Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера
– Сильным стрессом может быть элементарная влюблённость. Ей также надо поменять комнату, как минимум, ну и придётся тебе всё-таки поспать с обеими девочками.
– А может обеих в одну комнату ложить, а меня в другую.
– Это ты сам договаривайся. Разбаловал Венеру, вот теперь мучайся.
Внезапная умная мысль посетила мою голову.
– Екатерина, а ты когда занятия с детьми начнёшь? до отъезда нам примерно месяц, хватит бездельничать.
– Надо класс подготовить, программу написать, бумаги закупить, карандашей
– Хватит отмазываться, вон варвара в один день всё организовала, уже сегодня или завтра у неё цех начнёт работать.
– Сегодня.
Оказывается, пока Катя отмазывалась, девчонки уже присоединились к нам. А почему у меня на коленях никого нет? А вот она, залезает, у взрослых тарелку с пирожными тяпнула. Сразу видно – хозяйка.
– Варвара, можешь помочь организовать учебные классы?
Нужно собрать столы, лавки, письменные принадлежности, доску для учителя, ну её я сам закажу. Надо и мне знакомится с местным контингентом. Ещё, Настя, ты обещала назвать кандидатур на должность управляющего.
– Я не знаю.
– Хорошо, Екатерина, а ты не знаешь? Кто бы мог занять твоё место.
Катя помотала головой
– Всё сам, всё сам, эх какая мука воспитывать. Пока классы не организованны, мелкой грамматику преподавай, ну и математику тоже, приду – проверю, чему научила.
Конюха надо найти, не пешком же по деревне ходить. Посылаю холопа с заданием, сам пока одеваюсь. Семён подъезжает к крыльцу, в поводу моя кобыла.
– Семён, едем вначале к столяру, или плотнику, есть у нас такой?
– Есть, только пацан совсем, мало что умеет. Отец его тоже в солдатах.
– То, что мне надо даже ты сделать сумеешь.
Ага – вот столярка, вышел пацанчик лет пятнадцати, поклонился.
– Слушай сюда, нужна вот такая конструкция.
И я рассказал, что мне нужно, этого в старосты ставить рано.
– Семён, а ты авторитетом в селе пользуешься?
– Ну как сказать, барин. Никто вроде в глаза не посылает.
– Уже достижение. А ты грамотный? Нет, это минус, то есть плохо. Но вижу, что лучше тебя никого нет. Давай ты у меня будешь староста.
А ведь я опять затупил.
– Погоди Семён, а прежний староста кто был? Давай к нему съездим.
– Дак не надо ни куда ехать, вы, барин, его в золотари перевели.
– Вон как, он и домом, и имением управлял. Значит назначаю тебя старостой. Собери мне завтра с утра всех мужиков, от двадцати лет и старше, будем организовывать колхоз. Что такое колхоз – завтра расскажу. Стоп. Я опять туплю, с утра не получиться тебе сегодня опять в город ехать, можешь как староста с собой помощника взять. Купишь мел кусками, бумаги, чернил, гуси у нас есть. Вот блин даже гусей нет.
Тогда ещё, напряги кого-нибудь, пусть у соседей гусиных перьев поспрошают, для письма. На тебе деньги, выполняй, а мужиков с обеда собери.
А вот и сюрприз, возле левого флигеля стоял въюнош с двумя лошадками. Я подошёл, он как-то сконфузился, замялся, молчит.
– Подпрапорщик, а пААчему не приветствуем старшего по званию. Доложите, кто вы, что вы, по какому вопросу!
– Господин прапорщик, подпрапорщик Ильин, прибыл, что бы пригласить вашу эээ… воспитанницу на прогулку!
Военное воспитание чувствуется.
– Значит, у тебя романтические чувства к моей воспитаннице?
Вот попробуй потом отвертись.
– Так точно.
Смелый.
– Ну дак ты ухаживаешь неправильно, пААчему без пряников. Даю бесплатный совет. Девушки любят сладкое. И вторая лошадь зачем? А вдруг она не умеет ездить верхом? а она не умеет. Ты ж её в неловкое положение поставишь. Приезжаешь завтра или с леденцами, или с пирожными. На одной лошади. Или погуляете пешком или покатаешь её как рыцарь, понятно.
А сегодня она всё равно занята, воспитывается. Кругом, шагом марш.
Въюнош ушёл, хорошо, что она ему понравилась, может замуж выдать удастся, хотя с теперешними нравами, да с её прошлым. Тяжко это всё. Но мешать я им не буду, буду помогать. Что заставляет юношей сильнее добиваться цели. Правильно трудности, вот эти трудности, я и буду создавать. А ты преодолевай. Не преодолимых трудностей я не создам. А вот когда помучаешься, то и на её прошлое тебе будет наплевать. Быстрее к Варваре, Катерину за хобот, пусть учит её краситься.
В доме опять творилось массовая передислокация мебели. Казалось бы, одиннадцати – двенадцатилетняя соплюшка, а какие организаторские способности. Поинтересовался, где найти зачинщицу. Показали сразу в три места, во всех трёх её не было. Вот только, только тут была, и убежала, и опять три места. Так можно целый день за ней пробегать, и не поймать. Надо ловить на живца, дал команду слугам, чтоб они дали команду другим слугам, и так далее, чтоб сказали, чтоб передали – я жду её в столовой. Захожу в столовую, а она там, с мелкой и Катериной.
– Ну-кась, чему мою жену научили?
– Чтению и счёту, основным действиям математики.
– Ты издеваешься?
– Конечно! Ты идиот, думал я свою дочь без образования оставлю, она у меня с трёх лет читать, писать и считать учится.
– Я идиот!!! Полностью с тобой согласен. А Варвара у нас как? Как у неё с грамотностью, и счётом.
– Чуть хуже, но зато она французский немного знает, ей бы только практику не бросать.
– Кроме чтения книг, на французском, практики пока не будет, Жозефина сегодня с Матвей Григорьевичем уезжает. А что-то я целый день Настю не вижу.
– А Настя попросилась с Матвей Григорьевичем, вещи собирает, дом соседям отдаёт. Сказала, как-то не удобно, после прощания ещё целый месяц торчать тут, как-то это неправильно.
– Ну, что ж, я с ней согласен, очень правильно поступает. Екатерина, ты должна научить Варвару красится, так как она на балу была покрашена.
На меня посмотрели с недоумением и настороженностью.
– В Варвару втюрился молодой человек, Ильин, он мне прямо так и сказал, у меня к ней романтические чувства. Варвара не красней. Я его ещё долго буду мучить, прежде чем тебя замуж отдам. Он сегодня хотел тебя на конную прогулку пригласить, но я отказал, не вскипай, я его на завтра позвал, с одним конём , а не с двумя, какой интерес молодым разнополым людям на двух лошадях кататься ? А вот на одной очень даже прикольно .
Варя потупила глаза, и произнесла.
– Я боюсь.
– Все боятся, знаешь, как я боюсь? вон Екатерину боюсь, Анастасию боюсь, всех женщин от пятнадцати до сорока боюсь. Ляпнуть, чего нить лишнего боюсь – не так поймут. Сделать, что-нибудь антиобщественное боюсь. Но чего я боюсь сейчас не важно, а важно сейчас то, что этот самый Ильин – ещё больше боится. Знаешь, как он сегодня дрожал, прямо как осиновый лист трепетал. Только я ему немного уверенности внушил. Не веришь мне, Екатерина тебе подтвердит, она всю жизнь боится противоположного пола. (это я намекнул на прошлую бессемейную жизнь Льва Давидыча) Строишь из себя дворянку, образование тебе позволяет, вставляешь французские слова и фразы, улыбаешься, хохочешь, даже если шутки будут не смешные. А после нескольких встреч докладываешь мне, приятен тебе этот человек или нет. Если нет, я его отошью. Как у тебя с шитьём дела идут. Собрались работницы или, проигнорировали.
– Собрались, я им задание дала нижнего белья пока нашить, образец дала.
– Вот это здорово, пойдём, представишь меня, я им кое какие ценные указания дам, чего я на немецких фрау подсмотрел.
Конечно, ни на каких фрау я ничего не подсмотрел, я собирался внедрять моду на нижнее бельё из моего времени. Всё-таки я был женат, и у меня три дочери, уж в фасонах и видах женской одежды жизнь меня заставила немного разобраться. Но отмазаться то как-то надо. Валим всё на немцев и на китайцев.
Зашёл капитан.
– Я собираюсь, Анастасию с дочкой, с собой взять.
– Я в курсе, бери.
– Дак мне теперь карета нужна.
– Вот про это я и не подумал, правильно Екатерина говорит, я идиот. Конюха я в город отправил, за письменными принадлежностями. Давай ты завтра поедешь, с утра. И ещё с тобой надо будет, человека четыре, мужиков отправить. Назад то карету надо вернуть, а то мне своих дам не на чем везти будет. Человек! Появится Семён срочно его ко мне, для него новые вводные появились. Екатерина, учи пока мелкую красится, а я с Варварой в мастерские.
В мастерских кипела работа, как может кипеть работа в ателье, где из техники – только ножницы. Собрал во круг себя самых продвинутых, закройщицу и Варвару. Как мог нарисовал прямо на столе женские трусы, дальше сами сообразят. И шортики, пусть мелкие по дому в шортах бегают. Ещё топик изобразил. Пояснил, что из чего шить, шортики из льна, льняная ткань, похоже из нашего села, крашеная. Изобразил мужские трусы, пояснил, где плотно, а где свободно должно быть. Ну и пока хватит. Пусть осваивают.
– Ну всё Варвара, теперь иди учись красится, наше имение знаменито пока, как имение самых красивых девушек, вот и будем держать лидерство, это реклама нашей продукции. Что такое реклама – сам не знаю, но слово красивое, а идея такая, наши девушки, такие красивые потому, что носят такое бельё. Да все барышни в округе из отцов все деньги вытрясут. Папа, купи, купи, купи. Пусть шьют сразу много размеров, от мелкой и до Екатерины. Мы ещё рекламную акцию проведём, демонстрацию мод, научишь девчонок дефилировать, это, как вы нам свои платья показывали.
Глаза у Варвары загорелись.
– Опять чуть не забыл, Варя тебе надо комнату поменять. Может в новой комнате кошмары перестанут сниться. Слуги все заняты, после обеда я сам помогу тебе вещи перетащить. Пойдём обедать, и этих девчонок надо покормить. После обеда учится красится, опять не получилось, переезжали Варвару. Она выбрала комнату рядом с моей спальней, откуда был выгнан капитан.
– Ты всё равно у Жоржетты ночуешь, зачем тебе ещё одна кровать.
Вот так в хлопотах и прошёл день. Вечером я решил сходить в баню, взял нижнее бельё (запасные подштанники), они как-то сами собой стирались и гладились. А баня оказалась занята, капитан с Жозефиной там парились. Хотел уйти, но капитан махнул рукой, мол присоединяйся. У Жоржетты вообще стыда нету. Нисколько не стесняется, ну и я не буду. Сладкая парочка свалила, и тут же влетают две нимфы. Те же или другие – я не знаю. Не запомнил я их, действую по старой схеме, предлагаю девчонок попарить. Принято на ура, обе ложатся на живот, значит другие. А дальше всё по сценарию. Хорошее дело баня, особенно если ты помещик, деспот и самодур. Дал девицам по гривеннику. Нормальная цена, в Риге, профессионалки, всего в двое дороже.
Мелкие ещё не спали. Варя жаловалась Венере, как она боится завтрашнего дня.
– Варя, он ещё больше боится. Он боится тебя, меня, и общественности. Если он свой страх переборет – значит достойный юноша. А тебе обязательно надо встречаться с молодыми людьми, общество у нас такое, в твоём возрасте как раз барышни начинают невеститься. Если ты будешь прятаться, люди начнут выдумывать и распускать про тебя слухи, и тогда дальнейшую жизнь, будет устроить ещё сложнее. Я сделаю вид, что я не против ваших отношений, но сам буду ставить палки ему в колёса, искусственно создавать трудности. Пусть преодолевает, тогда ты ему дороже станешь. Ведь никто тебя не ассоциирует, с той забитой, замученной девочкой. Вы, Екатерина, Анастасия, обе мелкие – возникли из не откуда. Никто вас не ассоциирует с местными крепостными крестьянками. Так, что смелей к новым свершениям и подвигам, дорогу в будущее грудью проложим себе, у тебя пока нет груди, будешь прокладывать тем, что есть.
Утром проводили капитана с попутчиками, все переобнимались, перецеловались, все кроме Эсмеральды. Её не простили. И начались серые будни. Семён уехал вместе с Капитаном. Не мог он лошадок никому доверить. Организация колхоза откладывалась.
Свидание Варвары прошло успешно, въюнош принёс пирожное, мы их потом все вместе схомячили. Надо подумать какие им козни подстроить, сильно хорошо – тоже не хорошо.
Мастерские начали выдавать продукцию, мелкая и Варвара бегали по дому в шортиках, на двор выходили в джинсиках. Им очень понравилось. А мне труселя понравились, как же в них удобно. Единственная проблема резинки ещё не изобрели, пуговицу пришили, но всё равно лучше подштанников.
Пришло время устраивать показ мод, манекенщицами сделали самих же швей, те, что постройнее. Ещё девочек скульптур привлекли. Они манекенщиц учили правильно ходить, правильно стоять, правильно нагибаться. Уроки Эсмеральды- Жозефины-Жоржетты не прошли даром.
Нужно устроить званый вечер, но как-то женщин отделить от мужиков. Нельзя ж мужикам моделей показывать, тогда точно ничего не купят. Чем же мужиков отвлечь? Ничего не придумал, решил посоветоваться с домочадцами. Идею выдала Катерина.
– Чем отвлечь, да тем же показом,
– Эээ…
Заглючил я
– Это если вместе с жёнами им демонстрировать, и те и те будут плеваться, а если отдельно …
– Я всё понял. Выманиваю мужиков в прихожую, там садимся на диваны, надо будет заранее расставить. Мамаши с дочками в зале, модели проходят по столовой, выходят на балкон, чуть спускаются с лестницы и возвращаются назад. Жаль, обуви на высоком каблуке нет, в этих башмаках или в лаптях будет смотреться комично, пусть босиком ходят. То же очень эротично смотрится. Решено, пишите пригласительные, только отцов семейств с женской половиной. Вьношов, пусть оставляют дома.
А вот под каким предлогом вьюношов не пускать, тут мы крепко задумались.
– Пока мыслей нет, давайте планировать вечеринку. вначале застолье, с вином. Потом я по очереди мужикам намекаю, что в прихожей будет нечто интересное. Надо пропасть так, чтобы жёны и дочери не заметили. Потом вы закрываетесь тут на задвижку, что б случайно кто-нибудь не заглянул, и девицы начинают дефилировать.
– А как они попадут из столовой на балкон?
– Это я тоже не придумал. Делаем две группы моделей, одни тут с девочками, вторые там перед нами. Тут комментировать будет Варвара, а там Екатерина. Возражения есть? нет. Замечательно. Скажем, что систему показа придумали Англичане, нет лучше Французы, они наши союзники, мол я на войне такое услышал. А модели одежды мы сами разработали. Не хочу первенство Французам уступать. Придумал, есть у девочек такой праздник, где только они собираются. А пацанов побоку.
– Есть, Святки.
– Ну вот и отмазка, напишем в приглашениях, собираем девиц на совместные гадания, родители в качестве сопровождения обязательно. Будет застолье и светская беседа.
Вот такой был примерный план, мы его доработали, далее каждую модель прокомментировали, в письменном виде. Варвара и Екатерина это всё должны выучить. Не получится на этом заработать – сами износим. В селе всех баб заставлю носить, я ж деспот и самодур. Катерина, твои ученики какие- нибудь стихи учат?
– Не поверишь, учат.
– Вот и замечательно, в качестве концертной программы пусть выступят. А я в это время и буду мужиков склонять к антиобщественному сматыванию от жён.
Вечеринка прошла на ура, во время концерта я подходил по очереди к помещикам, и заговорщическим голосом предлагал удалиться в прихожую. Когда последний покинул столовую, я закрыл дверь и припер её стулом. Помещикам с хитрым видом показал, что так надо, а то нас застукают и всем плохо будет. Все расселись на заранее подготовленные диваны, начали появляться девицы, вначале в джинсиках, потом в шортиках. Екатерина с заговорщическим видом всё это комментировала, всё было по плану, кроме одного. Мелкая зараза тоже участвовала в показе. Причём с таким умильно хитрым лицом. Вот я в прошлой жизни видел выступление девочки балалаечницы она играла Паганини на балалайке, было видно, что это для неё не работа, а удовольствие, вот у Венеры было такое же лицо. Венера просто прикалывалась. Когда и нижнее бельё было продемонстрировано, причём трёх видов труселя, шортики и велосипедки, у мужиков случился шок. А я хлопал в ладоши кричал браво. Постепенно меня начали поддерживать. Потом я достал бутылки с вином и бокалы, мы, без слуг, разлили, выпили. Я спросил.
– Может повторить?
Наверное, кто-то желал повторить, в смысле выпить, а я-то понял как мне выгодней. Маякнул Екатерине, и повторили показ нижнего белья. Наверняка многие захотят это увидеть на своих жёнах перед сном. Модели телепортировались, Екатерина вместе с ними. Мы налили ещё, выпили, начали светскую беседу. Помещики от шока начали отходить. Тему показа не затрагивали, говорили про будущий урожай, про погоду, про то какие замечательные стихи продекламировали дети. Екатерина учила с ними стихи Пушкина, который ещё не родился. А вот и первые ласточки. Из столовой начали выходить матроны лет тридцати, дворянки – девочки, тоже рано выходили замуж. Почти всегда мужья были старше на пятнадцать двадцать лет. И вот такая матрона вылавливает своего поддавшего мужа, и начинает ему, что-то шептать. А мужик, чувствуя себя виноватым, ведь он же сейчас участвовал в антиобщественном деянии, очень легко раскошеливался. А потом и ко мне, по одному, начали подходить, и спрашивать, а как бы приобрести, вот такое, для супруги. Следом за мамашами стали, выбегать молодые барышни, бросались на шею к отцам, рассказывали, как они их любят, в итоги убегали с деньгами. Думаю, те деньги, что мужики брали с собой для игры в карты, они всё-таки проиграли.
Гости разъехались, едва простились с последним, тут же кинулись подсчитывать барыши. Какой-то в нас был не здоровый азарт, мы провернули операцию на гране фола. Конечно же мы бы не разорились. Но уж очень хотелось быть победителями. Ткань, зарплата, нитки, иголки, всё окупилось. Теперь каждая новая продажа это, чистый доход. А продажи будут, купили то всего по одной паре, очень скоро поймут, что надо бы ещё с десяток такого же.
Вернулся Семён, собрали общее собрание глав семейств, как мужиков, так и баб. Я попросил Семёна всем рассказать, как крестьяне живут в имении Матвея Григорьевича.
Сравнение было не в нашу пользу. Уговорить их организовать колхоз, вообще никакого труда не составило. Люди поняли, что можно жить лучше. Гуманитарная помощь, обучение детей грамоте, работа с оплатой, некоторым девицам, всё это сыграло мне на руку. Люди просили только одного, работы и жалованья за неё. Я их обнадёжил, рассказал о дальнейших перспективах, велел слушаться Варвару и Семёна, и тогда всё будет хорошо. Мне поверили.
Вот только я не знал какую культуру лучше выращивать, земля уж больно бедная, может тоже сахаром заняться и картошкой, ну рож естественно, пшеницу вообще не будем сеять. Добычу торфа надо наладить и в город продавать, лес сбережём. Может болотное железо тут есть, оно хоть и дрянное, но на косы и плуги пойдёт. Продажа «одежды для дома» встала на поток. Варвара перестала прибегать к нам в спальню, смена обстановки и стресс, в виде подпрапорщика Ильина, сыграли свою положительную роль. Вроде отношение с крестьянами хорошее, можно бы было Екатерину и Венеру с собой не брать, но я уже пообещал Венере, вот обмануть её, ни как нельзя. Вот так, в трудах и заботах прошло две недели. Я решил выезжать до дома, чего тянуть, ещё с родителями надо повидаться. Дорога прошла без приключений, недавно подавленные восстания, сыграли свою роль. Тиш да гладь. В имении Матвей Григорьевича тоже долго не задержались, познакомились с папаней, матерь его была в отъезде, как раз за меня хлопотала. Пару дней погостили, и большим обозом двинулись, до моего бывшего барина, Прохора Ивановича.
В дороге опять никаких приключений, даже обидно. Так хотелось девчонкам показать, какой я герой, а тут такой облом. Родное село я не узнал, не одной развалюхи, все дома двухэтажные. Это, что? тут коммунизм построили, в отдельно взятом селе. Как теперь дом родителей найти? Нашёл, ни куда он не делся, только подрос. Уговорил жену и тёщу ехать прямо к барину.
– Представляетесь как помещицы Никольского села, Дубровские, в общем сами, что-нибудь придумаете. А мне надо родителей подготовить. А то их вначале инфаркт хватит, а потом они меня убьют, за педофилию. С тяжёлым сердцем я заходил домой. А дома только мелкая девчонка. Как я понял это моя сестра,
– Ты кто?
– Я Иван Макаров сын, а ты Софья?
– Да, а откуда ты знаешь?
– Здравствуй сестрёнка!
Я поднял её на руки.
– А где предки?
– На работе. А ты Ваня?
– Угу, позвольте представиться, Иван Макарович Дубровский, офицер армии её императорского величества. Как здоровье родителей, как деда с бабой поживают?
– Всё хорошо, все здоровы. Скоро уже подойдут. Да ты проходи.
Осмотрел комнату, не в пример той из которой я уезжал в армию. Просторная, вон лестница на второй этаж, окна правда маловаты, стекло дорогое, но всё-таки стекло, а не бычий пузырь. А может маленькие, чтоб тепло сохранять. В сенях топот, множественный. Похоже все предки подтянулись, щас точно распнут. Вбежали вначале женщины, мать и бабка. Обнимались целовались, всё как положено, потом отец с дедом, руки пожали, обнялись. Женщины уже хлопотали над столом. Усадили, налили чарку, ух ты стеклянная. После моих крестьян как-то необычно на родителей смотреть, ведь помню, мы жили гораздо богаче, чем в окружающих имениях, но как-то отвык я, что можно так классно жить. Начались расспросы. На что-то отвечал, на что-то нет, ссылаясь на военную тайну. Наконец мать сказала, о своём о наболевшем.
– Невеста то твоя замуж вышла, недели не прошло как ты ушёл, её сосватали.
– И слава богу, за Федьку или за Егорку?
– За Егора, а ты откуда знаешь?
– Дак я специально их подставлял, знал, что мне в отместку, захотят невесту у меня отбить, или один или второй. Я ж специально речь толкнул, такую проникновенную.
Посмеялись.
– Не переживай мама, я уже тоже женат.
Все замерли.
– А как же ты без родительского благословления.
– А родители мне теперь – отцы командиры, они и благословляют, и разрешают, и приказывают. Мне приказали. А потом благословили. А потом разрешили.
Похоже, я нашёл способ выкрутиться. Не слова вранья.
– И когда же ты женился?
– Чуть меньше месяца назад.
– Да как же это, по приказу жениться?
– Родители, а вы меня спрашивали, когда хотели тут женить? Чем ваш приказ – лучше приказа командира? Я человек государственный, и поступаю, ориентируясь на интересы государства. Так что родители, поители, кормители, увидите жену – ни чему не удивляйтесь. И вопросов не задавайте, особенно про детей, в ближайшие десять лет внуков не ждите. Запомните – Государственная тайна.
Похоже проняло, вроде отмазался. Надеюсь, осложнений не будет.
– А где твоя жена?
Это уже мелкая сестрёнка заинтриговалась. Остальные поглядели вопросительно.
– Наносит визит вашему барину. Она у меня помещица. И можете меня поздравить, я тоже дворянин, и офицер. Указ подписала лично императрица.
– Ишь ты, расхвастался, а мы тоже уже не крепостные.
Это уже дед проговорил с ехидцей. Я опять заглючил.
– Я собирался вас из крепости выкупать, и к себе в имение везти. А вы уже оказывается выкупились.
– Нет, нас барин одним махом всех освободил. Уже три года.
И к тебе мы не поедем, от добра – добра не ищут.
– Я за вас искренне рад. Сам удивился, в селе не одной развалюхи, больше того, дома в два этажа, ни где в России такого больше нет.
За разговорами не забывали наполнять чарки.
– А когда мы твою жену увидим?
Опять мелкая.
– Может сегодня, может завтра, сейчас вот подарки раздам. И пойду с официальным визитом к Прохору Ивановичу. У вас тут место для троих найдётся? Я ещё и тёщу с собой привёз.
Предки напряглись, одно дело сын с женой, другое помещица, барыня.
Дед сказал,
– Две спальни для вас найдём, я с бабкой к Фёкле пойду.
Фёкла – это старшая сестра, уже замужняя. Знали бы они кто моя тёща – не заморачивались бы. На том и порешили. Я раздал подарки и двинул до барина.
Опять обнимания, рукопожатия поздравления с дворянством, офицерством и женитьбой. Подарил трофейные пистолеты, шпагу. Барыне подарил какие-то серьги, подвески. Особо разговаривать было не о чем, всё, что нужно про меня уже Матвей Григорьевич рассказал. Но без ужина меня не отпустили. Тещу мою оставили в усадьбе. Не гоже такой знатной госпоже ночевать в крестьянской избе. А вот жену родителям показать надо. Издевается гад. Сидят, с Григоричем, вино попивают. В усы ухмыляются. Всё время пока мы разговаривали. Средняя дочь Прохора Ивановича, Лиана, прыгала, лазила, сидела, лежала, стояла и всё это одновременно, на Матвей Григорьевиче. Моя мелкая пыталась изобразить тоже самое, но у неё не получалось. Ещё бы Лиане было уже лет двенадцать, а моей только семь или восемь. Опыт понимаете ли, с годами приходит.
– А где Настя? мне её мелкая нужна.
– Ты, что опять задумал? вместо Венеры Марью подставить?
– Неа, хочу комедь разыграть. А тебя я уже подставил, я сказал родителям, что женился по твоему приказу, и заметь не слова не соврал.
