Распад

– С какой?

– С большой?

– Правильно, вы просто умничка, всегда приятно беседовать с понимающим человеком! Так вот, высовывают вёсла, и потихоньку гребут от опасного места, враги посрамлены, наши подводники спасены! Спасены благодаря вёслам, произведённым на предприятии моего дорогого папули!

– Так вы…

– Наследник.

– А что вы делаете здесь? Могли бы откосить от армии…

– Всё как у классика – «мой папа самых честных правил, когда башкою занемог, сюда служить меня отправил, и лучше выдумать не мог…» – вы конечно узнали автора?

– Блок?

– Александр Сергеевич… Блок, вы, конечно же, правы Сонечка.

– Я не совсем поняла, как вы оказались в армии, не поступили в институт?

– Ещё как поступил, в самый лучший.

– Но,… а как же?

– Папаша надавил, где надо, добился моего отчисления, и вот «опять передо мной, параша, вышка, часовой», ну вы знаете, чьи это строки.

– Окуджава?

– Конечно же! Вы как всегда точны! Теперь вы знаете обо мне всё, моя будущая жизнь невыносимо скучна: офис, автомобиль, ночные клубы, поездки на лыжные курорты в Швейцарию – смертная тоска,… Что мы всё обо мне, да обо мне, давайте поговорим о вас Сонечка, как вы видите своё будущее? Может быть, вам нужна моя помощь? (Я аккуратно поправил, выбившийся из причёски красавицы локон).

– Я ещё не определилась, но…мне нравится актёрская профессия, или карьера модели…так вы попали сюда по блату?

– А как же! Все москвичи в этой части – блатные. Обычный порядок таков: красноярцы служат в Москве, москвичи в Красноярске – дальше едешь, тише будешь, но…за большие деньги, папа (ударение на последний слог) устроил меня сюда, час езды от дома – сынок шаговой доступности.

– Вы …недовольны этим?

– Нет. Я хочу быть как все, преодолевать трудности, не хочу быть тепличным муфлоном! Ну вот, я опять о себе…ой, время моего увольнения подошло к концу, Сонечка запишите номер телефона…

– Зачем?

– У всех бывают моменты острой тоски, звоните, подумаем, чем я могу вам помочь, оревуар – я фамильярно чмокаю её в нежную, покрытую шелковистым пушком щёку, и выхожу, незаметно прихватив пару пачек «Кэмел».

19.

– Злобарь! Ты на складе дела закончил?

– На каком складе?

– На том, за которым я тебя закрепил! Который за бухгалтерией!

– Аааа, в этих Авгиевых конюшнях…

– Чего? Каких – каких конюшнях? Ты чего хочешь сказать, что там дерьмом пахнет?

– Да нет, это выражение такое…неважно…

– Марш на склад! Фронт работ тебе известен!

Я быстро добираюсь до склада (сделав по пути всего две остановки: пообщался с хлеборезом Аллоханом – паренёк из моего призыва, сделал карьеру, овладел престижной в армии профессией, и щедро наделил меня свежим батоном белого, да ещё заскочил в баню проведать Рейтуза – земляка старшего призыва), в общем, не прошло и двух часов, как я был на месте. Склад был закрыт, пришлось позвать Свету, вызывающе виляя попкой, она шла впереди, устроив мне форменный допрос.

– Ты откуда?

– Из – под Ленинграда.

– А точнее?

– Из Москвы.

Она громко фыркнула – мажор, наверное, здесь других москвичей нет.

– Обижаете, генацвале, папаша мой – царствие ему небесное (если помрёт, конечно) сгинул ещё в семьдесят пятом, поехал на свадьбу, захватил все наши деньги (сказал, что на подарок молодым), и всё…

– Что «всё»?

– Туда не доехал, обратно не вернулся.

– Пропал без вести?

– Типа того.

– Как это?

– Через две недели позвонил, потребовал прислать ещё денег. С тех пор, только по телефону и общаемся.

– Загулял.

– Ага.

– А вы как же?

– Да вот так, нас у матери было семеро, денег у неё не было, поэтому меня отправили к родственникам в Кабардино – Балкарию. Там я и вырос.

– Чем ты там занимался?

– Я – то? Был чабаном, козлов пас. Кстати, авторитетное издание «Спид – инфо» провело исследование, и установило, что у жителей высокогорных районов самые подвижные сперматозоиды! Так что…

– Так что «что»?

– Обращайтесь, если возникнет нужда у вас, или ваших знакомых.