастрюля перестанет на стул помещаться, я стул новый заказывать не буду. Я тебя уволю, а на твое место посажу молодую и тощую. Усекла?

Водитель появляется в кабинете через минуту. Тоже танцует на месте, а еще потеет и заикается. Цирк уродов какой-то. Хоть всех увольняй и набирай персонал заново.

– Сюда подойди, – я открываю ящик стола и достаю оттуда контейнер из-под инженерских пирогов. Подарила она мне его, тоже мне. Игорь Жданов умеет возвращать долги. – Сейчас едешь на завод «Плант», там ищешь Любовь Ивлееву. Инженер она. Блондинка такая. Симпатичная. Вручаешь контейнер лично ей в руки. Понял? Ни Васе, ни Пете, ни завхозу, ни хую с горы, ни генеральному директору. Лично ей в руки. Свободен.

9

Люба

– Люба, – круглая голова Валерьевича выныривает из дверного проема. – Там тебя это… водитель от Жданова ищет.

Я непонимающе хлопаю глазами. Водитель? От полиграфического магната? Перед тем как выйти в вестибюль, зачем-то смотрюсь в зеркало на стене. Вроде выгляжу достойно.

– Вы Любовь Владимировна? – осведомляется темноволосый парнишка в белой рубашке и брюках.

Ох, миленький, какой же ты худенький. Совсем, что ли, не кормят тебя?

– Да, это я. У вас ко мне какое-то дело?

Кивнув, парнишка протягивает мне бумажный пакет с фирменным логотипом «Дельтафлекс». Я заглядываю внутрь и не могу удержаться от улыбки. Мой контейнер.

Ай да магнат. Водителя ко мне послал, чтобы кусок пластика вернуть. Все-таки необычный он мужчина. Вроде и грозный, и грубоватый, зато какой в мелочах внимательный.

– Спасибо вам большое… – вопросительно поднимаю брови.

– Николай, – подсказывает парнишка.

– Николай, подождите здесь пару секунд, если не трудно. Сейчас вернусь.

Я захожу к себе в кабинет и залезаю в стол. Утром пирогов с уткой напекла по новому рецепту. Думала, коллег в обед угощу, но уж парнишка больно замученным выглядит. На работу я завтра принесу, а он пусть дорогой перекусит.

– Это вам, Николай, – протягиваю контейнер с угощением и на смущенный взгляд поясняю: – Вы ведь на другой конец города ради меня ехали, а сейчас такие пробки. Вы не переживайте, пироги свежие. Жаль только, что уже остыли.

После секундной заминки парень контейнер берет и глазами указывает на мою правую руку.

– А этот кому?

Тут приходит мой черед смущаться. Черт дернул меня схватить еще один. Ну не прикидываться же дурочкой? Не по возрасту мне.

– А этот директору своему передайте. Он у вас пироги очень любит.

Николай смотрит на меня с суеверным ужасом, даже побледнел. Дрожащей рукой забирает у меня контейнер, беззвучно произносит «до свидания» и пятится назад. Странно.

– Ну, что Жданов хотел? – Валерьевич так тихо подкрадывается к моему столу, что от неожиданности я вздрагиваю.

В глазах коллеги отчетливо читаются любопытство и подозрение, и они мне не нравятся. Не люблю я сплетни на рабочем месте. Генеральный меня в прошлом году дважды на ковер вызывал из-за того, что коммерческий стал мне цветы под «дворники» подкладывать. Заявил, что против романов на рабочем месте и потребовал немедленно прекратить всякие заигрывания. Я тогда даже подумала уволиться – так мне стало обидно. Я этому Коростылеву надоедливому разве что на пальцах не объясняла, что быть у нас ничего с ним не может и ежедневные походы к флористу плодов не принесут. Во-первых, он не в моем вкусе, а во-вторых, я бы никогда не стала встречаться с коллегой.

И самое неприятное в этой истории было то, что Шапошников наш с коммерческим в бане каждую неделю водку вместе пили. Почему же не поговорить с ним по-мужски? Нет же, он меня от работы лучше будет отвлекать. Даже намекал на пословицу про собак: дескать, если пуделиха не захочет, пудель и внимания не обратит. Вот что за дурость и сволочизм? А если пудель глупый и упрямый попался? В общем, тогда меня Нина Алексеевна чудом отговорила увольняться. И правильно, наверное. Я работу свою люблю и коллектив тоже. Жалко, что такой недалекий хряк, как его правильно назвал Жданов, у руля стоит.

– Витя, хоть ты не начинай сплетни по офису гонять, – с укоризной смотрю на Валерьевича. – Он вещь одну возвращал – только и всего.

– Ох, неспроста это, Люба, – хитро улыбается тот. – Сдается мне, заинтересовала ты грозного олигарха.

Я отмахиваюсь.

– Скажешь тоже. У него таких как я – только моложе – толпы.

– Ну не скажи. Он мужик опытный, для чего ему эти профурсетки безмозглые? То ли дело ты: красивая, образованная женщина. А хозяйка какая… Ты только представь: станешь с ним встречаться – так Жданов всех своих клиентов на нашу краску переведет. Это же миллионы… У генерального нужно будет непременно тебе процент потребовать… Машину поменяешь.

От нелепости такого предположения я начинаю смеяться.