Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста

Зато опыта ведения домашнего хозяйства и уборки хоть отбавляй, мать его…

– Ну так что ты там раздумываешь? – будит меня от моих размышлений голос мужика. – Или иди и дальше в такси работай, сама видела, какие тут тарифы, может, даже и побольше сможешь заработать, – глумится он. – Милфы сейчас в цене. Опытные классные тёлки, – снова мечтательно закатывает глаза любитель зрелых ягодок, и я отвечаю:

– Хорошо. Я подумаю.

– Да чего тут думать, детка! Приходи ко мне завтра в офис, выдам тебе первый заказ и вперёд! Не бойся! Не обижу. Отправлю к важному челу! Какая-то шишка в издательском бизнесе. Протрёшь там книжечки у него, пыль стряхнёшь с фолиантов, так сказать, – похихикивает мужик.

– Слушай, а почему именно я? – всплывают у меня в голове смутные подозрения.

Как-то это всё странно.

– Ну вот, я же говорю, бестолковая ты какая-то. У нас солидный бизнес, солидные клиенты. А ты баба ухоженная, выглядишь на все сто, не соска какая-то, – облизывает он меня своим взглядом, задержавшись на моём бюсте. – Опять же на своей тачке приедешь. Всё ответственно. Сразу видно, что девушка со стажем, – подмигивает он мне. – Ну или сама будешь в полиции на допросе объяснять, почему у меня такая гематома и кровоподтёки. А возможно, ещё и сотрясение мозга, – завершает он свою речь.

Превышение мер необходимой самообороны… Напала на беззащитного клиента, избила его тяжёлым тупым предметом.

Интересно, какая статья, на сколько годков тянет?

– Ладно, хорошо, диктуй адрес, завтра буду, – уже приняла я решение.

Вот и покатала мужика на машинке.

Тоже мне, таксистка.

И вот уже на следующий день я стою на крыльце респектабельного особняка в самом центре города с золотой вычурной вывеской «Золушка. Элитный домашний персонал».

Докатилась. И всего за несколько дней.

От владелицы элитной недвижимости и элитного мужа – до Золушки из элитного клинингового агентства.

Хорошо хоть не эскортного…

6

– Ну что, Майя, вот тебе адрес клиента, униформу и инструменты тебе выдадут на складе, зарплата – раз в неделю по выработке, – окидывает меня ласковым взглядом мой новый босс, и я переспрашиваю:

– А чем моя одежда не подходит?

Я как раз надела симпатичный розовый плюшевый костюмчик, в котором в былые цветущие времена пушистой кошечкой разгуливала по своему уютному домику, чистому и прибранному.

А теперь отправляюсь в чужие дома на заработки. Прямо как детка-сиротка в царской России…

– Ты не понимаешь. У нас элитное агентство и корпоративный стиль, – строго отвечает мне мой босс. Так что будь добра соответствовать.

И я отправляюсь по направлению к складу, где какая-то строгая тётка с поджатым губками куриной гузкой, предварительно окинув меня брезгливым взглядом, выдаёт мне какой-то свёрток.

– Подождите, это, должно быть, какая-то шутка, – неуверенно бормочу я, разворачивая микроскопическое короткое платьице и белый кружевной передничек размером с носовой платочек. – Это же просто униформа из дома презрения…

– Что вы себе позволяете! – вдруг прикрикивает на меня визгливым голоском фашистского офицерика тётка. – Нашу фирменную униформа разрабатывало французское агентство. Всё в единой стилистике. По личному заказу Антона Эдуардовича Криворучкина, нашего генерального директора.

– Да, теперь понятно, как в лучших домах Лондона и Парижа, – отвечаю я, мысленно прикидывая, как я в вообще помещусь в этот шёлковый конвертик.

Похоже, Криворучкин в принципе всё вокруг видит в одном цвете. Розовом. Как в лучших борделях Франции.

– А вот ваш инвентарь и инструменты, – ставит эта сатрапка рядом со мной огромную плетёную сумку, набитую баночками, скляночками, тряпками и ёршиками. – Отвечаете за него головой, – строго предупреждает она.

– Что это вообще значит? – переспрашиваю я. – Мне что, беречь бытовую химию и стараться не расходовать её?

– Это значит, что вы должны расходовать её только по целевому назначению и беречь инструменты, – говорит, как отрезает тётка, и я отправляюсь в раздевалку для персонала, чтобы попытаться натянуть на себя этот изысканный наряд от французского агентства.

Ну что же, дизайнер явно имеет нездоровые фантазии и мечты, – задумчиво рассматриваю я свою корпулентную фигуру в зеркале, утянутую чуть ли не в детскую униформу.

Моё тело просто не готово подчиняться и помещаться в это носовой платочек. Грудь вальяжно вываливается из наглого низкого декольте, с приколотым к нему белоснежным микроскопическим фартучком, а полные бёдра, о которых только вчера так сладострастно мечтал мой новый похотливый босс, любитель женского такси, теперь выпрыгивают, как упругие дыньки, из-под коротенького подола.

Но, делать нечего, работа есть работа, и я смело открываю свой новый день.

– Добрый день, агентство «Золушка», —ласковым голоском блею я в домофон, приехав по нужному адресу.

Я поднимаюсь на роскошном лифте на верхний этаж сталинского элитного дома, в которых раньше выдавали квартиры только именитым писателям, скульпторам и лётчикам.

Перед тем, как позвонить в дверной звонок, ещё раз поправляю на себе свой фривольный наряд развратной французской Золушки, пытаясь натянуть подол пониже, но тогда моё декольте только ещё больше обнажает мои зрелые перси третьего размера.

Ладно, плевать. Раз это корпоративный стиль, значит, так тому и бывать!

– Меня зовут Майя, и я помогу вам сегодня со всеми домашними делами, чтобы вам не пришлось ни на что отвлекаться, – начинаю тараторить я заученное корпоративное приветствие, когда дверь мне открывает какой-то небритый заросший мужик с немного помятой рожей.

И я вдруг понимаю, что это же сам Хорьков! Тот самый знаменитый писатель и драматург! Только знаменитым он стал, кажется, когда женился на известной телеведущей и журналистке Кобылкиной…

И вот он сейчас вальяжно стоит передо мной в шёлковой, расшитой какими-то китайскими цветами, пижаме и рассматривает меня своими крошечными масляными глазками:

– Какая милая пчёлка к нам прилетела… Ну заходи, – отходит он в сторону, пропуская меня, и я затаскиваю внутрь все свои сумки с инвентарём.

Оглядываюсь по сторонам: огромная квартира увешана дорогими картинами в золотых рамах, тёмный паркетный пол покрыт тонким слоем пыли, а по углам стоят пустые бутылки дорогого коньяка.

Ну что же, видимо так и живут знаменитые писатели и драматурги: не Кобылкиной же самой полы мыть, и я с очаровательной улыбкой спрашиваю:

– С какой комнаты вы желаете, чтобы я начала? – а сама прикидываю, как бы мне побыстрее убрать весь это срач и поехать домой.

Тем более я там давно не видела свою дочку Верочку, и я очень переживаю, что там у неё с этим её придурком Антоном. Ну не нравится он мне.

– Ну что же, начинай с ванной, пчёлка, – растягивая слова, подходит ко мне вплотную Хорьков, и меня обдаёт ароматом вчерашнего застоявшегося перегара…

Да что там у них с этой Кобылкиной? Совсем за мужем не смотрит? Впрочем, у творческой богемы, по всей видимости, так принято.

– Отлично. Я тогда начну с ванной, и затем перейду…

– В мой рабочий кабинет… – многозначительно смотрит на меня знаменитый драматург.

– Прекрасно. Как скажете. Кабинет, кухня…