Я вещаю из гробницы. Здесь мертвецы под сводом спят
Медленно продвигаясь по туннелю, я прекрасно понимала, что в земле над моей головой и по обе стороны от меня лежит все, что осталось от мертвецов Бишоп-Лейси, в течение столетий их частицы просочились в рыхлую землю.
Внезапно в моей памяти всплыла одна проповедь викария – о том, что мы все – глина, а Господь – наш гончар: урок, который только сейчас здесь, на церковном кладбище, стал особенно понятным. Повсюду, куда я обращала взгляд, виднелись останки тел, будто обломки кухонной посуды, блестевшие белизной в свете моего фонаря.
Зрелище не менее поразительное, чем любая трехмерная геологическая выставка в Музее науки.
Держись, Флавия, – подумала я. – Не время предаваться размышлениям о чудесах разложения.
Я медленно продвигалась по туннелю, с каждым шагом погружаясь все глубже и глубже под землю. Здесь расстояние казалось куда большим, чем наверху на кладбище. Сейчас я наверняка должна уже добраться до фундамента церкви.
Может быть, туннель ведет не в церковь, возможно, он идет в совсем другом направлении.
Но нет, я иду по прямой, по крайней мере насколько я могу это определить.
Теперь пол туннеля начал подниматься, и довольно круто. Впереди показалось что-то вроде каменной арки.
И еще одна запертая дверь.
Этот замок был старее первого и еще хуже поддавался отмычке. Механизм более массивный, тяжелый, тугой, и почти не поддавался проволоке моих брекетов.
Я поздравила себя, что на всякий пожарный прихватила вилку.
Еще немного сквалена с моего носа, чуток работы по смазыванию замка с помощью проволоки, парочка ловких движений столовым прибором и – вуаля! – замок открыт, дверь распахнута.
Я вышла из туннеля.
Теперь я оказалась в низком каменном помещении – это явно часть склепа.
Железные подсвечники на стенах некогда служили для того, чтобы держать факелы: изрядных размеров пятна черной копоти на потолке, которым, вероятно, были сотни лет, демонстрировали, что когда-то здесь пылали огни.
Стены были испещрены именами и инициалами: Д. К., Р. О.; Плейфейр, Мадригол, Уэнлок – некоторые из них являлись предками семей, до сих пор обитавших в Бишоп-Лейси.
Но имя де Люсов здесь не встречалось.
В задней части помещения было то, что я сначала приняла за дыру: прямоугольник мрака примерно в пяти футах над полом. Я посветила туда фонарем, но ничего не увидела. Не хватало роста.
К счастью, кто-то соорудил прямо под отверстием импровизированную подставку из обломков гранита – вероятно, от старых надгробий.
И без отпечатков ног, повсюду видневшихся в пыли, было ясно, что это отверстие использовали совсем недавно.
Я забралась наверх и всмотрелась внутрь. Следующее помещение оказалось удивительно большим.
Подтянувшись на руках в темноту, я поползла дальше на четвереньках. На секунду мне вспомнился Говард Картер,[37] пробирающийся по лабиринтам коридоров в пирамидах.
Разве он умер не от того, что проигнорировал проклятие?
В тесном каменном коридоре я слышала стук собственного сердца.
Танк-ред, Танк-ред, Танк-ред, Танк-ред…
Интересно, святой, как Шекспир, не наложил ли проклятие на свою гробницу? «И проклят – тронувший мой прах»[38] и так далее.
Вот что случилось с бедным мистером Колликутом?
Маловероятно. Даже если духи мертвых могут убивать, сомневаюсь, что они в состоянии натянуть противогаз на лицо жертвы.
При мысли о мистере Колликуте по моему телу пробежала дрожь. Если моя теория верна, то его протащили, живого или мертвого, по этому самому туннелю.
Я сделала мысленную заметку – надо помолиться о нем хорошенько в пасхальное воскресенье.
И тут довольно резко узкий тесный проход разветвился, и я обнаружила, что смотрю прямо в просторный зал. Как и в предыдущей комнате, кто-то очень кстати свалил обломки камней прямо под отверстием, и я смогла с легкостью слезть на покрытый булыжниками пол.
На этом коридор заканчивался: конец.
Я медленно провела фонарем по помещению, но кроме имен и инициалов, выцарапанных в каменных стенах, ничего не обнаружила.
Пусто.
Пусто, только пара железных кронштейнов торчит из стены.
Две рукоятки воткнуты в противоположные стороны одного камня: явно для того, чтобы передвигать его.
Быстрый осмотр подтвердил мою правоту: тонкая, как лезвие бритвы, щель проходила над верхней частью камня и по бокам. В отличие от других камней в стене этот хоть и был подогнан идеально, не был закреплен известковым раствором.
Значит, его можно вытащить.
Ощупывая щель, я почувствовала кончиками пальцев сквозняк – тот же самый сквозняк, уверена, который я ощутила тогда в склепе.
Если не ошибаюсь, я сейчас прямо за стеной того помещения, где спрятали тело мистера Колликута.
Сначала до меня донеслось лишь легкое колебание воздуха. Острый слух, унаследованный мной от Харриет, воспринимал неразличимые поначалу звуки, почти молчание.
Только когда я осознала, что что-то слышу, звук окончательно оформился.
Кто-то разговаривал.
Голос напоминал жужжание мухи в бутылке – глухой тоненький звук, поднимавшийся и падавший… поднимавшийся и падавший.
Я не могла разобрать слова, только интонацию.
Первой моей реакцией было выключить фонарь.
Я осталась в темноте.
Но сразу же увидела, что в щели сочится свет.
Видели ли они луч моего фонаря? Маловероятно: они находятся в гробнице, освещенной целым рядом ламп. Вряд ли мой луч света был заметен на их фоне.
Но кто может быть в гробнице посреди ночи? Я решила, что там как минимум два человека, поскольку вряд ли кто-то будет разговаривать сам с собой в одиночестве.
Я прижалась ухом к щели и попыталась разобрать слова.
Бесполезно. Узкий зазор между камнями имел странный фильтрующий эффект: как будто я слышала только часть голоса – недостаточно, чтобы уловить слова.
Минуту или две спустя я сдалась и кончиками пальцев начала внимательно исследовать камень.
Он был восемнадцать дюймов в ширину и около фута в высоту. Глубина его, насколько я знала, должна равняться толщине стены, и по моим прикидкам должна быть тоже около восемнадцати дюймов.
Полтора на полтора – это примерно два с четвертью кубических фута. Сколько он может весить?
Это, само собой, зависит от его удельного веса. Из таблиц в дневниках дядюшки Тара я знала, что удельный вес золота – больше тысячи двухсот, а свинца – около семисот.
Святой Танкред славился красотой своего известняка, который, если я правильно помню, имеет удельный вес где-то между двумя и тремя и его тяжесть примерно сто пятьдесят фунтов на кубический фут.
Значит, этот камень весит примерно от трех до четырех сотен фунтов.
Смогу ли я сдвинуть его? Сейчас, когда по ту сторону кто-то есть, явно не время пробовать.
Но тем не менее мне надо точно знать, ведет ли этот туннель прямо в то помещение, где я обнаружила труп мистера Колликута.
Я не осмелилась трогать железные ручки, опасаясь, что меня обнаружат.
Может, мне надо посидеть тут в темноте и подождать, пока огни по ту сторону погаснут?
Сколько времени это займет? – прикинула я. Что, елки-палки, они там делают?
Ладно, я в любом случае могу устроиться поудобнее. Прижмусь спиной к стене сзади и соскользну на пол.
И буду ждать в темноте.
Я была на середине этого простого маневра, когда моя нога поскользнулась на булыжнике.
Я грохнулась на пол.
И что самое ужасное, я выронила фонарь.
Глава 13
Клац! – И он упал в темноту с леденяще громким стуком.
Я затаила дыхание.
Жужжание голосов внезапно прекратилось.
Я напрягла слух, но единственное, что до меня доносилось, это стук моего сердца.
Потом раздался скрежет, звук трения камня о камень, отражающийся эхом от стен. Я подползла ближе и прикоснулась пальцами к глыбе.
Она двигается!
Они толкают камень внутрь – в мою сторону!
Я поискала фонарь, но мои пальцы не могли нащупать его в темноте. Я тщетно хватала осколки булыжника, царапая ногтями о пол.
Камень продолжал двигаться. Я этого не видела, но слышала скрежет. Меньше чем через минуту они окажутся тут!
Если бы только был какой-то способ остановить камень – длинный кусок дерева, например, чтобы упереть его в противоположную сторону.
Но в помещении, где отдавалось эхо, ничего не было.
Только Флавия де Люс.
Позже я поняла, что мой мозг внезапно вытолкнул воспоминание о том, как я копалась в запретном ящике Фели в поисках ее дневника. Бросив эту затею, я, к своему раздражению, обнаружила, что ящик не хочет полностью задвигаться. Как я ни старалась, он не двигался с места.
Когда я толкнула его вперед и в сторону с направляющих, то обнаружила, что к задней стороне скотчем приклеен дневник. Урок был усвоен.
Я бросилась на пол, уперлась ногами в движущийся камень и прижалась плечами к противоположной стене комнаты.
Я напрягла каждый мускул и превратила себя в живой клин.
Камень остановился.
Повисла пауза, потом с той стороны донеслись звуки возобновившихся усилий.
Камень снова продвинулся на пару дюймов.
Они принесли рычаг? – задумалась я.
Может быть, теперь они толкают вместе?
Мои колени начали сгибаться. Я пыталась держать их прямыми, но они дрожали, словно натянутая струна.
Однажды Даффи читала мне рассказ, в котором жертву пытали с помощью устройства под названием «Дочь Скавенгера»,[39] которое, вместо того чтобы растягивать тело, как на дыбе, сжимало его в шар, пока телесные жидкости не прорывались наружу.
Я вытянула руки, отчаянно цепляясь за пол. Что угодно, только бы сохранить упор.
Появилась длинная узкая полоска света. Камень почти вышел из стены.
Теперь я могла слышать голоса.
– Чертова штука застряла, – говорил один. – Дай мне лом.
Раздалось металлическое клацанье, и я почувствовала ногами, что камень движется еще с большей силой. Я больше не могла сопротивляться.
И тут погасли огни, но через пару секунд снова зажглись.
– Кто-то идет! – прошипел голос, и камень со скрежетом остановился.
– Кто-то наверху лестницы, – сказал другой голос. – Они выключили и включили свет.
– Давай убираться отсюда! – отчаянно прошептал первый голос.
– Иди за печку. Воспользуйся загрузочным отверстием.
Послышалось шарканье, и потом воцарилась полная тишина.
Я поняла, что они ушли.
Медленно я сосчитала до ста.
Нет смысла ползти, словно десантник, всю дорогу назад до гробницы Коттлстоун, подумала я, теперь, когда свобода так близка.
Я ухватилась за железные рукоятки в камне и хорошенько дернула. Он сдвинулся, наверное, на четверть дюйма.
Я уселась на пол так, чтобы камень оказался у меня между коленями, уперлась ступнями в стену и снова потянула. На этот раз, наверное, на полдюйма или чуть больше.
Если я сосредоточусь на одном конце, камень отодвинется, как дверь, на достаточно большое расстояние, чтобы я, если мне повезет, смогла просочиться наружу.
Наконец я расширила отверстие примерно до четырех дюймов: недостаточно широкое, чтобы пролезть в него, но достаточное, чтобы осмотреться. Я встала на четвереньки и всмотрелась в гробницу. Лом лежал там, где его бросили неизвестные, примерно в двух футах от отверстия.
Я легла на живот и просунула руку как можно дальше. Мое лицо так сильно прижалось к камню, что я, должно быть, выглядела как расплющенная рыба из глубин океана.
Мои пальцы едва-едва нащупали скошенный конец лома, я боялась случайно оттолкнуть эту штуку.
Подцепив край лома ногтями, я медленно подтягивала его к себе, миллиметр за миллиметром.
Фели пилила меня за то, что я грызу ногти с младенчества, и совсем недавно я пришла к выводу, что она права. Химик, пристально вглядывающийся в мензурку в своей руке, которого будут фотографировать для «Иллюстрейтед Лондон Ньюс», должен иметь более-менее приличный маникюр.
Мои ногти отросли еще недостаточно, но их хватило, чтобы провернуть дело.
Лом потихоньку пополз в мою сторону. Когда он оказался в пределах досягаемости, я втащила его в отверстие и вознесла хвалу святому Танкреду, лежавшему где-то в нескольких футах подо мной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
(англ. дословный перевод)
Теперь от того черного похоронного тиса,Что омывает склеп росой,Мне показалось, донесся голос:«Вы, вороны, прекратите громко каркать,Вы, звонящие колокола, не время раздаватьсяНад длинным озером и полуночной землей».Он посылает отзвуки глухих стоновИ так вещает из гробницы.Томас Парнелл, «Ночные стихи о смерти», 1717 г.
(Здесь и далее – примечания переводчика)
2
Слушай, ангелы-вестники поют:«Пилюли Бичема» – то, что надо,Мир на земле и сострадание,Две для взрослого и одна для ребенка.3
Мы, три короля с площади Лестер,Продаем дамское белье,Такое прекрасное, такое эластичное,Всего лишь два пенса за пару.4
Виндлада – резервуар для сжатого воздуха в органе. В виндладу воздух попадает из мехов, а из виндлады поступает непосредственно в трубы.
5
Чанги – тюрьма в Сингапуре, построенная англичанами и, по иронии судьбы, во время Второй мировой войны использовавшаяся японцами, оккупировавшими Сингапур, в качестве лагеря военнопленных для британцев.
6
Прозвище Глэдис, по-видимому, происходит от английского слова glad – довольный, веселый, жизнерадостный.
7
Я умерлаИ теперь покоюсьУ церковной двериВечноМолитесь, чтобы мое тело спало,А моя душа пробудилась.8
Стэн Мьюжл (род. 1921) – легендарный американский бейсболист.
9
«Крейвен-Эй» – марка сигарет, названных в честь Джорджа Крейвена, третьего графа Крейвена и особенно популярная во время Второй мировой войны. Отличались тем, что у них вместо фильтра был кусочек пробки.
10
Джон Миллс (1908–2005) – известный английский актер, снявшийся за 70 лет своей кинокарьеры в 120 фильмах, лауреат премии Оскара за лучшую роль второго плана в фильме «Дочь Райана» (1970).
11
«Свисти за работой» – песенка из диснеевского мультфильма 1939 года «Белоснежка и семь гномов».
12
* Альфред Суэйн Тейлор (1806–1880) – английский токсиколог, автор многих научных трудов, прозванный отцом британской судебной медицины.
13
Энид Блайтон (1897–1968) – знаменитая английская писательница, автор детских и юношеских романов, переведенных на 90 языков, в том числе на русский. Ее юные смышленые героини-сыщицы – явно прообраз Флавии де Люс.
14
Я умерлаИ теперь покоюсьУ церковной двериВечно.Молитесь, чтобы мое тело спало,А моя душа пробудилась.15
Флавия вспоминает о событиях, описанных в первой книге Ала на Брэдли, – «Сладость на корочке пирога».
16
Флавия вспоминает леденящие события, описанные в романе «Сладость на корочке пирога».
17
Тапиока – крахмальная мука.
18
Стихотворение Р. Бернса цитируется в переводе С. Я. Маршака.
19
Молитесь, чтобы мое тело спало,А моя душа пробудилась.20
Алкогольный напиток на основе виски.
21
В юриспруденции используется термин – «тест на слона», используемый в случае, когда нечто трудно описать словами, но увидев это, сразу понимаешь о чем речь.
22
Псалом авторства сэра Роберта Гранта (1779–1838), английского юриста и политика, «Господь, из праха к тебе».
23
Господь, из праха к тебе мы низко склоняемся на коленях, почитая… (Здесь и далее в этой главе – англ.).
24
По мученическому вздоху, сказавшему, что среди твоей паствы затаилось предательство…
25
По твоему глубокому затихающему стону, по печальному надгробью, по склепу, темный потолок которого…
26
Здесь и далее курсивом – цитаты, точные или перефразированные, из Откровения Иоанна Богослова.
27
Откровения Иоанна Богослова, глава 16, стих 6.
28
Викарий и мистер Сауэрби цитируют Сиднея Смита (1771–1845) – знаменитого английского проповедника, писателя, эссеиста, богослова.
29
Пеан – хвалебная песнь в честь Аполлона.
30
Оксфордское движение – движение в англиканской церкви, которое зародилось в XIX веке и привело к появлению англо-католицизма.
31
Пресуществление – термин в католичестве и православии, обозначающий превращение хлеба и вина в Тело и Кровь Христову во время евхаристии.
32
«Не раздастся звон вечерний» – баллада американской поэтессы Розы Хартвик Торп (1830–1939) о приговоренном к казни, которого спасла его возлюбленная.
33
Моряк Попай – герой комиксов и одноименного мультсериала. Придуман американским карикатуристом Элси Крайслером Сегаром. Отличительные признаки: все время ест шпинат, закрывает один глаз (есть также версия, что у него просто нет этого глаза) и постоянно добивается благосклонности красотки Олив Ойл.
34
Это ежегодный альманах для девочек, выходивший в Англии в 1880–1940-е годы, аккумулировавший материалы из еженедельной «Газеты для девочек» (Girl’s Own Paper) и представлявший собой срез жизни среднего класса того времени. Темы варьировались от кулинарии до моды и светской хроники, от этикета до искусства, также в альманахе печатали художественные произведения – в общем, все, что входило в сферу девичьих интересов. Сейчас это букинистическая редкость, его выпуски собирают коллекционеры.
35
«Англия» – модель машины марки «форд», выпускавшаяся в Англии в 1939–1967 годах.
36
Орпингтон – порода кур, выведенная в одноименном английском городе.
37
Говард Картер (1874–1939) – знаменитый английский археолог и египтолог, открывший гробницу Тутанхамона.
38
На могиле Шекспира выбита эпитафия:
Друг, ради Господа, не ройОстанков, взятых сей землей;Нетронувший блажен в веках,И проклят – тронувший мой прах(пер. с англ. А. Величанского).
Согласно легенде, сам Шекспир сочинил ее и распорядился выбить на своей могиле, однако доподлинно это не известно.
39
«Дочь Скавенгера» – пыточный инструмент, изобретенный во время царствования Генриха VIII сэром Леонардом Скеффингтоном, лейтенантом Тауэра. Судя по документам, использовался редко.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
