Мужчины красивой Златы. Четвертая книга.

5. Про знаки, как их читать

Алексей Егорович стал ненавидеть свою работу, хотя раньше был фанатом медицины и считал, что это его миссия – спасать людей от смерти. Его распирала гордость от осознания того, что он может бороться с Богом и вытаскивать с того света больного, у которого, казалось бы, нет никаких шансов.

Сейчас на него накатывала усталость от постоянного потока пациентов. И от неустроенности провинциального больничного комплекса, где все свалили в кучу из-за того, что мест не хватало.

Вместе стали класть каких-нибудь зависимых или сердечников. В одном корпусе рожали, а рядом делали аборты.

И, что самое удивительное, прямо под боком стоял морг, который тоже был переполнен.

И не было никакого порядка, который давал бы ощущение надежности и контроля ситуации.

Даже на свою диссертацию Алексей Егорович махнул рукой. И садился за нее редко, поскольку итак не высыпался. Да и особой страсти открыть что-то в науке или медицине не испытывал, так как хотел вернуться в столицу поближе к цивилизации и в тот город, к которому он привык.

И скучал по своим родителям, которые давно его не видели и просили вернуться домой.

Но руководство его не отпускало, повторяя, что без него в этой районной больнице не справятся, так как пациентов везли из соседних сел и аулов, где вообще не было никаких медицинских пунктов.

И именно это утомляло принципиального Алексея Егоровича, который трепетно относился к своим обязанностям. И не мог никому отказать. А больные отлично это усвоили и донимали его бесконечными жалобами и просьбами.

И вот сейчас он узнал, что в психоневрологическое отделение, где в основном лежали алкоголики и другие неадекватные пациенты, привезли его подопечную Урсулу, бабушку которой он отлично запомнил, так как именно она устроила ему в свое время кучу проблем и проверок.

Впрочем, он совсем не удивился такому стечению обстоятельств, ведь еще в прошлый раз отметил, что поведение Урсулы не может считаться нормальным. У нее отсутствовал инстинкт самосохранения и здравый смысл. И было понятно, что ничем хорошим такие приключения не закончатся.

А теперь ее бабушка, очень скандальная особа, умоляла заняться ее внучкой, а ведь совсем недавно угрожала ему проблемами и неприятностями.

Алексей Егорович согласился осмотреть больную, но испытывал заранее тревожное чувство, опасаясь, что Урсула что-нибудь выкинет.

И отдал распоряжение медперсоналу за ней следить. И на всякий случай после уколов и капельниц попросил зафиксировать пациентку, чтобы она снова не сбежала из больницы.

Но после успокоительных препаратов она никуда не собиралась сбегать, а, наоборот, выглядела отстраненной и вялой.

Вся ее прыть, которая делала ее живой, из Урсулы ушла. Она лежала в переполненной палате, привязанная к койке жгутами и голая на всякий случай, и смотрела в одну точку, ни на кого не реагируя.

Алексей Егорович знакомился с ее анамнезом и перечитывал карту, строя предположения на счет ее диагноза. И анализируя, наследственный ли это фактор или приобретенный и какие заболевания этому сопутствовали.

Алеша всегда любил головоломки и сложные задачи. И сейчас точно так же, как в детстве, решал задания повышенной сложности со звездочкой.

И размышлял еще о том, что, скорее всего, Урсулу придется перевести в учреждение закрытого типа. А это может поставить крест на ее дальнейшей судьбе. Ведь впереди у нее еще целая жизнь, а справка с определенным диагнозом отберет у нее все шансы на хорошую работу.

Может попробовать амбулаторно ее полечить, размышлял почти вслух опрятный Алексей Егорович, барабаня пальцами по столу?

Когда Урсула падала на пол, то сильно ударилась еще головой и получила еще сотрясение мозга. А впереди школа и нагрузка.

Может она все это придумала? И это не органика и не соматические явления, опять спрашивал сам себя врач? Бывают же такие личности истероидного типа? Или это похоже на психопатию?

Он поднимал все свои записи с лекциями и изучал толстые научные книги своих предшественников – ученых, пытаясь определить, что делать с Урсулой.

И вдруг ему почему-то стало ее жалко, как и бабушку, которая ждала его аудиенции в коридоре и почему-то не ругалась с ним, а плакала. А рядом сидел на кушетке ее муж, кажется, инвалид, и утешал ее, но выглядел уставшим и жалким в этой ситуации.

Алексей Егорович усилием воли подавил в себе это ненужное чувство сострадания, так как прекрасно понимал, что долго он в этой профессии не протянет, если будет сочувствовать всем подряд.

И снова старался выглядеть беспристрастным и отстраненным. Опять я раскис как-то, подумал про себя доктор, приглашая в кабинет родственников Урсулы.

И опять мысль, что нужно вернуться в Москву посетила его. И так сильно зацепилась в мозгу, что он с какой-то невероятной тоской посмотрел на горы в своем окне, которые перестали его вдохновлять и умилять.

И, чтобы выглядеть солиднее, поправил очки и свой выглаженный белый халат.

А в его старинное окно, которое пристроилось между высокими потолками, стала биться птица. Одно крыло у нее было сломано. И Алексей Егорович, открывая форточку, пытался помочь белой голубке, совсем еще юной и неопытной.

Это знак, подумал он, осматривая подбитое крыло птицы и собираясь пристроить ее медсестрам. А потом оборвал себя – я стал в этой дыре каким-то суеверным и темным, как и все местное население. Какая же это ерунда.

Пора вернуться домой. В цивилизацию. Но чувство, похожее на тоску, снова пришло к нему. И он решил, что в конце смены опять выпьет стопочку спирта, чтобы успокоиться и побыстрее уснуть.

6. Как бросить дурные привычки

Когда в кабинет вошли бабушка и дедушка Урсулы, Алексей Егорович, как врач, который увлекался генетикой тут же отметил про себя, что Урсула – это внешне копия бабушки. Все жесты, которые делала эта пожилая женщина в белой блузке, совпадали с манерой жестикулировать ее внучки.

Доктор вздохнул, приготовившись сформулировать диагноз и обосновать то направление, которое он собирался выписать, но, глядя на бабушку Урсулы, почему-то осекся.

Она смотрелась вся черной и осунувшейся. Хотя надела к лицу светлый воротничок, чтобы выглядеть свежее. Но в определенном возрасте ничего не может нас спасти уже от старости и от морщин.

Хотя бабушка Урсулы держала спину ровно, чтобы казаться моложе. Или это было в ее характере – стоически переносить трудности.

Рядом сидел муж этой женщины, одутловатый после онкологии (и это уже знал врач), с каким-то скорбным выражением лица. И почему-то в галошах, на который прилип чернозем.

Эти мелочи почему-то сразу бросились в глаза щепетильному доктору, который привык рассматривать людей под микроскопом.

И почему-то сделал вывод, что дедушка Урсулы очень умный. Человек, который может завалиться к нему в домашнем обличье, определенно, должен быть или совсем уж маргиналом или с хорошей здоровой самооценкой. На маргинала мужчина, на котором была одежда для работы по хозяйству, не был похож. Значит плюет на стереотипы или торопился, отметил про себя Алексей Егорович это несоответствие между белой блузкой пенсионерки и растянутой футболкой с дырками ее мужа.

– Ты бы, Алеша, окна поменял. Зимой у нас сыро. И ты замерзнешь. – С какой-то неуместной тоской заметила бабушка Урсулы.

И ее голос, зычный, с низкими грудными нотами эхом пролетел по кабинету главного врача.

– Да что мне ваша зима то? – Попробовал как можно бодрее сказать врач. – Я не собираюсь здесь оставаться. С меня итак хватит. И я, между прочим, Алексей Егорович.

А потом как-то закашлял нервно и принялся шуршать бумагами.

– Ни в какую Москву тебя не переведут. – Вдруг снова добавила женщина, которая сидела напротив врача. – Будешь ты куковать здесь не одну зиму, Алексей Егорович.

Он поднял на пожилую женщину свои детские голубые глаза и столкнулся с тяжелым взглядом настоящей ведьмы, глаза которой были огромными, немигающими, а их оттенок из зеленого и мутного переходил в желто-ореховый.

Врач вдруг вздрогнул, ощутив на себе этот звериный взгляд какого-то тигра. Очень долгий, опасный и холодный.

– Приступим к анамнезу. – Как можно официальнее начал Алексей Егорович, и снова почувствовал, как ему становится плохо от этого высасывающего из него жизнь немигающего и пристального взгляда.

Надо будет под душем постоять, подумал молодой доктор, снова ощущая, как теряет волю, как будто его загипнотизировали.

Но как, черт возьми, она это делает, опять пронеслось в голове у врача. Наверное, как цыганка, которая смотрит на тебя и вытаскивает все деньги и золотые кольца.