Драконье сердце

Ну, так что там с Игнисом? Он под землёй?

–

Понятия не имею, он словно… Прямо у нас под носом, но я же чувствую его здесь!

Резкий шум донёсся со спины. Торрес в испуге повернулся, но так и не закончив манёвр, закричал от боли. В его ногу впился комодский варан. Ядовитая ящерица вырвала кусок плоти своей мощной пастью, забрызгав Теодора его же кровью. Торрес пал на землю, схватившись за ногу. “Ах ты, тварь!” – закричал Тео, валяясь на грязно-бордовой земле. В глазах парня быстро темнело. “Боль? Боль… Я же испытал столько мук за последнее время, а теперь отключился от какой-то ящерки? Неужели… А вдруг… Вдруг я умру прямо здесь? Нет… Нет! Я не сдохну тут, как ничтожный человечишка!” – Теодора переполняли эти мысли, пока яд варана растекался в крови Торреса. Веки подростка становились тяжёлыми, словно бетонные плиты. Разум становился туманным, а тело слабело. Яд подействовал, Торрес окончательно упал на землю, распластавшись в лужи грязи с кровью. Последнее, что видел варан, который вновь подбегал к телу парня за очередным куском плоти – это небольшая дуга плазмы, сверкнувшая в глазах

Теодора…

Теодор очнулся вновь спустя какое-то время от жуткой боли. Его заживо пытался съесть варан. “Это необычное поведение для комодского варана, обычно они отравляют жертву и ждут, пока она умрёт. По крайней мере так писали в инете.” – подумал Торрес, попутно стоная и крича от жуткой боли. Кровь не останавливалась, так как яд комодского варана останавливает свёртывание крови. Всё было забрызгано густой красной жидкостью повсюду. Теодор терял литры крови, пока ящер терзал его руку. Тео вечно терял сознание на несколько мгновений, постоянно регенерируя, но при этом он просто не мог умереть. Это стало больше похоже на муку. Не смотря на всю его боль душа Фулгура не позволяла ему сгинуть здесь! То потеря крови, то яд варана – Тео не мог ничего сделать какое-то время, он был абсолютно бессилен против этого, его человеческое тело просто не выдерживало всего происходящего.... “Давай, сделай то, что ты хотел с собой учудить, когда учился летать! Сделай это, твари понравится!” – Прогремел среди криков голос Фулгура в голове Тео, затем дракон разразился оглушительным смехом, словно гром ударил средь бела дня. “Сделать что? Поджарить себя? Я же хотел окружить себя магнитным полем, чтобы полететь, но ты сказал, что я просто покроюсь с ног до головы молниями и изжарюсь до костей!” – воскликнул Теодор, пытаясь отпихнуть ногами громадную тварь, вцепившуюся в его ногу. В то время, как тварь, вцепившаяся в его душу молвила: “Вот именно!” У Торреса уже получалось контролировать себя и фокусироваться на силе даже при сильной боли, когда учился летать, но это совсем другое. Он был уже по горло в собственной крови и грязи, борясь с огромным комодским вараном. Глаза Тео то вспыхивали, то вновь потухали, он совсем не мог сосредоточиться, крики боли перемешивались с жужжанием и хлопками небольших дуг плазмы и искр, отлетавших изредка от него. И вдруг Торрес заорал, что есть мочи, его глаза вновь загорелись, но ярче, чем в прошлые разы. Намного ярче! Пар повалил из его рта, словно из пасти дракона. Тело начало покрываться молниями. Его кожа начал сгорать. Испуганный варан в ужасе пытался сбежать, он плюнул на землю то, что уже успел откусить от Теодора и пытался улизнуть в кусты. Но резким ударом, словно вспышка, от Теодора отлетела огромная волна молний. В джунглях разразился ужасающий раскат грома, больше похожий на взрыв. Над кронами деревьев вспыхнуло пламя, устремившееся в небо и растворившееся вскоре в нём полностью, оставив лишь дым и запах гари. В той же грязи, той же крови, тех же опавших листьях и палках на земле валялся жутко израненный Теодор, медленно затягивающий свои отвратительные раны, четно пытаясь встать или прийти в себя. В нескольких метрах валялось омерзительные остатки варана. Ящер был разорван на куски и поджарен. Лес стал похож на место, где только что произошло массовое убийство или скотобойню… Жуткое зрелище, подобное которым ещё не видели эти джунгли – такая картина была видна со стороны. Торрес через какое-то время смог встать и, похрипывая от жутких ожогов, которые быстро исчезали, пошёл дальше. Спустя какое-то время он просто рухнул на землю. Что-то острое пронзило его со спины. Валяясь на спине Теодор нащупал рукой какой-то дротик или шприц, который воткнулся ему в шею со спины. “Да какого… Опять яд?” – последнее, что прошептал Теодор с хрипом, пока его веки плавно закрывались.

Глава 13

“У тебя тоже их две?!”

От глубокого сна Теодора пробудил звонкий мужской голос с ярким, но очень интересным акцентом: “Очнулся наконец-то, спящая красавица?” Торрес с трудом продирал глаза, похоже, что действие ядов понемногу спадало. Кто этот незнакомец, усыпивший нашего героя? Почему человек просто не убежал в шоке после того, как увидел, что Теодор сотворил с вараном? Неужели этого мужчину не пугало произошедшее? Или он просто ничего не видел и хотел помочь? Тогда зачем усыпляющий яд, или транквилизаторы, или что он там использовал…

На Торреса смотрели два глаза из темноты, очень ярко-красного цвета, необычного для людей… Маловаты очи для дракона будут, но и на людские не сгодятся, чьи же они? Из-под покрова тени на Теодора вышел темнокожий высокий мужчина лет двадцати, одетый в старые кожаные сапоги, джинсовые штаны, наверное, многое повидавшие, а также потёртую чёрную куртку, такие были популярны лет десять, нет, скорее двадцать назад. Изо рта мужчины торчала длинная сигара, которая тлела так же, как и его зрачки. Лицо мужчины выглядело молодо, не было никаких шрамов, ссадин, даже морщин, хотя одежда явно много что пережила, только позже Теодор заметил, что по шее Фримена в темноте вниз сползали длинные рубцы. Такой образ подкрепляло и то, что его глаза, в разрез общему характеру лица, были крайне старыми, да, точно, именно старыми, замученными и пожившими. Лучше слов и не подобрать. В глазах этого мужчины отражалось всё то, что обычно видно в лицах очень старых людей, которые видели тяжёлую жизнь…

Вдруг Торреса осенило! Может это и есть Игнис… Кажется, что многое указывает на это: внешность мужчины, его одежда старого образца, красные глаза, больше похожие на пламя дракона…

– Подожди… У тебя в теле тоже две души? Ты – это Игнис? – Теодор наконец окончательно пришёл в себя и решил заговорить с незнакомцем.

– Кто? А, Игнис… Нет, не совсем, я – Морган… Морган Фримен, если быть точным. – спокойным голосом ответил мужчина.

– Я Теодор Торрес, ну, типа, можешь обращаться ко мне по имени, да, как захочешь, если честно, мне всё равно, хоть Фулгуром назови. Только объясни, какого грома я прикован к скале в какой-то блин пещере или гроте? Зачем ты меня приковал?

– Тут такое дело, Теодор, у тебя есть одна зараза… – зловеще проговорил Фримен.

– Я здоров! – спешно перебил Теодор, портя всю атмосферу и напряжённость речи Моргана.

– Фулгур. Ничего такого не слышал? Душевное расстройство, так сказать…

(Теодор замер от изумления!)

– То есть ты знаешь?

– Именно.

– А у тебя в груди Игнис, верно?

– Да, он самый! Видишь ли, мы отнюдь не дураки. Я и Игнис прекрасно понимаем, что вы припёрлись сюда нас убить. Знаешь в чём проблема?

– В том, что ты, Морган, ужасно одеваешься?

– Заткнись! Проблема в том, что Фулгур тебе рассказал отнюдь не всё. Давай я поведаю тебе правду, так мне будет легче тебя прикончить.

(“Не верь ни единому его слову, он лжец!” – сказал Фулгур Теодору.)

– И что же ты мне можешь рассказать?

– Я бы не был так жизнерадостен на твоём месте. Тебе стоит задуматься, что ты мой пленник, а твоя жизнь сейчас – лишь моя прихоть. Твой душевный сожитель лгал тебе. Ты до сих пор не догадался, почему же он был в заточении?

– Ты вместе с сородичами толпой еле победили Фулгура!

– [Морган ухмыльнулся] Мой никчёмный братец такой же неудачник, как и ты! Всё, на что он способен, так это запугивать людей, да бы они восхваляли его в легендах. Игнис в одиночку победил Фулгура одним ударом, вот, как было на самом деле! Твой ничтожный дракон так отлетел от удара, что даже оставил огромный кратер на земле. Он запер Фулгура навсегда, чтобы тот не мешал людям спокойно жить! Но теперь, терпение Игниса лопнуло, вы никогда не выйдете из этой пещеры живыми! Мы уничтожим тебя! [Морган истерически и громко рассмеялся. Торрес испытал дежавю…]

Фримен снял с себя кожанку, откинув её на ближайший камень, торчащий из темноты склепа. На свет небольшого факела, висевшего прямо у головы Торреса, вышло тело Моргана, Теодору предстала грудь этого человека, больше похожая на сгоревший уголь. Вся видимая часть Фримена начиная с шеи была усыпана множеством жутких шрамов, казалось, будто рубцовая ткань – это и есть настоящая кожа этого человека, а те редкие плеши, которые были нетронутые и гладкие выглядели инородными, словно и были шрамами – вот, насколько изуродовано было тело Моргана Фримена. Торрес слегка покривился в лице, видеть последствия чужой боли – это совсем другое, нежели испытывать её самому. Собственную боль можно пересилить обуздать, можно попытаться закрыть глаза, стиснуть зубы, но, лишь когда видишь чужую боль, только тогда ты чувствуешь её всю, в такие моменты начинаешь завидовать психопатам, у которых нет ни капли сочувствия…

– Что такое? Я видел, что ты сотворил с вараном, ты явно ещё неумело пользуешься проклятием Фулгура, но уже не впервой, это я понял сразу. Так что ты можешь не морщится, очевидно даже дураку, через какую боль ты прошёл, но всё это лишь цветочки… (Теодор вяло приподнял голову, не ответив ни слова, он просто продолжил слушать Моргана) Знаешь откуда эти шрамы? До того, как в меня вселился Игнис, ещё до Бус анимарума, я был простым военным, я был рядовым в германской армии, как раз тогда, когда Гитлер решил развязать войну. Мне ничего не оставалось делать, кроме как идти на смерть за грёбаного фюрера!

– Ты – хренов нацист! – воскликнул Теодор.

– Да больно много ты понимаешь, Теодор Торрес (Фримен с какой-то особой ненавистью произнёс его имя.). Не идёшь умирать на фронт по своему желанию, тебя твои вчерашние товарищи прострелят нахрен черепушку “за предательство родины”. Тупые люди не понимают, что ценность есть даже у их никчёмной жизни! Именно по этой причине я решил, что сам не буду забирать жизни других и пошёл фронтовым лекарем!

Глава 14

“Человек-огонь”

Я просто старался действовать так, чтобы потом самому не жалеть о содеянном, понимаешь? (В ответ Торрес даже не повёл бровью, он просто слушал, очень внимательно слушал…) Я думаю, что ты вряд ли что-либо сейчас понимаешь… Слушай, а вот тебе вопрос: ты военный врач, хочешь спасать жизни, но посреди боя видишь, что солдат стороны противника умирает, истекая кровью, что сделаешь?

– Я бы попытался спасти его! Не ты, ни я – никто не способен решать, чья жизнь важна, надо сделать всё, что возможно, если можно спасти другого!

– Верно мыслишь, юнец. Жаль только, что когда я подбежал помочь тому парню, а он ведь был, наверное, моложе тебя, гадёныш просто взял и схватил огнемёт, висевший у него на плече. В тот миг время для меня замерло, сука… Ну как я не заметил в грязи у него оружие. Только придурок заметил мою форму, как в детских, заплаканных глаза отразился яркий свет пламени. Может он и не хотел, может такой был приказ, но факт – есть факт, этого уже не изменить. Я чувствую всё, как сейчас, каждый миллиметр моих шрамов, помню, как медленно расплывался огонь по моему телу.

– И что же ты думал тогда? Ты хотел убить мальчишку с огнемётом, отомстить, чего ты желал?

– [Морган по-детски хихикнул, словно издеваясь над глупостью слов Теодора] Идиот! Тогда всё, чего я хотел, так это поскорее сдохнуть! Мои глаза начали болеть от жара и дыма, исходившего от моей собственной плоти, по линии огня обоих сторон неслось горящее тело, которое “на всякий случай” ещё обстреливали и свои и враги! Я свалился после второго попадания, слабак я тот ещё… Какое-то время я пытался себя потушить, валяясь по грязной сырой земле, но потом, словно меня озарила небывалая ясность. Я просто начал смотреть в небо, я даже перестал кричать. Понятия не имею, что тогда произошло, может мозг от боли отключился, может я совсем и окончательно смерился с тем, что так и помру в каше из грязи, крови и гильз, хрен его знает… Но в небе, когда мои веки уже смыкались, я заметил то ли огромный танковый снаряд, то ли огненный шар, выросший от разорвавшейся в воздухе гранаты, что-то очень яркое и невероятно горячее, воздух вокруг исказился от невероятного жара, повсюду валил пар. Ничего не обычного для зоны огня на фронте, но только, когда в меня врезалось это маленькое солнце, я понял, что что-то тут не так. В общем, ты, наверное, сам уже понял, что это был Игнис, он спас меня. Так что у тебя нет выбора, малец, прости, но Фулгур выбрал твоё тело, так что изжарить тебя придётся тоже!

– Может договоримся? – Прошептал Теодор.

Глава 15

“Молнии, пламя, камень”

Лицо Теодора было преисполнено странной угрюмостью, злостью, негодованием. Он изо всех сил начал быстро мотать руками, пытаясь сорвать цепи, дряхлый металл сопротивлялся. Морган стал медленно подходить к Теодору, пока не оказался на дистанции нескольких метров. Фримен сел в позу “Сейдза” напротив бушующего Теодора. “Прояви уважение, придурок, для тебя же стараюсь.” – произнёс Фримен и стал тихо читать молитву, вроде на немецком. Теодор, сосредоточился и попытался использовать силы. “Если я сейчас не сделаю этого, то вряд ли уйду отсюда живым. Пока не знаю, конечно, как он собирается меня прикончить, когда со мной Фулгур, но звучал так уверенно, что мне страшно!” – подумал Торрес, а затем закрыл глаза. Спустя мгновение они открылись вновь, ярок сияя синим свечением. Тео закричал во всю глотку, из его рта клубами валил густой пар. Вокруг запястий Теодора начали проскакивать молнии, которые становились всё чаще и всё сильнее. В один момент место, где руки были закованы в наручники, вовсе стало не видно из-за электричества! На пол литрами текла густая кровь, падая с рук Теодора. Он кричал, нет Торрес вопил так, словно дикий зверь. От боли он весь напрягся вытянувшись и расставив руки в стороны. Ноги болтались на весу, он полностью завис ни руках, в моменте стало видно запястья Тео, вернее – голые кости, на них сгорали ошмётки кожи, которая всё нарастала и нарастала… Через какое-то время страданий цепи, оплавившиеся и раскалённые, упали на каменный покров пещеры. “Наигрался?!” – произнёс Морган, только что дочитавший молитву.

В ответ измученный Теодор просто молча стоял на покосившихся ногах, свистнувшие огрызки его рук, спешно возвращались к исходному виду, с его лица капали тяжёлые слёзы. “Прости, парень, ничего личного.” – сказал Фримен и тут же свалился на пол. Удивлённый Теодор с опаской окинул взглядом тело мужчины и начал идти к выходу из пещеры. “Свалю раньше, чем он очнётся. Кстати, а чего это он свалился поспать?” – подумал Тео, спешно пытаясь покинуть пещеру. Его окликнул Тяжёлый бас, доносившийся из-за спины: “Стоять, смертный!” “Твою ж положительно-заряженную…” – только и успел подумать Теодор, как его вдруг окатила струя невероятно горячего пламени, жадно впивающаяся в его плоть. Спина Торреса вспенилась и покрылась волдырями, одежда в секунду сгорела дотла, а Тео рухнул на холодные камни. Обернувшись, спустя какое-то время, лёжа на камнях, в луже собственной крови, что уже было не впервой для Теодора, но всё ещё жутко больно, он увидел искривившееся от злобы, больше похожее на чью-то мерзкую пасть, лицо Моргана, который был весь окутан пламенем, а его нижняя челюсть отвалилась, этот обгоревший кусок мяса с костями так отвратительно и нелепо висел на столь же ужасном и изуродованном огнём лице. Всё-таки человеческие тела совсем не подходили для столь могущественных способностей древних драконов… Ещё и Игнис по старой привычке стал извергать пламя из пасти, на какое-то время лишив себя зрения, расплавив собственную голову. Поэтому он не смог сразу атаковать Торреса. Дальше Игнис, захвативший власть над телом Моргана, будет использовать руки Фримена, наверное…

Едва придя в себя, Тео чудом увернулся от следующей волны огня, которая вот-вот накрыла бы его, если бы он не успел резким рывком отлететь в сторону при помощи силы Фулгура. Он увидел, что глаза Моргана стали красными, как пламя, к тому же его голос изменился. “Это уже не Морган Фримен, теперь это – долбанный Игнис, чтоб его!” – заключил Теодор. Игнис, оставляя за собой яркий горящий след оказался перед лицом Теодора за мгновение. Ноги тела Моргана сгорели до самых костей. Два человека, четыре души, молнии и пламя всё сошлось, сопровождаясь жуткими криками Теодора. Тело Торреса невозможно было назвать человеческим, пусть он и отключался вновь и вновь, но всю боль он чувствовал, это было очевидно по его жуткому выражению лица, иногда нараставшем на жутких обгоревших костях, а затем вновь испепеляясь до золы. Игнис избивал Торреса, окатывая его огнём и пламенными ударами раз за разом, Тео лишь периодически защищался, как мог. И тело Моргана и Теодора – оба были до неузнаваемости искорёжены, сожжены, расплавлены, это продолжалось вновь и вновь, каждую секунду, боль и страдания, приносимые даже собственными атаками… Каменный пол пещеры настолько нагрелся, что с него начали испаряться все жидкости: литры крови, капли пота и слёз, а также всё остальное, что могло натечь с человека. Ужасно едкий запах и пар окутали склеп, человеку ничего уже не было видно внутри… Хоть пещеру постоянно освещала огромная, мечущаяся из угла в угол с большой скоростью, вспышка из пламени и молний. Последние стали прорываться всё реже и реже, пока вовсе не стало понятно, что Игнис избивает отключившееся тело Теодора, которое лишь изредка посверкивало мелкими разрядами. Игнис продолжал уничтожать себя и всё вокруг, попутно выкрикивая: “Сдохни, ничтожество! Фулгур! Из-за тебя этот человек умрёт… Я заберу твою никчёмную душу, брат!” – прогремел голос Игниса, донёсшийся до Теодора, словно сквозь толщу воды. В глазах всё было то белым то чёрным, ничего было не понятно. “Умрёт?” – подумал Тео, пока к нему возвращалось сознание. Игнис встал над Теодором и занёс над ним правую руку. В его кулаке появилось какое-то иное пламя, более сильное и невероятно горячее. Оно было почти белое с небольшими оттенками ярко-жёлтого. Даже на расстоянии нескольких метров Теодора окатила невероятная боль, это пламя, похоже, было жарче солнца! Камень пещеры со временем начал таять, словно зефир от таких температур, воздух в исказился от жара, стал, словно в разводах, но Теодор ничего не видел и чувствовал только, как каждая частичка его тела сгорает дотла вновь и вновь. Теодор осознал, что ему грозит: “Видимо это пламя самого Игниса, этим он хочет уничтожить душу Фулгура, ну и мою заодно…”

Тео пытался встать, но силы покидали его, вся энергия уходила на регенерацию, чтобы не сгореть дотла в таком жаре, он чувствовал беспомощность, когда пламя буквально прижимало его к земле. “Я хочу… Жить… я хочу… Стоп, я же… Своей жизнью я обязан отцу, Фулгуру, я всем обязан! Я не могу просто умереть в этой тупой пещере… Разве не так? Мне кажется, что я должен жить, не знаю почему, я просто должен, даже самому себе…” – словно молния ударила эта мысль в голову Теодору. Ничего не видя, испытывая жуткую боль, он, уже не чувствуя и не понимая до конца, что делает, развернулся, оттолкнув руку Игниса. При этом полностью потеряв всю свою конечность, его рука расплавилась до состояния угля и кости, он обхватил Игниса. Двое слились в пылающем шаре из молний и огня… Когда Теодор прикоснулся к раскалённому, пылающему Игнису, всё его тело, очевидно, вспыхнуло тоже, глаза кипели, кожа плавилась, Теодор испытал что-то похожее, что испытывал Фримен. “Прости, никто из нас не увидит своё счастье, свою грозу…” – последнее, что сказал Теодор, перед тем как из его груди, разрывая тело самого парня на части вырвался огромный разряд плазмы, окутывая всё пространство пещеры, оголяя кости Моргана и самого Теодора, хотя это уже совсем не слышалось или вовсе не было произнесено скелетом, может Теодор просто так подумал… Казалось, что жар в этом месте стал настолько горяч, что Тео и Морган просто не приходили в себя, они сгорали в сгустке плазмы и пламени вновь и вновь, пока, уже совсем ослабшая от такого, пещера обрушалась на них. Больше Теодор ничего не видел, искры, языки пламени и оглушительный резкий грохот в конце – всё что он уловил…

Это Фулгур, он спас Теодора, когда Тео был без сознания и мучился, разрываясь от молний дракон вышвырнул обугленное, изуродованное и больше похожее на три-четыре оторвавшиеся от чего-то кости, тело парня из пещеры резким ударом, вот от чего был такой оглушительный грохот. Когда Тео пришёл в себя глубокой ночью он с прежней странностью и чудачеством ощупывал своё тело, несказанно радуясь, что выжил, снова…

– Фулгур, а Фулгур? Я знаю, что это ты меня спас! Я то думал, что великому дракону Фулгуру нет дела до никчёмных людишек.

– Я тебе сейчас разряд прямо в кишки пущу!