Рождённые из пепла

Она мельком глянула на правую дверь, что находилась в нескольких ярдах впереди. Как вдруг та открылась, и из неё вышло четверо людей, чьи лица до самых глаз закрывала чёрная ткань. Один держал окровавленный кинжал. Они выскользнули из комнаты тихими тенями. Но городской свет из окна было не обмануть, замершая в испуге Ульфа увидела их… и они увидели Ульфу.

Глава 10. Виновные и невинные

Член Совета лорд Ларгель мёртв. Эта новость разлетелась по дворцу в мгновение ока.

Генриху доложили утром, едва он встал. Он одевался и завтракал в глубоких размышлениях о том, что же случилось. Одна за другой нити событий выскальзывали из рук, поражали непредсказуемостью. Генрих был уверен, что знает об этом дворце всё.

Единственной неизвестной картой оставалась королева. Генрих не мог понять, знает ли её настоящую или маска с белилами настолько приросла к коже, что за ней ничего не осталось.

Мог ли Генрих в погоне за тайнами королевы проглядеть что-то более очевидное? Что находится рядом…

Ларгель был самым преданным сторонником. Пока он надеялся на милости в будущем, канцлер мог рассчитывать на него в любом деле. Ларгель не отличался большим умом, но он был послушен и грел кресло в Совете. Теперь стройная картина мира разрушена. Нужно поскорее найти ему замену.

«У Эверсов в прошлом месяце родилась дочь. Можно намекнуть на возможность союза с будущим принцем… если король с королевой соизволят такого наконец заделать», – размышлял Генрих весь путь по коридору к спальне Ларгеля.

Там ничего не убирали с ночи, хотя побывали многие. Ларгель лежал в кровати на спине. К нему ворвались и закололи во сне. Багровое пятно растеклось по белой ночной рубашке на груди, впиталось в простынь и перину. Ларгель смотрел вверх с широко открытыми глазами. Возможно, последней его мыслью было удивление.

– Где тела стражников? – спросил Генрих за спину.

– Их нет, лорд канцлер.

– Что значит «нет»? – обернулся Генрих, и командир стражи вытянулся в струнку.

– Возле комнаты никого не было, мой лорд.

– Кто должен был стоять в карауле возле комнаты Ларгеля и в этом коридоре? – строго спросил канцлер.

– Король велел собрать всю стражу и провести ночные тренировки. От комнат других лордов и королевы тоже были все отозваны и… от вашей. Я узнал об этом только утром, – поспешил заверить в своей невиновности… или некомпетентности командир стражи.

– Если тебе не докладывают, что весь дворец на целую ночь остался без защиты, то зачем ты здесь нужен? – нахмурился Генрих и внутренне содрогнулся. Ситуация была так похожа на ту, когда в одну ночь не стало всех из королевской семьи и их родни. – А что король? С чего ему вдруг это понадобилось?

– Он просто отдал приказ, мой лорд. Велел вас и меня не будить, а просто прошёл по коридорам и всей страже приказал следовать за ним. Его Величество вывел их на площадь и всю ночь наблюдал за их тренировками, даже сам фехтовал.

«Арчи…»

– Лорд канцлер! Мне сказали, вы здесь. Срочное донесение!

В комнату ворвался молодой безусый стражник, и канцлер узнал в нём заместителя командира и по совместительству его кузена. Родственные связи на должностях процветали не только среди дворян, но это лишь укрепляло связи между людьми. Главное – держать за ниточки основных.

– В чём дело?

– Нашли убийцу!

– Кто он?

– Лорд Сильвестр.

– Что-что? – брови Генриха взлетели вверх.

– Это лорд Сильвестр, лорд канцлер. Мы обыскали его комнату и нашли кинжал в крови. Ещё свежей.

В мыслях тут же всплыли все стычки этих двоих на собраниях и последняя ссора на охоте, но чтобы надутый индюк вдруг решил…

Генрих редко спускался в темницы – лишь в случаях, когда допрашивали важных узников. Свои глаза и уши надёжней докладов. Но всякий раз он чувствовал неприязнь к этому ржавому, смешанному с каменной пылью и мочой запаху. Надушенный платок всегда лежал в кармане камзола, но не смог бы защитить от вони.

Ни один уважающий себя дворянин без веской причины не станет пачкать себя пребыванием здесь. И теперь тут был заперт один из них. После гибели дворян с Благословенной кровью, Сильвестр Гарден сразу стал представителем одной из самых знатных семей Адаманта, что обеспечило ему место в Совете.

И теперь он здесь среди рвани и вони. Высоким больно падать.

– Дядя, долго ты. Я уже всё узнал.

Арчивальд довольный собой шагал по коридору темницы в сопровождении личной гвардии, камзол распахнут. Из окошка дальней камеры слышались стоны.

– Ваше Величество? Что вы делаете в таком месте? – Генрих явно удивился.

– Я могу ходить по всем местам, канцлер. Я король, – пожал плечами Арчивальд.

– Несомненно, Ваше Величество. Однако увидеть вас в казематах – исключительное явление.

– Я допрашивал Сильвестра, – махнул рукой король. – К слову, он под пинками всё признал. Почти.

Это удивило Генриха ещё больше. Эта ночь, это утро – всё происходящее не укладывалось в голове, уплывало из рук как вода. Когда события успели так выйти из-под контроля?

Арчивальд смотрел ему в глаза и явно наслаждался замешательством дяди. Вот уж поистине исключительное явление. Несносный мальчишка.

– Очень быстро вы во всём разобрались, Ваше Величество. Слишком быстро.

– Да ясно всё было с самого начала. Мне как сказали про Ларгеля, я так и подумал, что это толстяк Сильвестр. Ну кто ещё на него зуб точил после охоты?

– Сомневаюсь, что всё так просто, Ваше Величество.

«Это ты за маленькую обиду можешь закатить скандал с убийством, а Сильвестр хоть и дурак, но не настолько».

– Всё просто, дядя! – развёл руками Арчивальд. – Это ты зарылся в своих интригах и не видишь ничего у себя под носом. Ищешь заговоры и сложные планы, когда их нет. Хватит уже об этом. Пойдём. Я устал тут стоять.

– А фехтовать ночью не устали?

– Мне надо было выпустить пар, – снова пожал плечами король. – Я ж не знал, что на утро такое развлечение выпадет.

– Ваше Величество, – вздохнул Генрих, меж бровей залегла глубокая складка. Но он быстро взял себя в руки и расправил плечи. С племянником насчёт его ночной и утренней оживлённости он поговорит потом, сейчас следовало понять, что произошло на самом деле.

– Я должен сам услышать всё от Сильвестра.

Генрих прошёл мимо короля в сторону темницы.

– Хм-м, нет. Не выйдет, – вдруг заявил Арчивальд.

Генрих остановился на полушаге и обернулся.