Распад

– Как ты это сделаешь? Тебя на КПП тормознут, уедешь на губу, вместо кабака.

– Не ссы, папа всё продумал. Я еду с работягами в третий караул, типа еду вкалывать на ПХД, сваливаю из машины вместе с теми, кто выйдет работать во второй караул, на втором КПП у меня спрятана гражданка, я переодеваюсь и свободно выхожу, лёгкой походкой гуляющего гражданского через первое КПП. В расходе я отмечен, как работающий в третьем карауле…

– До обеда, а потом тебя возьмут за жопу.

– После обеда ты отметишь меня, как убывшего в командировку, ты же у нас дежурный по роте с пятницы на субботу?

– А зачем мне это делать?

– Я приеду со дня рождения с подарками, ты, что больше любишь? Водку или коньяк?

– Водку. От коньяка я блюю.

– Хорошо, договорились, с меня коньячина.

Я прохожу в спальное помещение, и сажусь на койку Васи – губошлёпа.

– Как дела, Васятка?

– Он некоторое время делает жевательные движения губами, затем подносит сложенные гузкой губы к носу – нормально.

– Прикроешь меня в субботу?

– В смысле?

– Я отмечусь в расходе, будто бы я ушёл работать на склад, а сам через забор, около складов дырка, на электричку, и свалю в Митино, у меня там дела.

– А я– то тебе зачем?

– Не тормози, в расходе я буду отмечен только до обеда, после обеда надо будет стереть запись, и написать, что я у стоматолога. Сделаешь? Якши?

– Якши.

– А я тебе привезу здоровенную ром – бабу, пышную такую, текущую ромом, хочешь – трахай, хочешь – ешь!

– Пошёл ты, не надо мне от тебя ничего.

Утро субботы радовало глаз солнечной, осенней погодой. На разводе меня определили работать в столовую, где я и проспал до самого обеда. Поваром в столовой работал Карп – пухленький, с розовым лицом агрессивного поросёнка, паренёк моего призыва. Выспавшись, я берусь за телефон.

– Алло, Самед, салям аллейкум!

– Аллейкум ассалям!

– Ну, как там дела на первом КПП?

– Ооо, брат, такого шухера я давно не видел! С утра приехал замполит, и этот урод, ну, прапор длинный такой с тараканьими усами, рожа гнилая, будто всё время срать хочет…как его?

– Папуля, командир второго взвода.

– Точно.

– Где они сейчас?

– Сначала внутри КПП прятались, хотели тебя с поличным взять, затем по территории стали шариться, по ходу им уже надоело…

– Хорошо, спасибо.

– Не за что, всегда рад помочь тебе, зёма.

Пообедав, я возвращаюсь в роту, дневальный зовёт Тетерю и Мамчика в Ленинскую комнату, пропустив их вперёд, я захожу последним.

– Ну, орлы, я вас слушаю!

– А ты же должен был…

– Я вас лохов, взял на понт, мне очень интересно было узнать, кто же это у нас тут так азартно стучит, я впарил вам липу, о своём «гениальном плане» самоволки, и уже с самого утра на первом КПП дежурил замполит, он там целую засаду организовал с целью поимки опасного преступника. А это значит,…что это значит? Что один из вас, а может быть и оба вы – стукачи. Колитесь суки, кто из вас заложил меня?

Тетеря побледнел так сильно, что стали видны мельчайшие поры на его лице, все вены и прожилки обозначились под кожей.

– Злоба…эт не я, ты же знаешь, я – детдомовский, у нас за такое убивают…

Мамчик злобно взвизгнул – а кто вчера вечером в канцелярию ходил? Я что ли?

– Меня Мазепан вызывал, насчёт того случая, когда я патроны потерял в карауле!

– Это было две недели назад, какого хера он вчера об этом вспомнил?

– Вчера их нашли, миноискатель привозили…

– Заодно, ты и заложил Злобаря!

– Не пизди о чём не знаешь! Я про себя точно знаю, что я не стукач! А вот в тебе я не уверен!

– Ты чего? Предъявляешь мне? Обоснуй, а то…

– А то, что?

– Стоп, стоп, мальчики, так мы ни к чему не придём. Я оставляю вас, у меня дела, завтра разберёмся…

Я прохожу в спальник к койке Васи, слышу его ровное дыхание – неужели спит? Я сажусь на него сверху таким образом, чтобы ногами заблокировать его руки, мой член находится в опасной близости от его рта.

– Васятка! Подъём!

Он резко дёргается, и начинает испуганно плямкать губами – ты…ты чего?

– Вася, мой милый Вася, теперь я понимаю, за что тебя перевели из твоей части в нашу – сдаём друзей как стеклотару?

– Я…это не я…