Сокровище в пелёнках

– Зачем спрашиваешь, если и так знаешь ответ? – проворчала она, но заметив, как я поджала губы, кивнула. – Понимаешь, я не так часто принимала материальный облик за всё-то время, пока являюсь хранителем рода. Когда ощущаешь солнце на своём лице, вдыхаешь аромат луговых трав, забываешь, что тебя давно уже нет. За последнюю четверть века я настолько привыкла быть человеком, общаясь с тобой и Дилайной, что стала воспринимать происходящее со стороны бабушки, а не бестелесной сущности, ровно относящейся ко всем представителям рода. Вы стали для меня, как связующий мост с настоящей жизнью. Понимаешь? Заняли место в моём сердце. И вот теперь одной из вас нет… Да, я вижу её черты в тебе, улавливаю изменения в твоём характере, подтверждающие, что душа снова стала единой, но…

– Но боль так и не проходит, засев где-то глубоко внутри, – закончила за неё.

– Именно, – подтвердила она, но тут же тряхнув головой, сердито добавила, – пора приниматься за дела, нечего сопли распускать. Я знала, что так будет, шла к этому многие годы, и должна радоваться, что план удался…

– Ты меня пытаешься убедить или себя? – остановившись у порога, уточнила я.

– Обеих сразу, – вздохнув, призналась она. – Говорят, что время лечит, посмотрим.

– Увы, не лечит, лишь притупляет боль.

– Ты про отца? – сев на верхний порожек, спросила старушка.

– Да. Но отец ли он мне?

– Отец, кровь от крови, плоть от плоти, – развеяла мои сомнения она. – Пришлось подключить его к делу вместе с дедом, рассказать всё, но он был хорошим человеком, понимающим, и как только узнал об отцовстве, просто расцвёл от счастья, и вызвался сам растить тебя. С чего ты вообще решила, что он не родной?

– Подслушала один разговор, – скривилась, как от зубной боли, не желая вспоминать о предательстве, – бывшего жениха Марка и его любовницы Елены.

– Марка, говоришь, – задумчиво протянула та, – и Елены.

– Знакомые имена? – сразу подобралась я, будто охотничья собака, почуявшая след.

– Не то, чтобы знакомые… В общем, нужно подумать, – уклончиво ответила бабуня. – И вообще… Кто воду собирался греть? Пелёнки стирать? Есть готовить? Поднимай попу, пора за работу.

*****

Последующие полтора часа я училась рубить дрова, растапливать небольшую печурку, отыскавшуюся во дворе в густой траве неподалёку от дома.

– Летом здесь готовят еду, греют воду, – разъясняла старушка, – в доме будет слишком жарко, если использовать большую печь. Да и тяги может не хватать по тёплой погоде, а нам дым в комнате не нужен. Здесь же, если сделать навес и поставить магическую защиту от мух-комаров, станет вполне комфортно.

– Магическую защиту? А ты сможешь? – спросила, следуя по пятам и подмечая, что к чему.

– Я – нет, а вот ты, если постараешься, сможешь… Когда-нибудь, – последнее было добавлено с усмешкой, но к её манере общения я уже привыкла и не обижалась, вернее, старалась не обижаться, но иногда бабулечка превосходила в ехидстве даже саму себя.

Там же, неподалёку от уличной печи, нашёлся и ветхий колодец с ледяной родниковой водой.

– Сруб нужен новый, – констатировала старушка, осторожно обходя по кругу ветхую конструкцию, – иначе развалится окончательно и засыплет ключи.

– Тут всё нужно новое, – пришла моя очередь ворчать, – куда ни плюнь, всё сыплется и разваливается. Как тут вообще дед жил всё это время? Или он тут не жил?

– Не жил. Как вернулся с Земли семь лет назад, из-за того, что начал терять свой дар, устроился работать в магическую академию, – бабуля махнула рукой в сторону белокаменного замка. – Нашёл там себе повариху, так и с концами. Любовь у него, видите ли, на старости лет. Седина в бороду… Тьфу… Но ты и сама справишься, – беспечно отмахнулась родственница, – если никто не помешает.

– А есть тот, кто может помешать? – иногда меня так злили её недомолвки, что готова была зубами скрежетать.

– Есть…

– Ба-а-а… – взвыла я, так и не дождавшись продолжения. – Знаешь такую пословицу: «Предупреждён – значит вооружён?».

– Даже если будешь предупреждена, с этим человеком ты не справишься точно, – глухо ответила она. – Так что живи, а я постараюсь тебя оградить от нежелательных элементов.

– Успокоила, – фыркнула, понимая, что больше не вытяну из неё ни слова. – Эх, нет бы, чтобы сразу всё рассказать, разложить по полочкам.

– И смотреть, как ты будешь шарахаться от каждой тени или падать в обмороки от нервного истощения? Нет, уж. Так и молоко может пропасть, а тебе дитятку кормить надобно. Здесь, в этой глуши, ты в безопасности, поверь.

Верить хотелось, но после её слов глубоко в подсознании засела тревога, от которой никак не удавалось избавиться. Мысли опять вернулись к отцу малышки. Другого варианта, кого следует опасаться, у меня пока не было. Интересно, кого леди Ди выбрала в кандидаты? Если судить по амбициозно-отвратительному характеру, доставшемуся ей при разделении души, то кого-то очень влиятельного и опасного. Не самый лучший выбор, особенно для меня.

Дела спорились. Несмотря на ветхий сруб колодца, воду набрать удалось, впрочем, как и растопить печку. За сараем отыскался мыльный корень, который здесь используют для хозяйственных нужд, так что даже пелёнки выстирать успела, не до кристальной белизны, конечно, но главное, что чистые.

Протянув найденные в сундуке верёвки между яблонь и развесив бельё на просушку – благо ветер стих, а то ведь прищепки найти так и не удалось, – я возвращалась к дому, когда калитка, скрипнув, известила о госте.

Глава 4

Время пролетело незаметно в повседневных делах и заботах. Судя по солнцу, уже давно перевалило за полдень, а я так и не присела, и даже не поела, поэтому настроение, надо признать, опустилось к отметке «ниже среднего».

Непривычные к грубому труду руки побаливали от появившихся мозолей, а ноги гудели от беготни, причём, вполне обоснованной – то дров наколи, то воду принеси, то постирать не забудь, то развесь бельё. А ведь я ещё не убирала, не готовила есть… И как раньше женщины всё успевали? Даже не представляю. Но, судя по объёму предстоящей работы, у меня ещё всё впереди.

– Доброго дня, хозяюшка, – здоровенный детина, едва протиснувшийся в покосившуюся калитку, выглядел угрожающе.

Пудовые кулаки, широченные плечи, рост под два метра и всклоченная борода, с застрявшими в ней сухими листьями, которая, как заключительный штрих, могла бы запросто дополнить картину «Разбойник с большой дороги», если бы ни открытая, немного щербатая улыбка, и задорный блеск по детски ярких голубых глаз.

– И тебе не хворать, – пробормотала я, закончив осматривать парня с ног до головы.

Инстинкт самосохранения подрёмывал на закоулках сознания, не подавая никакого сигнала, а это значило, что бояться мне не стоит, по крайней мере, пока.

– Мы тут с вашим дедом Захарием ходили на охоту, в общем, вот, – гость скинул заплечный мешок и вытащил свёрток из листьев лопуха, в который была завёрнута пара куропаток, – он просил передать вам к обеду. Сам же наведается в гости вечером. Вы… Это… Если надо чем помочь по мужской части… В смысле гвоздь прибить или починить что, не стесняйтесь, обращайтесь, мы с женой по соседству живём.

Хотела тут же пожаловаться на старый колодец, но вспомнила одну немаловажную деталь – платить за работу мне было нечем.

– Буду иметь в виду, большое спасибо, – поблагодарила парня, подходя ближе, чтобы забрать дичь, – и за гостинец от деда тоже.

– Да не за что, – беспечно пожал тот плечами, передав свёрток из рук в руки, но уходить не торопился, переминаясь с ноги на ногу.

– Что-то ещё? – поторопила его, поскольку в любую минуту мог раздаться призывный плач моей крохи, а я ещё не всё успела сделать из запланированного.

– Вы не могли бы посмотреть мою жену? Надиль на сносях и очень волнуется, говорит, что движений малыша почти не чувствует. Раньше он то и дело пинал её в бока, а теперь затих.

– Мне что сделать? – удивлённо заморгав, решила переспросить на всякий случай, вдруг не правильно поняла.

– Ну, вы же знахарка. Или как там по правильному, по научному? Целительница, вот, – смутился он. – Можете людей лечить, и всякое такое.

– Это кто ж тебе такое сказал? – удивилась ещё больше.

– Так дед ваш и сказал, – совсем стушевался парень, того и гляди ножкой начнёт шаркать. – Я ему пожаловался, что так и так мол, а он: «Сил у меня маловато, не увижу что к чему, вот Динка моя, другое дело, она сможет, если захочет, конечно».

– Дед ошибся, я ничего подобного не умею, – разозлилась на старика.

Да как он мог? Зачем выдумывать такое, обнадёживать человека? Целительница… Вот же, старый хрыч.