Шанс на любовь

– Чем обязан? – проговорил я, сжимая пальцы в кулак.

– У меня есть кое-что твое. Совершенно случайно. Но я готов это вернуть, если ты выполнишь мои условия.

Переглянувшись с Евгением и Ратмиром проговорил:

– Я тебя внимательно слушаю, – не стал тянуть и перешел прямо к делу, ведь на кону стоят жизни моих самых дорогих людей.

– Рад общению с таким серьезным человеком.

– Ближе к делу Бес.

– Хорошо. У меня есть товар, который нужно переправить за границу. Знаю, что у тебя есть возможность мне в этом помочь.

– Допустим. Ты даешь мне гарантию, что с моей девушкой и сыном ничего не случиться?

– Обижаешь. Как только погрузят мой товар, в эту же ночь получишь сына обратно. Но тут есть проблемка. Это не все условия. Если хочешь чтобы твоя постилка осталась жива, тебе придется жениться на моей сестре. Снежана! Помнишь такую?

Втянул всей грудью воздух, пытаясь из последних сил не сорваться. Эмоции сейчас только помеха. И для того, чтобы выиграть время нужно согласиться на все условия. Сейчас самое главное, чтобы с моими любимыми ничего не произошло. И согласен даже душу дьяволу продать, лишь бы с ними ничего не случилось.

– Имел глупость, быть знаком. Я готов рассмотреть твое условие.

– А ты сговорчивый парень. Мне нравятся такие. Завтра утром к твоему складу приедет моя машина. Только без фокусов. Мои ребята будут вооружены до зубов. Если что-то пойдет не так, можешь распрощаться с девкой. Надеюсь, ты меня понял, – сказал он и отключился.

От злости меня начало трясти. Как такое могло произойти, что меня возьмет за яйца какой-то наркодилер? О том, что товар наркота, это было не сложно догадаться.

– Кирилл успокойся, сейчас начнем пробивать всю информацию, но это займет какое-то время. Машину с товаром в любом случае придется отправить. За такой короткий срок мы не сможем найти твоего сына и Дину.

– Предупредите людей о сложившейся ситуации, пусть готовят склад. Отправим машину, а там уже будем действовать. Если я сейчас облажаюсь, то никогда уже не увижу родных.

Глава 21

В кабинете моего дома очень тихо. Еще вчера в доме был слышен смех моего сына, а сегодня, угнетающая, мрачная тишина. Зажав между пальцами сигарету, наблюдаю, как сигаретный дым, тонкой белой струйкой ползет вверх и растворяется. В пепельнице лежат множество окурков, выкуренных за то время, что я нахожусь здесь. Прошло уже больше трех часов, но ни от моих людей, ни от Ратмира так и нет вестей. Неизвестность разрывает меня на части. Съедает мой разум. Рука потянулась к бутылке коньяка, но так и не прикоснувшись к ней остановилась и замерла в воздухе. Нет! Сейчас мне нужен ясный ум! Легче все равно не станет, даже если выпью несколько таких бутылок. Пальцы сжались в кулак и с громким стуком опустились на полированный темно-коричневый стол. От удара пепельница и часы, стоящие на столешнице, подпрыгнули, разбавляя тишину своим звоном. Поставив локти на стол, обхватил голову руками. Столько мыслей успело пронестись в моей голове за три часа, что голова стала нестерпимо болеть, отдавая пульсирующими спазмами в области висков. Это была ерунда по сравнению с тем что творилось в моем сердце. Моя будущая жена и сын в большой опасности, от того, что какая-то сука возомнила себя вершителем чужих судеб. Дрянь! Мало ей, то что она довела до могилы моего друга Савелия, так она теперь решила и до меня добраться. Рычагом давления в её руках оказался сын. Её сын! О чем она видимо уже и не помнит. Эта кукушка совсем крышей поехала, раз решилась на такое.

Дверь в кабинет с треском открылась и ударилась о стену. И как вихорь на большой скорости в помещение вошел Павел Эдуардович Ростов. Собственной персоной.

– Что ты творишь, сученыш?! – прокричал он.

Я еще сильнее сжал руками свои волосы. Только его мне сейчас не хватало. Черт! В последнее время мы с ним находились в крайне сложных отношениях. Его визит ко мне не сулил ничего хорошего.

– Уже донесли? – риторически, спрашиваю я.

– Засранец! Ни минуту нельзя тебя оставить, обязательно вляпаешься в какое-нибудь дерьмо! – продолжал кричать он, со всего маха усаживаясь в рядом стоящее кресло.

Седовласый мужчина преклонных лет, так и не перестал ко мне относиться, как к какому-то сопляку. Он никогда не видел во мне успешного бизнесмена, который пять лет прожил в штатах и приумножил его капиталы. Для него, видимо, я так и останусь малолетним неразумным мальчишкой. Любимым сынком своей матери, которая баловала меня и оберегала от его строгости. А он, в свою очередь, всегда стремился сделать из меня подобие самого себя. На почве этого нередко в семье случались скандалы.

Я всегда уважал и гордился своим отцом. Даже в юности, одно время, пытался ему подражать, хотя не всегда это у меня хорошо получалось. У меня так и не вышло сталь достойным ему сыном. Плюнув на эту затею, решил перестать во всем угождать ему, и оставаться самим собой. Но сколько бы мне не было лет, он постоянно пытался меня контролировать, и это всегда страшно раздражало.

Отец потянулся рукой к темно-синему галстуку и развязал его, с шумом втягивая воздух в легкие. Было видно, что он находился в ярости.

– Почему ты сам мне не позвонил? Почему я должен узнавать о твоих проблемах от своих людей, блядь?! – хрипло прокричал отец, покрываясь красными пятнами.

– У меня все под контролем и …, -пытался его успокоить, видя, как он взбешен.

– Это ты называешь под контролем? – перебил он меня. – Перевозить чужое дерьмо машиной компании, это под контролем? Ты в своем уме? Совсем мозги просрал?

– Отец успокойся, – видя, как его грудная клетка ходит ходуном. – Последствий не будет.

– Как я могу быть спокоен, когда мой сын собственными руками губит себя! Я не собираюсь тебе носить в тюрьму передачки. Ты о матери подумал? Что будет с ней?

– Я пытаюсь спасти своего сына и будущую жену, отец! И у меня не другого выхода как отправить эту машину, – прокричал я, хватая пачку и вытаскивая сигарету.

Подкурив, посмотрел на своего старика, и понял, что он сейчас реально беспокоится обо мне! О своем сыне, а не о своих деньгах! Как я раньше не замечал того, что все его действия в отношении меня были с благими намерениями. Возможно эти действия были не всегда гуманны по отношению ко мне, но видимо по-другому он не умеет выражать свои чувства. Сейчас я вижу в его глазах тревогу и беспокойство. Так может беспокоится только любящий отец. Для меня такое открытие стало приятным сюрпризом.

Но сейчас я тоже отец, и тоже схожу с ума от тревоги. Переживая о том, как там Тимур и Дина, с моим еще не родившемся ребенком. И я пойду на многое, чтобы вытащить их из этого дерьма.

Отец встал, подошел к столу, на котором стояла бутылка со спиртным напитком, к которой я так и не притронулся. Откупорил ее и плеснул в стакан коричневую жидкость. Одним большим глотком отправил коньяк себе в рот и снова вернулся в свое кресло, посмотрев мне глаза.

– Давай я тебе помогу? Дам своих ребят, – нарушил молчание отец.

– Не хочу тебя впутывать в это, я справлюсь. Позаботься лучше о матери.

– Когда будет грузиться машина? – уже без ярости в голосе спросил он.

– Завтра утром, – ответил ему, выпуская дым от сигарет в сторону.

– Держи меня в курсе, – сухо проговорил отец.

– Хорошо, – морщась и потирая висок от давящей головной боли.

– Что будешь делать со Снежаной? Насколько я слышал эта стерва метит мне в невестки? – с отвращением спросил он.

Его люди не зря получают свой хлеб, даже и об этом в курсе.

– Пока не знаю. Еще думаю, как выкрутиться. Пока идут поиски, где Бесланов может прятать мою семью, буду соглашаться на все.

Отец прекрасно помнил ту историю, когда мне пришлось силой забрать Тимура из лап этой сумасшедшей суки. Именно он помог быстро решить этот вопрос. Они с матерью сразу приняли мою сторону, и не пытались осуждать. За что я им был очень благодарен.

Отец, задумавшись, встал.

– Я тоже подключу своих ребят, скоро найдем, – уверенно проговорил отец.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарил его.

– Мне пора. Береги себя сын, – подошел ко мне и протянул руку.

Пожав друг другу руки, я не удержался и притянул его к себе, крепко обняв. Отец, ободряюще похлопав меня по спине, вышел из моего кабинета.

Этот момент навсегда останется в моей памяти. За все годы мы впервые протянули друг другу руки и не говоря ни слова заключили мир.