Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера
– Ты ж понимаешь, что так надо!
– Понимаю, ну почему за это надо, я должен один огребать?
Подошла Настя с дочкой. Оказывается, её уже слуги позвали. Я выпросил в аренду у неё дочу. Но перед уходом мне хотелось прояснить ещё одну ситуацию.
– Прохор Иванович, а вот объясните мне такой нюанс. Предки мне сказали, что вы всем своим крепостным вольную дали. Вот от современных помещиков я такого никак не ожидаю, но вы-то человек продвинутый. А как соседи реагируют?
– А мне пофигу как. Я с ними так и не подружился. Мне на их мнение плевать. А вольную, дак это просто, за каждую крепостную душу надо платить налог. Нет крепостных – нет налога, плачу только с дохода. Ну и уважение крестьян дорогого стоит. Я тут с одним из соседей крепко сцепился. Он на меня войной пошёл. Натурально, холопов на коней и в набег, дык за меня все мужики поднялись, наваляли им, а помещика до инвалидности довели. Так отделали – любо дорого поглядеть.
Дак он ссука на меня в суд подал, но я занёс кому надо. Казалось, дело уже решённое, у него-то денег нет. Дак он опять хотел переиграть, всех крестьян заложил. Вот, не поверишь, мои крестьяне про это узнали раньше меня, они-то с соседями общаются. Узнали, что их переписали и в банк заложили, сложили два и два, и сделали выводы. Собрали деньги, принесли мне, сказали, мы за одно с тобой. Не позволим несправедливости восторжествовать. Засуди его на каторгу. Дело мы выиграли, банк у того помещика крестьян вместе с землёй отнял. Он теперь нищий. А я, как видишь, процветаю.
– Да уж вижу, рад за родное село, и за родителей тоже очень рад. Как они гордятся, что не крепостные. Думал их выкупить и к себе в имение забрать, отказались. А дома какие!!! Ни где, на Руси таких нет.
– Это, мне супруга подсказала. Разница между налогами и барщиной хоть и существенная, но с моими доходами не критичная.
Я одел Венеру, Марью одела Настя, посадил на коня, всё забываю, что у меня кобыла. И повёл лошадь в поводу.
Захожу домой, обе девочки на руках.
– Мама, папа, отгадайте кто из них моя жена?
Обе девчонки чмокнули меня в щёки.
Мои предки офонарели, остолбенели, может они предполагали старую леди, может страшную, но такого уж точно не ожидали. Наконец, какая-то мысль начала проявляться у них в глазах. Первым заговорил дед.
– Мы то на самом деле думали, ты жену покажешь, а ты шутки шутишь.
– Прикинь дед, это не шутки, одна из этих барышень – моя жена, перед богом и людьми.
Бабка икнула. Все опять зависли, девочки были накрашены под взрослых, и выглядели как две взрослых девушки, но небольшого роста. Постепенно шок начал проходить. первой оттаяла Софья, подошла, взяла девочек за руки, хотела увезти. Они не пошли.
– Пока не отгадаете с места не двинемся, одной из нас к маме надо вернуться.
Это моя зараза, мелкая, она более смелая и более языкастая, чем Марья.
– Даю подсказку, муж и жена должны быть в чём-то похожи.
Бабуля наконец прозрела,
– Вот она.
– Она тебя уже бесит?
– Нет, она твою мать бесит, как только заговорила, сразу бесить начала.
Поржали, бабуля не только умная, но и остроумная. Софья увела обеих девочек в свою комнату. (надо же, теперь у крестьянских детей свои комнаты появились). Дед с отцом пытались меня взглядом убить.
– Ты, что ж это творишь, как жить то дальше будешь.
– А не как не буду, я выполнил приказ, на половину, я женился, теперь моя задача заботиться и обеспечивать безопасность жены и тёщи. Даже ценой собственной жизни. Только жене не слова. Она ещё маленькая, должна думать только о хорошем. И вообще молчок, не забывайте – государственная тайна. Завтра тёщу представлю, вы вообще офигеете.
– А сегодня это было, типа так, легкая разминка?
Продвинутые.
– Покажите, где моя комната, не мне, мелкой покажите, я вторую девочку матери отвезу, Марья к матери поедем.
– Дядя Иван, можно я тут останусь?
Я вопросительно поглядел на предков.
– С Софьей в одной комнате ляжет.
– Я тогда съезжу, мать предупрежу, чтоб не волновалась. Вы тут на детей не наезжайте, всё-таки они из господ. Вашего юмора не понимают. И кормить их не надо, бабуля! Знаю я тебя, как увидишь свободный живот, тут же его чем-нибудь набить пытаешься. Съездил опят до барина предупредил слугу, чтоб он предупредил Настю, не хотел я уже беспокоить, поздно уже. Вернулся назад, опять сюрприз, две мелких и моя сестра носятся в одних труселях по дому, не обращая внимание на предков. Софья, увидев меня выдала.
– Гляди, что мне Венера подарила, и поворачивается на триста шестьдесят градусов, а потом демонстрирует руку с перстеньком на пальце. И сколько счастья было в её словах, движениях, поведении.
– Ребёнки, вы не устали? может уже спать пойдём?
– Секунда раздумья, общий кивок, и все трое идут, как я понял в Софьину комнату.
– А мне то где спать?
– Подожди внучок, выспишься. Вначале объясни нам, что это было?
– Шутка юмора. Хотел сгладить ситуацию. Прикиньте, что бы было если бы я привёл одну мелкую и сказал, что это и есть жена? Вы думали, что я женат на старушке, и готовились меня жалеть. Жалеть меня не надо, придёт время и с моим браком всё будет нормально. А пока поймите, я выполняю приказ, я служу в специальной разведроте при штабе армии, командую специальным диверсионным взводом. Больше вам знать не положено, и об этом тоже никому не рассказывайте. А то вас в заложники возьмут враги, что бы меня шантажировать.
– А как вас в церкви то обвенчали? Неужели батюшка не видел, кто перед алтарём?
– Видел прекрасно, в тех местах, где мы венчались такие браки в порядке вещей. Там вообще могут девочек в три года замуж выдать за мальчика пяти лет. Условия жизни тяжёлые, вот такие традиции и сложились. Наконец то мне покажете, где мне спать? А то я вам завтра тёщу не покажу.
Проснулся от прыжков по мне всех трёх девчонок. Для Венеры это было в порядке вещей, остальные примкнули за компанию, прикольно же, когда ещё такое удастся повторить.
– Я проснулся, я проснулся, раздавите, рёбра переломаете, здаёмсу!!!
Венера глядела на меня с победной улыбкой, остальные хитро ухмылялись.
– Там ещё родичи пришли, хотели тебя разбудить, но я не дала. Это моя привилегия.
– Тебе нравится меня мучить?
Венера кивнула головой.
– А для чего ещё нужны мужья? Чтоб их мучить и трясти с них деньги. А они должны нас за это любить, холить и лелеять.
Вот такой хитрой улыбки на ней ещё не было.
Как оказалось пришёл мой крёстный, со всей своей многочисленной семьёй. Сам дядька Пётр, сын жена и три дочери, старшие две, уже были замужем. Переобнимались перецеловались, перерукопожались. А говорить было и не о чем. Помычали чего-то друг другу, и решили садиться за стол. Мелкая тут же оказалась у меня на коленях, глядя на это Марья залезла к моему отцу. А сеструха, осмелев, залезла на колени к Илье. Он от такой наглости офонарел, но молчал. Деваться некуда, сидел, потел, краснел, но изо всех сил делал вид, что так и надо. Чувствую я, что моя мелкая тут ещё много беспорядков нарушит. А Илье, как я понял, скоро придётся жениться. За столом разговоры тоже не получились. Была какая-то натянутость, отделывались общими тостами и здравницами. Пили настойку, и вот после третьей или четвёртой здравницы, в дом вошли Настя и Екатерина. Я, естественно, поднялся, и представил вошедших.
– Позвольте представить вам, мою вторую мать она же тёща – Екатерина. А это дочь моего боевого товарища, моего первого командира – Анастасия, ты папа на руках держишь его внучку – гордись.
Усадили пришедших за стол. Налили чарки, положили салатиков на закуску, все глаза были направлены на мою тёщу. Настя была очень симпатичной женщиной, а накрашенная, дак вообще неотразимой. Но вот в тёщиных глазах горел колдовской огонь. Он притягивал. Всех кроме меня, я понимал, что она сейчас в ярости. И мне хотелось куда-нибудь телепортироваться. Желательно на фронт, желательно в тыл к врагу, там гораздо больше шансов выжить. Я взял себя в руки. Чего это я её боюсь? Я всегда был сильнее её морально и физически. Она, что пытается меня загипнотизировать, подчинить своей воле, вроде нет, никакого воздействия я не чувствую, она просто злится! А за, что? за маму! Я назвал её мамой. Надо усугубить, если есть возможность поиздеваться над тёщей, нельзя упускать такую ситуацию.
– Мама, а как тебе понравилось моё родное село? Правда же здесь крестьяне живут намного лучше, чем в твоём. Намёк был на то, что она помещица, тиран, деспот и самодур. Но я ведь не единым словом не соврал, а что люди себе насочиняют, это ж не моя вина. И тут старый еврей, находящийся в теле, Екатерины сделал ответный ход. Недооценил я Льва Давидовича, да я про него и думать забыл. Как можно думать про старого еврея, видя перед собой сексуальную, рыжеволосую девицу. Она обратилась к моим родственникам.
– Я так благодарна вашему сыну. Ведь это он, не далее, как полтора месяца назад, дал мне вольную, да ещё оказал милость, женившись на моей дочери.
Вот это был удар ниже пояса. И ведь опять не слова лжи. Выходит это я тиран и самодур, загнал своих крестьян в нищету, а вот ей дал вольную, чтобы жениться на её дочери. Я в глубокой попе. Никогда не стоит недооценивать противника. И как теперь оправдаться? да ни как. Не буду я оправдываться.
Но заметил, что огонь в глазах Екатерины притух. Отомстила и забыла, что отмстила, и опять отомстила.
– А вы знаете как помещик издевался над нами, он отбирал детей и заставлял их абсолютно голеньких стоять перед гостями, и изображать статуи.
Вот тут просто все заглючили, взгляды всех присутствующих сомкнулись на мне. И тут меня выручила Анастасия. По крайней мере она сомнения внесла.
– Если б не Иван Макарович, сколько бы нам ещё терпеть пришлось.
Взгляды вопросительные.
– Не переживайте дорогие родственники, зло наказано. Деспот и тиран убит собственным братом. За то, что проиграл мне имение, а я, уже будучи новым владельцем дал вольную Анастасии и Екатерине.
Фух! Кажися оправдался, да ещё и герой. Огонь в глазах ведьмы совсем потух, кажется, помирились, убивать меня сегодня точно не будут.
– Какая интересная, романтическая история.
Это сестрёнка вставила свои пять копеек. Тебе ещё рано про романтику думать, у тебя ещё тоже титьки не выросли. Но похоже никого тут это не останавливает, вон Илья её уже за талию обнимает. Что у нас сейчас – зима, а свадьбы у нас осенью. Боюсь до осени они не дождутся, меня вон в конце весны женить хотели. Илья весь из себя довольный, а Софья, попой, чуть ли не пляшет у него на коленях. А как получилось, что Илья до сих пор не женат? Задаю этот вопрос в лоб. Ответил мой отец.
– Да мы с Петром давно сговорились породниться, вот только и ждём, пока Софья подрастёт.
Значит Софья на законных основаниях у Ильи на коленях трётся.
– Поздравляю, Илья, Софья, за вас, что б у вас всё было хорошо.
И мы ещё выпили. Пора было расходиться. Хоть и зима, а по хозяйству работы в деревне всегда много. Что-то меня уже родственники стали напрягать. Отвык я от них, чужой я тут. Надо как-то капитана вылавливать и узнавать, когда он уезжать собирается. Мелкие вместе с Софьей переместились в её светёлку. Ну вот новая подружка, и муж уже не нужен. Анастасия в доме моих родителей чувствовала себя комфортней, чем в барской усадьбе. Недостаток образования воспитания, сказывался и на поведении, и на внутреннем состоянии. А здесь она была среди таких же крестьян. Оставили Настю, и с Екатериной двинулись к усадьбе. Капитан скучал, Прохор Иванович занимался руководством, барыня ему помогала. Матвей Григорьевич пил чай, в одиночестве. Увидев нас очень обрадовался. Посидели потолковали не о чём, наконец он заявил.
– Пора отправляться в армию, с невестой повидался. Только душу себе разбередил. Как тебе повезло, Иван, твоя жена едет вместе с тобой. А вот я не могу взять с собой своего любимого человека.
Нам было понятно, хоть невеста капитана и достигла брачного возраста, и отец её был бы не против, но вот родители Григорьевича могли и заартачиться. Как же князь и женится на почти простолюдинке. Но и это пол беды, уговорил бы он родителей. Но вот нет у него разрешения на свадьбу, его командира. В общем то, его планы совпадали с моими. Мне тоже хотелось скорее в действующую армию, мне хотелось домой.
– У тебя случайно колечек никаких не завалялось? Хочу официально попросить разрешение называться женихом Лианы.
Эх, дворянская безалаберность и не предусмотрительность,
Только шашкой махать горазды, а о будущем подумать?
– У меня точно нет, а вот у моей мелкой наверняка есть, она сестре вчера перстенёк подарила.
Катя округлила глаза.
– Она его, где взять могла? Неужели она из шкатулки вытащила? я же ей запретила, из неё, что-либо брать.
– А какое ты имеешь право запрещать ей распоряжаться её собственной шкатулкой. Я ей подарил её в качестве свадебного подарка. Мы теперь можем только попросить её выделить нам чего-нибудь. Ладно, я за мелкой, собираемся, и завтра с утра выезжаем. Мне тоже с родственниками не комфортно. Чужой я тут, и они мне чужие, хоть и родственники.
А в доме у родителей, творилось прямо скажем, нечто антиобщественное, обе мелкие, моя и Настина, демонстрировали скульптуры. Перед женской частью моих, и будущих моих, родственников, жена и дочери дяди Петра, тоже тут присутствовали. Хорошо хоть мужиков не было. Они, абсолютно обнажённые, намазанные мелом, стояли неподвижно изображая то ли нимф, то ли ангелов. Когда я вошёл, все вздрогнули, стушевались, все кроме скульптур. Выдержка у них была железная, и то, что они голые их нисколько не смущало. Я думал, что девчонки больше никогда не смогут даже думать о том, чтобы такое повторить, я думал для них это страшный кошмар. Я думал неправильно.
Маманя с бабулей и с крёстной смотрели на меня широко открытыми глазами. Наверное думали, что я сейчас начну ругаться, топать ногами, возьму плеть и изобью жену, за непотребный вид. А я просто сказал.
– Вот видите, отчего я их избавил. А представьте сколько нужно тренироваться, чтоб вот так стоять. Даже когда дверь хлопнула, они не пошевелились. Венера, любимая у тебя ещё есть колечки с собой.
Венера прыгнула прямо мне на руки и чмокнула меня в нос. – Есть, в усадьбе Прохора Ивановича, я на хранение их Елизавете Андреевне оставила.
– Матвей Григорьевич, хочет сделать предложение Лиане Прохоровне, чтоб она ему стала официальной невестой. Жениться он пока не может, для этого разрешение его командира нужно, а вот невесту себе завести очень даже может. Выделишь ему что-нибудь из своих богатств?
Ещё один чмок меня в нос, и она выскальзывает из моих рук. А я весь такой белый, белый, хорошо хоть не пушистый. Гляжу на Марью, ведь не пошевелилась даже.
– Родители хватит любоваться произведениями искусства, купайте детей, нам пора выдвигаться. Марья отомри! Настя как её шевелиться заставить? А не надо, так в воду кладите. Мама баба, мне надо мундир почистить. Из-за вашего любопытства он такой белый стал. Все домашние засуетились, забегали, а моя мелкая с хитрым, даже хитро – заговорщическим выражением на лице подошла к Марьи и встала опять чего-то изображая. Зачем суетиться, если можно просто постоять.
– Тащите бадью сюда, артистов нельзя просто в баню. Будем их прямо тут так класть в воду.
Бадья была принесена, вода налита, мундир с меня снят, и я и Настя принялись купать девчонок. Венера моя жена, и мучить её – моя привилегия. С головой в воду по курять, пусть повизжит. Потом я одел девочку, посадил на коня и повёз в усадьбу. Там Венера взяла Григорьевича и Елизавету за руки и повела, как я понял, выбирать подарок. Прохор Иванович уже был тут, наруководился. Производственный процесс был отлажен, слегка подкорректировать с утра, а дальше уже только думать, чего бы ещё внедрить.
Матвей Григорьевич действовал по моему сценарию. Спросил согласия у невесты стать его невестой, надел на палец ей перстенёк, затем подошёл за благословением к родителям, подарил будущей тёще, чего-то из ювелирки. Тестю ещё одну шпагу, гораздо богаче моей. Получил благословление. И вот тут я попал в неловкое положение, надо поздравлять, дарить подарки. А где их взять? Выручила мелкая. Что б я без неё делал? Она от имени нашей семьи подарила невесте серёжки, а жениху кольцо с самоцветом. И в кого она такая умная, ведь всё предусмотрела. И даже моя тёща чего-то подарила. Решили это дело отметить.
Официальный статус невесты позволял Лиане не заморачиваться на счёт брачного возраста. Даже если ей исполнится двадцать никто не скажет, что с ней, что-то не так. Она невеста офицера, воюющего на фронте. Она могла даже претендовать на часть наследства в случае гибели жениха, и даже на какое-то содержание от казны. А вот женой она может стать только после увольнения жениха из армии, или с разрешения командира жениха.
Погуляли опять хорошо, я в этой компании чувствовал себя свободнее, чем с родителями.
А на утро запрягли лошадей, посадили девчонок в карету, заехали за Настей и Марьей, попрощались с родителями, и двинулись в действующую армию. Наконец то я еду Домой.
Конец первой книги.
