Моя мама – ведьма

И аборты, кстати, тоже.

Когда я спрашиваю, зачем она рожала, если это так вредно для ее здоровья, мама опять начинает обижаться. Как это не рожать? Она что законченная эгоистка что ли?

Это ведь единственное предназначение женщины – быть матерью. Но это отнимает половину жизни. Именно поэтому она в свои шестьдесят пять такая немощная и старая.

Не нужно было так много и так рано рожать. И воспитывать столько детей! Это такая ноша!

Ах. Почему она не сделала карьеру певицы, например? Ведь она педагог по вокалу, а не какая-нибудь горничная или нянька.

Тот же самый вопрос задаю маме я – почему у нее не было реализации как профессионала?

На что мама всегда раздражается – это ее муж виноват. Он ей запрещал и делал сам карьеру. А детей куда? В детский сад что ли? Нет. Она не какая-то разгильдяйка и безответственная мамаша, чтобы так поступать с родными детьми.

То есть с нами. Но все детство она нас жестоко избивала и истязала. Это я точно помню. И когда напоминаю об этом маме, она скатывается в истерику. И говорит, что за дело.

Других аргументов у нее нет.

Она просто стареет. И никто в ее болячках не виноват. Кроме нее самой.

13. Про дом, в котором хорошо

Когда я приезжаю в гости к родителям в тот дом, в котором я когда-то жила, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, это возвращение в молодость. А с другой стороны – печально.

Большую часть жизни я провела в квартирах. И отлично их помню. Сначала это были совсем маленькие квартирки, а потом – одна, огромная пятикомнатная, которую отец получил как руководитель большой организации и многодетный отец.

Эту квартиру родители потеряли в девяностых, отдав за бесценок аферистам. Потом был еще дефолт.

И мы все оказались в провинции у бабушки в доме, который дал нам убежище.

Большой саманный дом, в котором прохладно летом. И тепло зимой. С большими окнами, которые всегда завешаны занавесками, чтобы любопытные соседи не заглядывали.

Все осталось по-прежнему – ковры, которые куплены были в советские времена, пианино, на котором когда-то аккомпанировала мама, цветы в больших кадках и картины маслом на стенах.

Паркетный пол всегда блестит. Чисто и свежо. И запах до боли знакомый. А за стеклом посуда и хрусталь. Который давно вышел из моды.

Я рассматриваю фарфоровые статуэтки всяких животных и птиц. И хрустальных лебедей, которые как будто плывут в полукруге.

Чашки из сервиза тонкие и прозрачные с ручной росписью по ним. Кажется, это крошечные бутоны роз. И разноцветные петушки на больших тарелках, из которых мы никогда не ели в детстве. Только по праздникам, когда приходили гости.

Портьеры тяжелые, чтобы закрыть собой солнце, которое освещает большие комнаты. В шкафах много книг, в основном это классика. И я люблю сесть в старое кресло и перелистывать страницы, прислушиваясь к их шороху и принюхиваясь к каждой из них.

Книги пахнут чудесно. К ним хочется прикоснуться.

Рядом стоят почему-то несколько томов ярких собраний сказок про всяких Белоснежек и Дюймовочек. С красивыми глянцевыми картинками, на которых нарисованы девочки в изумительных нарядах.

Тут же ноты с записями на полях по-латински – адажио или аллегретто.

Мой темп, пожалуй, сегодня анданте, самый медленный.

Снова и снова я открываю бамбуковые шкатулки с пуговицами и нитками. Со старыми открытками. И альбомы с фотографиями ретро. На них люди, некоторых из которых я не знаю. Целое поколение мужественных людей. Которые много работали, строили, боялись, чтобы никто их не осуждал, верили в светлое будущее.

На них старомодная одежда, где женщины непременно в платьях, а на мужчинах кители и рубашки с воротником стойкой.

Шифоньер тоже старый, покрытый лаком, но добротный, с вещами аккуратно развешанными на плечики.

Зеркала в массивных рамах. Старые люстры и бра в виде колокольчиков с бронзовыми ножками.

Мамина спальня самая темная. Там стоит старая кровать. На тумбочке непременно библия и распятие на стене. Мама религиозна. И большую часть времени проводит в молитвах.

Именно здесь пахнет лекарствами. Которые хаотично разбросаны на журнальном столике, где кипа газет и кроссвордов.

Вышитые крестиком и гладью наволочки на маленьких уютных подушках.

И все почему-то в каких-то зеленых или кирпичных тонах. Изумрудная тахта. А рядом этажерка. И аквариум с золотыми рыбками.

Иконостас со скорбными и серьезными ликами святых.

Я медленно перехожу из комнаты в комнату. На улице жарко. А в доме хорошо. Работает кондиционер. И воздух наполнен свежестью. Половицы немного скрипят от времени, а напольные вазы звенят. Или мне все это кажется?

Дом массивный. На высоком фундаменте. Немного мрачный и уставший. Как и родители, которые постарели.

Только в комнате брата Ильи огромный телевизор и компьютер. Она современная и светлая. Но тоже аскетичная.

Есть еще один домик, в котором живет почему-то папа. Отдельно от мамы. Она говорит, что так удобнее. Так все живут. В разных комнатах. А у родителей есть возможность жить в разных домах.

Папина комната маленькая. С диваном и телевизором, чтобы смотреть новости.

И кухней, чтобы стряпать. Небольшие окна оплетает виноград и розы с маленькими бутонами. В горшках гортензии, фиалки, ландыши, герань. Все они цветут по-разному – белоснежными шапками или хрупкими колокольчиками.

В шкафах стоят баночки и скляночки с приправами, чтобы колдовать над едой. Печка большая, газовая. На ней всегда что-то вкусно булькает. А в духовке стоит пирог.

Папа открыл в себе талант кулинара на пенсии.

И садовника тоже. Потому у него весь двор в цветах. В основном это розы. Но есть еще малина, ежевика, клубника и огурцы с помидорами в теплицах.

А в саду персики, черешня, слива и абрикосы.

Папа гордится новыми сортами фруктов и овощей. Он сам их изобретает, занимаясь селекцией.

В погребе у него консервация. Это тоже хобби, которое он приобрел, когда перестал работать.

Рядом сараи с живностью и инвентарем. Курятники и клетки с кроликами. Папа родился в деревне. И создал точно такую же у себя во дворе.

Возле бассейна растет грецкий орех, который роняет листья. А осенью плоды. Кипарисы и самшит образуют правильные фигуры, украшая альпийские горки.

Крыльцо высокое с резными витыми балясинами. На нем всегда лежат на подушках и в корзинках кошки. А ворота массивные с кованым рисунком по ним.

Дорожки вымощены каменной плиткой с узорами. Которые ведут к беседке, увитой ежевикой, плетущимися розами и виноградом.