Подари мне небо

– У меня хороший учитель, – хмыкнул он, и подозвал официанта.

– Ты сейчас рассказал про отказ двигателя, какие-то там проблемы с электроникой, птиц, – внезапно заговорила я, – но есть же место и ошибкам пилотов?

– Конечно, есть, – он кивнул, – ты хоть раз ошибалась на работе? Пилот – такой же человек, он тоже может ошибиться. Огромная разница лишь в том, что по большей части ошибка пилота стоит жизни ему и пассажирам, а потому мы проходим колоссальные проверки перед взлётом и после посадки, осматриваем самолёт, по несколько раз проверяем его состояние. Это не исключает вероятности катастрофы, но уменьшает эту вероятность в сотни или тысячи раз.

– И ты не боишься летать?

Марк задумчиво отпил кофе.

– Только дурак не боится летать на самолёте, но есть страх гораздо сильнее этого. Страх, что ты не взлетишь. Или не приземлишься. Пока ты летишь – ты живёшь. Небо не прощает ошибок, поэтому полёт – это не просто жизнь, это тяжёлая работа, это ответственность, это ежесекундная концентрация на себе, своих ощущениях, предчувствиях, на окружающем мире, на словах диспетчеров, экипажа, пилотов.

– Ты очень красиво говоришь про небо, – практически шёпотом сказала я, – но на самом деле отрываться от земли в неизвестность обычному человеку очень страшно. Когда я…, – судорожно вздохнув, я продолжила – провожала свою сестру на её последний рейс, я не думала, что вижу её в последний раз. Я смотрела, как улетает её самолёт, как он набирает высоту, и мне казалось это невероятным зрелищем. А спустя несколько часов нам…

У Марка зазвонил телефон, он выругался, извинился и поднял трубку. Судя по его внезапно изменившемуся лицу, что-то случилось.

– Понял, дай мне час или чуть больше времени, и я буду на месте, – он положил трубку и поднял на меня тяжёлый взгляд.

И судя по этому взгляду случилось не просто что-то, а что-то серьёзное.

– Мне нужно ехать в аэропорт. Самолёт нашей авиакомпании только что совершил аварийную посадку в Берлине. Пилота везут в больницу, меня срочно вызывают на брифинг.

Глава 14. Марк.

Я увидел, как растерянно посмотрела на меня Кейт, явно ожидая от меня более детальной информации или каких-то объяснений. И я бы с радостью сказал ей что-нибудь, если бы сам обладал подробностями случившегося. Вопреки минимуму информации, неожиданности звонка – у меня не было чувства растерянности, я сосредоточенно думал о том, к чему готовится на брифинге. Прекрасно понимая, что меня туда зовут не потому, что соскучились, а потому, что им нужен пилот. Но что случилось с капитаном? Что с самолётом? И вообще сегодня вроде как рейс Алекса, но Алекс летает на боинге…

Голова шла кругом от количества мыслей и от неизвестности. Нужно было дозвониться до Алекса, возможно, он сможет прояснить хотя бы что-то.

– Кейт, – я обратился к ней, неосознанно взяв её за руку, когда мы вышли из ресторана, – мне нужно в аэропорт, и я полагаю…точнее, я уверен, что из Берлина домой я вернусь не на машине. Возьми мою машину и езжай в Мюнхен. Как только я снова окажусь на земле, я заеду за ней.

И за тобой – хотел сказать я, но не осмелился.

Она кивнула молча.

– Извини, что испортил наше свидание, – добавил я после небольшой паузы.

– Оно ещё не закончено, – грустно улыбнулась она, – впереди ещё путь в аэропорт, а вечерний Берлин – прекрасен, а в твоей компании, думаю, ещё прекраснее, – она закусила нижнюю губу, и в этот момент мои мысли тут же перескочили с размышлений о двигателях, аварийных посадках и прочей полётной рутины на её жест. В этот момент хотелось продолжения этой встречи здесь и сейчас. Можно не здесь, но точно сейчас. Где-то на подкорках сознания червячок ответственности грыз мозг – мне были нужны холодная голова и трезвый ум, меня ждали в аэропорту на брифинге. Вот только думал я уже совсем не о брифинге, а о её губах. Интересно, она сделала это специально, чтобы меня подразнить?

***

– Хорошо, что я не успела выпить вина, – сказала Кейт, когда мы доехали до аэропорта, – ночевать в Берлине я не планировала.

Кстати, очень жаль. Я знал один очень хороший отель, где можно было бы переночевать. И не только переночевать. Чёрт! Как вернуть мысли в приличное направление?

Отрезвил и охладил мой пыл лишь телефонный звонок.

– Том, я уже у аэропорта, хватаю сумку и лечу, – быстро ответил я.

– У тебя с собой всегда сумка с нужными вещами? – спросила Кейт, когда я отключил звонок.

Я кивнул. Это старая привычка – если я ехал куда-то на машине, то всё равно брал с собой все свои лётные документы и форму. Ситуации бывали разные, меня могли выдернуть из отпуска, разбудить среди ночи и попросить срочно долететь вместо кого-то. Поэтому всё нужное всегда было с собой. Времени, чтобы возвращаться домой за документами, никогда не бывает.

– Как только я выясню, куда и как я лечу, я свяжусь с тобой. Спасибо тебе за прекрасный вечер, надеюсь, он не последний, – я посмотрел ей в глаза.

– Не говори так. Пожалуйста, – она вздрогнула и поёжилась, опустив взгляд.

Да, Лея права…с человеком, у которого одна мысль о полётах вызывает мысли о смерти, будет нелегко. Только что она смотрела на меня так, как будто провожала в последний путь. В её глазах были страх, неуверенность и растерянность. Вновь подняв на меня взгляд, она явно хотела сказать что-то ещё, но не успела. Внезапно, возможно, даже как-то резко, я подошёл к ней ближе и притянул её к себе. Я отчаянно хотел почувствовать тепло её тела, своими объятиями закрыть её, эту, потерянную в своём прошлом, девушку. Она не отстранилась, не оттолкнула меня, несмело отвечая на объятия, но всё же отвечая. От неё исходил приятный тонкий аромат ванили и кофе. Её руки, сомкнувшиеся у меня на спине, были нежными и тёплыми. Я очень любил свою работу, но в этот момент мне захотелось хотя бы на один день перестать быть командиром воздушного судна, перестать думать о том, каким самолётом я полечу, исправны ли двигатели, что там с метеокартой. Хотя бы на один день стать обычным человеком, который после скучной работы в офисе идёт домой, проводит вечер со своей второй половинкой, строит планы, которые никто не может нарушить. Это было мимолётное чувство, которое длилось буквально несколько секунд, но успело захватить меня с ног до головы.

– Я позвоню, – нехотя отстранившись, хриплым голосом пообещал я, и пока не переступил ещё существующую между нами черту, быстро пошёл в сторону аэропорта, на ходу набирая номер Алекса.

***

Алекс не отвечал на звонки, и шестое чувство, что именно он – тот самый пилот, которого везут в больницу, не покидало меня с самого звонка Тома. В голове проносились разные картинки – одна куда страшнее другой. Войдя в аэропорт, предъявив документы, я быстро переоделся в форму, прошёл медкомиссию, и набрал номер Тома.

– Марк, – быстро ответил Том, – комната два-девять-восемь, тебя ждут на брифинге.

– Буду там через минуту, – также быстро ответил я, – где Алекс?

– Алекс в больнице, – подтвердил мои опасения Том, – у него тяжёлое отравление. Жить будет, но, к сожалению, лететь сегодня не сможет.

Я выдохнул. Не то, чтобы отравление было ерундой, но это наименьшее из тех зол, которые я себе представлял. Вот только оставался один вопрос…

– Он отравился в рейсе?

Том молчал, и это означало, что мои догадки верны.

– Кто отвечал за питание на этот рейс? Как пропустили без проверки?

Эти и другие вопросы я выплеснул на руководителя авиакомпании, потому что я был в гневе. Да, случаи отравления на борту самолётов бывали, но крайне редко, и обычно заканчивались благополучно. А за последние годы их не было вообще! И как после этого подниматься на борт, если твои же сотрудники пренебрегают своими обязанностями? А если бы Алекс летел над океаном? Без возможности посадки? За спиной несколько сотен жизней, а тебе свою бы спасти.

– Марк, успокойся, – попросил меня Том, – все виновные уже вызваны на допрос, у нас через полчаса собрание в аэропорту. Тебя это не должно сейчас волновать. Твоя задача – доставить пассажиров туда, куда они направлялись, потом обратным рейсом вернуться в Мюнхен. Нужно успокоить их, большая часть из них, скорее всего, думает, что самолёт неисправен, и будут скандалить. На твоих плечах ответственность за их нервное состояние.

– Том, у меня только один вопрос, – нервное состояние пассажиров сейчас волновало меня меньше всего остального, – Алекс прилетел на боинге?

– Ты справишься, я в тебе уверен, – Том, не ответив на мой вопрос прямо, отключился, а я, закатив глаза, направился в сторону брифинг-комнаты.

Меня там уже ждали. Генри, второй пилот, тут же подскочил ко мне с расспросами, я остановил его молчаливым жестом и попросил всех сесть. Экипаж был мне знаком – раз в два месяца предыдущий руководитель Deutsch Airlines собирал всех сотрудников и проводил внутреннюю проверку, задавал вопросы, оценивал психологические особенности каждого из членов авиакомпании. Это была отличная практика, которую, к сожалению, не продолжил применять Том. Когда ты не в небе, а в спокойной обстановке общаешься со своими коллегами – многие вопросы удавалось решить и избежать спорных моментов на борту самолёта. Кроме того, знать не только свой экипаж порой просто необходимо. Ситуации бывали разные, как, например, сегодняшняя, и тратить время на то, чтобы узнать, кто летит с тобой, не всегда было возможным.

– Приветствую всех собравшихся на предполётном, хотя правильнее сказать – междуполётном брифинге, – я улыбнулся, – меня, как обычно, зовут Марк Вольфманн, и я возглавлю сегодняшний рейс в Пекин. По моей информации на борту самолёта четыреста девяносто два пассажира, Экипаж – четырнадцать человек, – я окинул взглядом комнату, прикидывая, как они работают на борту Королевы Небес (Королева Небес – так называют боинг 747 в народе – прим. автора), – полёт пройдёт на высоте сорок три тысячи футов, ориентировочное время в пути – девять часов. Метеосводка, которую мне только что выдали, говорит о том, что погода нам не очень рада – на всём пути следования густая облачность, кое-где грозовые фронты. Пассажиры на нервах, просьба быть обходительными и вежливыми. Каких-то двадцать часов, и мы снова вернёмся домой. Экипажу готовиться к полёту, Генри, мы задержимся.

Бортпроводницы, улыбаясь то мне, то второму пилоту, не торопясь выходили из брифинг-комнаты, о чём-то переговариваясь. Вот, что значит работа в авиации – час назад они совершили аварийную посадку, их капитан в больнице, а они абсолютно спокойны и улыбчивы.

– Итак, – я посмотрел на второго пилота, – насколько мне известно, ты летаешь в паре с Алексом уже два года?

– В октябре будет три.

Три года и до сих пор второй пилот? Я чуть было не съязвил на этот счёт.

– Отлично, я сегодня лечу на боинге первый раз, – задумчиво начал я.