Красавица и миллиардер

Я обхожу машину и поворачиваю к водительской дверце.

– На парковке, – буднично сообщает Максим. – Дома бросил.

Он остается на месте, но разворачивается вслед за мной. Глядит на мое лицо поверх крыши седана, а пальцами постукивает по металлу. Они у него длинные и крепкие, без колец и, слава богу, синего маникюра.

– Я заплачу за бензин, – произносит он, заполняя повисшую паузу. – Хочешь, по тройному тарифу?

– Я не таксую.

Я нажимаю кнопку на брелке. Машина подмигивает фарами, а замки приветственно щелкают.

– Я буду хорошо себя вести. – Максим закусывает нижнюю губу и собирает ладони в замок. – Ты, вообще, из этого города? Я могу и экскурсию провести.

– Где самые крутые ночные клубы? – язвлю.

– Да, – он с легкостью соглашается. – Где мне ломали челюсть, а где я.

– Любишь драться?

– Работа такая.

– Я думала, богатые люди не пачкают руки.

– Ну, пока наверх выберешься, всякого повидаешь.

Его голос становится другим на мгновение. Хриплым и надтреснутым, но Максим быстро сглаживает эффект своей фирменной усмешкой. Он опускает ладонь к ручке пассажирской дверцы и бросает на меня вопросительный взгляд.

– А ты расскажешь, откуда у тебя шрамы? – Я указываю подбородком на воротник его рубашки. – Как получил их?

Я пару раз вспоминала, как сбилась его футболка, пока он доставал бутылки из пакета, и открылись отметины на его теле.

– Зачем тебе?

– Обычное любопытство. – Я пожимаю плечами.

– С качелей в детстве свалился.

– А-а-а. Ну тогда желаю хорошего вечера и таксиста с классным рейтингом. Пока.

Я ныряю в салон, заканчивая разговор.

Но не тут-то было. Максим дергает дверцу и усаживается рядом, наплевав на мое «пока».

– Максим, если ты не заметил, я попрощалась.

– Я реально много дерусь… То есть дрался. С детства постоянно нарывался, мог каждый день неприятности находить. Отсюда и шрамы. – Он кривит уголки губ. – Я детдомовский. Что с меня взять?

У меня не получается скрыть удивление.

Я не понимаю, как человек может быть из богатой семьи и из детдома одновременно. Ксюша же говорила, что Максим брат какого-то местного олигарха.

Или Максим приемный?

У них с братом вроде бы разные фамилии. Я слушала Ксюшу вполуха, но что-то такое запомнилось. Она назвала фамилию брата – Арбатов, а на визитке Максима было написано Маркелов.

– Это не заразно, – подшучивает Максим, решив, что я пораженно молчу из-за того, что он вырос в казенном доме. – Я обычно никому не говорю. Тебе почему-то сказал.

Он отводит глаза, рассматривая вечернюю улицу. Он впервые кажется сбитым с толку, словно проглянуло что-то важное. Сокровенное. И он сам не понимает, чего его вдруг потянуло в эту сторону.

– Пристегнись, – произношу строго. – И надеюсь, ты живешь близко.

Я знаю, где он живет.

Ксюша кроме снимков его ванной комнаты и гостиной бросила в чат фасад с названием комплекса. Мне кажется, она у него каждый сантиметр недвижимости сфоткала. Так что я знаю, что он живет в «Доминанте», который располагается в самом центре города.

Глава 7

Моя ванильная пахучка не справляется с резковатым ароматом парфюма Максима. Салон наполняется сугубо мужским запахом. Будь я парфюмером, разложила бы его на ноты. Но я не могу похвастаться профессиональным чутьем, поэтому я приоткрываю окно и думаю о том, что можно было и взять плату за бензин. Вообще, стоит вести себя наглее, может, тогда он быстрее отстанет.

– Тут направо, – подсказывает Максим.

И тянет ладонь к моему рулю.

Я вскидываю брови и смотрю на его хозяйский наглый жест.

Привык контролировать?

Всегда быть за рулем?

– Лучше назови конечный адрес. – Я «откидываю» его ладонь подальше от моих водительских способностей одним взглядом. – Я сама решу, как доехать.

– Мне попалась решительная девушка?

Этот гад насмехается!

Только попал в машину, а уже подтрунивает.

– Ты сейчас пойдешь пешком.

– Высадишь прямо на обочине? У тебя слишком добрые глаза для этого.

– Они врут.

Я притормаживаю на красном огоньке светофора и поворачиваю голову к Максиму. Цепляю его легкую усмешку, которая кривит его красивые рельефные губы, и… больше ничего.

Его лицо вдруг исчезает.

Вообще все потухает вспышкой: раз – и ты в другой реальности.