Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера
– Кто с мехами поднимайтесь, хозяин, налей ожидающим пива!
Пусть тряпичник переговорит с обувщиком.
– Девчонки, на мелких шубы берём на вырост, эта зима почти закончилась, а за лето они вырастут. Варвара ты тоже мелкая, ты тоже ещё растёшь, да и есть у тебя на эту зиму шуба, бери сразу на следующую.
Шубки выбрали довольно быстро. Все они были единого образца, ну почти, привезены из Новгорода. Вот только мех был разный, соболя, горностаи, куницы, я не различаю, где – кто. Но вот один полушубок привлёк и моё внимание, это был волк или медведь. Прикинул на себя, чуть маловатый и пуговицы не с той стороны, и выточки.
– Настя – померь, ты верхом ездить умеешь? Хорошо, для верховой езды он в самый раз. И не надо будет нам с каретами заморачиваться. Уважаемый, а костюмы амазонок у вас есть, только тёплые, а, вы только мехами торгуете, тогда вот такой же только на меня, мужской естественно, завтра утром принесите.
Этот был не такой барыга, или хозяина гостиницы успел расспросить. Цену назвал сразу реальную, поторговались конечно, без этого нельзя, скинули пару рублей для порядка, остались друг другом довольны.
Следующий был тряпичник, или, как называют купца, торгующего платьями? Под руководством Варвары начали выбирать, так называемое, нижнее бельё. Какие-то панталоны до щиколоток и прочая. Вот тут бы не помешала помощь Жозефины, но её с нами не было. Заглянул капитан я ему предложил присоединиться, он улыбнулся (откровенно надо мной поржал), но отказался. А зря, скоро ему самому предстоит пережить такой же кошмар.
Я подошёл к разложенным по кроватям нарядам, скучно просто так стоять, лавки тоже были заняты.
Бальные не берём, только повседневные, ну вот это как на куклу сшитое, для дочи, тфу-ты, для невесты, будет как кукла на свадьбе. Свадьба же! Значит и бальные берём, и Насте тоже. А это что у нас? Под платья купец подложил образцы материи, и вот один из них привлек моё внимание. Похоже на хлопок, а разве сейчас производят хлопок? Производят! в Египте! Я подозвал купца.
– Сколько у тебя этой материи? Ткань из Египта?
– Да барин, я её у турецких купцов сторговал. Восемь штук ещё должно быть.
– По чём она?
– По пяти рублей штука в штуке двадцать аршин.
– Завтра с утра принесёшь сюда всё, беру не торгуясь. А почему завтра? далеко у тебя лавка?
– Близко, на соседней улице.
– Отправляй своих людей, пусть тащат всё. Девчонки ещё долго будут наряды выбирать, сам понимаешь, так что успеют. Стой, чуть не забыл, у тебя наряды амазонок есть? Ну это для верховой езды, для женщин. Хорошо, пусть их тоже захватят. Видел мой контингент.
В этом веке, купцы, приказчики и лавочники были профессионалами своего дела. Это не современные девочки с убогим менеджерским образованием, мерчандайзеры по супервайзенгу, которых учат правильно расставлять баночки на полки. Нынешние торгаши на взгляд определяли и размер, и фасон нужный клиенту. Они не пытались впарить фуфло, зачем, выйдет клиент из лавки посмотрит на реакцию прохожих, вернётся и набьёт морду. Если сил не хватит, то пустит слух, что в этой лавке обманывают, и купец вообще вор и мошенник. Последствие сами предскажете. Но вот торговались все до последнего, такой уж век.
Прибежал приказчик от мехового купца, принёс волчий полушубок и шапку с хвостом, комплект, однако. Вот он подумал о моей голове, а моя голова о себе не подумала, профессионал. Купец не хочет потерять своей выгоды, вдруг я до завтра передумаю. Куй железо пока горячо. Примерил, точно по мне, и шапка в пору.
– Хозяин сказал, восемь рублей за всё!
Ну молодец, реальная цена. Даже торговаться не буду. Отдал деньги, велел передать спасибо за шапку.
Ушедшие приказчики, принесли ткань и костюмы амазонок, конечно, они отличались от того, что было в двадцатом веке, длинный шлейф всё-таки присутствовал, но можно и подправить, лишнее удалить, для удобства. Ну и ещё пару баулов с одеждой принесли. Купец сообразил, что я крупный покупатель.
– Ты ещё долго.
Спросил вошедший капитан.
– В лучшем случае до утра.
Посмеялся я. Девчонки вошли в раж, три мелких в одном «нижнем белье» бегали из-за ширмы, хватали все подряд платья и убегали, назад ничуть не стесняясь ни меня ни купца, ни приказчиков. Только когда вошёл капитан, выбежавшая Варвара сказала: «ОЙ!» и занырнула за ширму. Тут же выскочила Венера схватила платье и скрылась. Ненужные, как я думаю, платья вылетали из-за ширмы абсолютно самостоятельно. Смотреть на это было и смешно, и прикольно, и радостно. Ведь для чего, мы, мужики работаем и воюем, а вот для этого, видеть, как твои любимые женщины радуются. И не важно кто они, матери, жены, сестры, любовницы, дочери, да и просто знакомые. Вот почему мы любим дарить подарки, вот почему праздник восьмое марта в России самый любимый, он не отмер, как на западе, вместе с советской властью. Этот праздник для нас важнее, чем новый год и день защитника отечества.
Капитан похмыкал и вышел.
Когда в очередной раз Венера выбежала из-за ширмы я едва сумел поймать её на руки. Она целенаправленно, обходя препятствия, бежала к чему то, известному только ей. Такой сосредоточенности в ребёнке, я ещё не видел – тряпичная маньячка. Я показал ей на «кукольное» платье.
– Примерь его, пожалуйста.
Она кивнула головой выскользнула из моих рук, схватила платье, что-то ещё и телепортировалась за ширму. В голове возникла мысль, девчонки, как и коты, это вода, могут просочиться в любую щель, могут выскользнуть, и заскользнуть куда угодно. И вот за это тоже, мы их любим.
Наконец они перемеряли всё. Вышли из-за ширмы в простеньких, домашних, повседневных нарядах. Я думал они оставят на себе самое шикарное. Приказчики собирали ненужное и укладывали в баулы, два три оказались не заполненными. Купец в мыслях потирал руки, крупный опт – по цене розницы.
– Барышни, прошу вас проследовать в соседнюю комнату, а мы, с уважаемым, начнём торговаться, может поубиваем друг друга. Уважаемый, сразу посчитайте, за то, что на моих дамах, кроме вот этого (я указал на Варю) она в этом приехала. Купец мгновенно всё оценил, а я пока выносил из-за ширмы, то, что надо оплатить. Посчитали, поторговались для порядка, и разошлись. Казна моя потерпела некоторые убытки, но не критично. Денег я брал на целое имение, а тут какие-то наряды. Зову девчонок, зову капитана.
– Ну девчонки, демонстрируйте, что вы сегодня приобрели.
Мы уселись с капитаном на лавку.
– Это как?
Спросила Настя. Катерина поглядела на меня с такой злостью, точно щас убьёт. Даже в двадцать первом веке девчонки любят демонстрировать одежду, даже военную. И не только парадную, но и камуфляж. Что с ней не так? может она прожжённая феминистка и любой намёк на её женскую природу вызывает отторжение. Логичная мысль.
– Катя, тебе не обязательно.
Поспешил сказать я
– Одеваете за ширмой наряд и выходите к нам показывать. Красиво поворачиваетесь, выполняете танцевальные движения.
Это уже капитан проговорил.
Вначале они были скованны, выходили, топтались, уходили. Потом вошли во вкус начали вертеться, книксетить, и делать, что-то ещё, чему я название не знаю. Катерина сидела рядом с нами, она откровенно любовалась, улыбалась, веселилась, как и мы с капитаном. Ничего не понимаю.
По-моему, девчонки продемонстрировали нам каждый наряд раз по пять. Они опять были счастливы, как и во время примерки. Ну как такое можно прервать? Правильно ни как. Наконец они устали, думаю, они устали переодеваться, а не дефилировать. Показ мод был закончен, заказали ужин. Уселись за один стол. И вуаля, у меня на коленях сидит Венера, есть мне стало не удобно, а ей наоборот, удобно вытягивать лучшие куски из моей тарелки. Издержки семейной жизни. Григорьевич откровенно ржал. После ужина разошлись по комнатам, капитан пригласил меня в свою, на разговор.
– Два вопроса надо решить. Первый мне надо денег. Двести рублей.
Я молча достал кошель, отсчитал золотые английские соверены.
– Ты не спрашиваешь зачем?
– Одно дело делаем, если надо – значит надо.
– Это не военная тайна, скажу. Ты выманил подарок моей невесты – для своей невесты. Цепочка, которую я подарил, была подарена мне Лианой.
– Купи, что-нибудь Венере, поменяем, она девочка добрая с радостью согласится, главное ей правду сказать.
– Второй вопрос посложнее. Я хочу у тебя Эсмеральду отжать?
– А я-то думал, куда её погулять пригласить и прикопать поглубже, дак щас ведь зима, копать мёрзлую землю трудно, но я бы справился.
Капитан заржал, я тоже смеялся своей собственной шутке.
– Значит ты не против?
– Всеми руками за, если ты на ней жениться не собрался.
– Нет, жениться не собрался, так пользоваться иногда, до свадьбы. Хочу у себя в имении секцию спортивной гимнастики открыть, и фитнеса. Ну и французскому пусть талантливых детей учит.
– Я тоже хотел сделать и секцию, и фитнес. Но поглядел, как на неё дети реагируют, лучше я сам буду женскую гимнастику преподавать.
Мы опять заржали.
– Ты ей воли не давай, а то чую я в ней садистские наклонности. И, мне кажется, никакая она не француженка, уж больно старательно она акцент имитирует. А когда разозлилась, дак и вообще без акцента говорила.
– Заметил тоже, тут ты прав, она не француженка, она француз.
Я остолбенел, а он ржёт.
– Это, чо, уже операцию по смене пола делают? Я ж её видел голой.
Он ещё сильнее закатился.
– Видел бы ты щас свою рожу, жаль фотика нет, картина на века. Да из наших она, только из французских наших, тренер по чирлидингу. Девчонок тренировал и поехал крышей, или вначале поехал, а потом тренировал. Как он мне рассказал, всегда считал себя женщиной, в теле мужчины. Извращенец.
А здесь родился девочкой, счастлив был безмерно. В театре у графа Кутайсова играл, пока граф его к себе в постель не затащил и не оприходовал по назначению. Как-то смелости набрался, денег у графа стырил и подался в бега, закосил под француженку. Вот его и не вычислили, искали то русскую, неграмотную, крепостную актрису. Мошенничал пока на Никольского не напоролся, с друганами развели как лоха, денег срубили, за якобы переезд из Франции и уплату долгов французскому владельцу цирка. Сумма нормальная получилась, для мошенников. Подельники с деньгами свалили, её тоже кинули.
– Меня ещё вот такой вопрос интересует, что не так с Екатериной?
– А это тайна, которую я здесь рассказывать не буду, вдруг тут уши. Тайна Эсмеральды – семечки, по сравнению с тайной Катерины.
Больше вопросов я не задавал. Ушёл к себе, завалился на кровать и уже засыпая почувствовал, что ко мне под одеяло кто то, залезает. Это опять была Венера.
– Ты почему опять тут, кого напугалась?
– Никого, Матвей Григорьевич с мамой беседуют, а мне сказали у тебя переночевать.
– Прямо так и сказали? у меня. Говори правду невеста, нельзя будущему мужу врать.
Сделал я почти грозный голос.
– Ну не у тебя, меня к тёте Насте отправили. Но там ещё и Варвара, тесно там, и кровати свободной нет.
Аргумент, а тут она, типа, на свободной кровати спит. Вот что делать? Не мог капитан в своей комнате с Катериной поговорить, выходит не мог, он ничего не делает зря. Я обнял невесту, слава богу она была в «нижнем» белье.
А утром опять был переполох, все бегали по комнатам пока не прибежали ко мне. Оказывается, мамаша, утром хотела поднять Венеру, но в комнате Насти её не нашла. Ну и потопали все ко мне. Влетели в комнату, застыли, мы лежим в обнимку. Венера чуть напугалась и прижалась ко мне, как она считала, к единственному человеку, кто может её защитить от всех бед. Как же, мне, не охото стало уезжать, доверие этого ребёнка нельзя обмануть. Я сурово посмотрел на вошедших, тут же все скрылись, кроме Екатерины.
– Ты опять ребёнка одного оставляешь.
– Так было надо.
Вот, что ей сказать? Нет у меня аргументов против, этого надо.
– Вчерашнюю ночь ты тоже с капитаном беседовала?
– Да.
Я решил пошутить, немного.
– А влетать голой к мужчине тебя тоже он надоумил?
Она покраснела и пулей выбежала из комнаты.
Венера подскочила. Сняла панталоны и уселась на горшок. Вот откуда у меня такое чувство, что Венерина мама – это я, а не Екатерина. Доча сделала свои дела и опять залезла под одеяло.
– Ты к маме не пойдёшь?
– Нет. Я её сейчас боюсь.
Понятно, ребёнок не послушался и боится наказания.
Зашла Екатерина,
– Венера пойдём одеваться.
– Ты собралась везти девочку по коридору голую как обезьяна?
Это я уже утрирую, не была Венера голой. Но надо же внушить чувство вины.
– А одежду ты не догадалась захватить.
– Она вчера ходила так и не чего.
– Вчера она ушла так, по твоей вине, потому что она ребёнок. А сегодня рядом взрослые люди.
Екатерина покраснела, развернулась, вышла. Когда она зашла с одеждой, мы играли, я щекотал дочу, она смеялась заливисто и громко (надо было как-то снять её испуг перед мамой). Увидели маму прекратили, сели, сделали невинные лица. Но смех из нас всё-таки вырвался, мы прыснули одновременно. Маманя стояла, ничего не понимая. А нам просто было весело. Я одел на Венеру платье, поставил рядом с мамой.
– Иди с мамой, она не будет тебя ругать, она очень добрая и пушистая. И мы опять засмеялись. Девочки ушли, надо и себя в порядок привезти. Помылся оделся, спустился в зал. Спросил у трактирщика.
– Мои завтрак заказывали? Нет, ну дак вот, нам завтрак в номер. И сколько я вам должен за постой. Мы прямо после завтрака отбудем. Он покрутил шестерёнками в голове, погонял в ней же тараканов. Назвал сумму, я понял, что торговаться не следует, цену он назвал честную. Расплатился и поднялся наверх. Наши уже собрались в общей, по немому согласию, комнате. Стояла какая-то напряжённая тишина. Я не собирался дуться без причины, сел за стол. Тут же у меня на коленях материализовалась Венера. Капитан грустно улыбнулся, вспомнил, как по нему его невеста лазила.
– Венера, надо Матвею Григорьевичу подарить назад цепочку, которую он тебе подарил, ему, её, его невеста подарила.
Было б сказано. Кому то, что-то подарить, дак это ж радость то какая, какие люди счастливые, когда им, что-нибудь дарят. Одним движением она стянула с себя цепочку и протянула капитану, искренне радуясь.
– Нате Матвей Григорьевич, это вам подарок от меня. Принесли завтрак, я велел налить в одну тарелку мне и Венере, всё равно, с разных есть не получалось, то она в мою залезет, то я в её. Нам было весело. А все остальные, были уж как-то по-особенному, напряжены. Всё-таки я не выдержал первый.
– А чо вы надулись как буки? Вы чо поссорились? Из-за чего?
– Да тёща, твоя с утра погоняла девчонок, из-за Венеры.
Я уставился на будущую тёщу, и начал говорить о ней в третьем лице.
– А какое право она имела, гонять свободных женщин. Даже если она моя будущая тёща. Тем более она сама виновата в случившемся. Ей надо было за ребёнком следить, а не балаболить с мужиками.
Екатерина аж вспыхнула, опять перелилась всеми цветами спектра. Надулась. А ты думала, я себя виноватым буду чувствовать. Фигушки, пусть ты какая-то суперсекретная попаданка, а на шею себе я залезть не дам, там Венерино место. У тебя был шанс его занять, дак ты предпочла выставить меня извращенцем, пусть только в моих собственных глазах. Вот и попробуй теперь оправдаться.
– И ещё, почему ты ребёнка отправила одного? в чужом доме, в чужом городе. А если б её похитили? Мы ж вчера деньгами светанули, нас теперь каждый уголовный элемент в городе пасёт.
Тут и капитан голову опустил. Правильно, ты тоже виноват.
– Попроси у девчонок прощения, нам нельзя ругаться.
Варя, Настя, и ты мелкая, простите мою будущую тёщу, а я вам за это леденцов куплю, вернее Матвей Григорьевича попрошу купить. Ему всё равно надо до ювелира доехать.
Кажися обстановку я разрядил.
– Простите меня девочки, напугалась я очень.
Девчонки запричитали, заохали, заахали, помирились. Начали собираться в дорогу. И тут меня за рукав потянула Венера. Я взял её на руки, она зашептала мне в ухо.
– Ваня, я опять писать хочу.
– Я понёс её в мою комнату, там она уселась на горшок, я ещё подумал надо бы и Настеной дочке пописать, потом махнул рукой, у неё своя мама есть, а я мама вот этому мелкому ангелу. Как она меня назвала – Ваня! Ух ты мелкая зараза, прямо как мужа родного. Вот умеет удивлять, вся в маму. За неё и с мамы санкции сниму, буду опять улыбаться. Вернулись в общую комнату, начал одевать Венеру, тёплые сапожки, шубку, шапку, шарф, муфточка в одной руке. Ох красавица, прямо боярыня. Взял на руки, все остальные уже тоже были почти одеты. А сам то я не одет, и с ребёнком бегом в свою комнату. Волчий полушубок, шапка, шпага, пистолеты за пояс, ребёнка на руки и назад. Кажися все готовы, прислуга выносит наши баулы, дал всем по гривеннику, помахал рукой хозяину.
Посадил ребёнка в карету, тронулись. Матвей Григорьевич свернул в проулок, ну это он к ювелиру и за конфетами. Догонит. Возница, оказывается знал дорогу, зря я переживал. А вот куда делись вчерашние охранники, надо у Григорьевича спросить, и вообще узнать, чем там дело кончилось, с пленными. Капитан догнал нас за городом. Едем рядом, следим по сторонам. Или в Ржеве очень осторожный преступный элемент, или купцы никому не разболтали про нас. Я заговорил.
– Как там с нашими пленными получилось? Приняли их, когда суд, нас будут вызывать?
– С ними всё в порядке, инспектор разбойного приказа поспрашивал нас. Прочитал протокол, свидетелей много, все очень уважаемые люди, да и нотариус, в городе не последний человек. Единственная проблема, тут такие преступления не расследуются, вернее судить за такое убийство тут нельзя, за это ведь смертная казнь, а казнят у нас только в Москве и Санкт-Петербурге. Вот туда их и отправят с ближайшей оказией. А оказию можно ждать и десять лет. Не так часто убийства происходят. А чтоб преступника ловили ещё реже, а при таких обстоятельствах, этап наберётся очень нескоро, если только какой-нибудь проходящий. Горе – охранников, я отправил домой сразу же.
– А про Катерину ты мне скажешь, наконец, кто она, тут нас никто не подслушает.
– Скажу, но вначале новая вводная тебе от меня. Получив новую информацию, я принимаю решение взять под охрану Катерину, она для нашей миссии по спасению земли важнейший элемент. Нас может сюда и забросили только для того, чтоб мы её охраняли.
– Вот это да, я весь из себя такой ловкий и бесстрашный, ты весь из себя такой умный и бесстрашный, и мы всего лишь секьюрити для кого то, я даже не знаю кого. А не водит ли она нас за нос? Может она инопланетянка? вон как цвет меняет, когда злится.
– Ты любого до белого каления доведёшь, всё не отвлекай меня. Слушай приказ. В армию тебе возвращаться пока нельзя, заменить тебя некем. А тут мало ли, что может произойти. Взбунтуется село, или дворовая челядь, а кто им противостоять будет Варя и Екатерина? Местных мужиков мы вообще не знаем. Нанимать охрану на стороне вообще не вариант, сама охрана и пограбит, да и подозрительно. Так, что придётся тебе пока про службу забыть. Я поеду в своё имение, с матушкой порешаю, как тебе откосить от армии.
– Вот надо же так, ни в прошлой жизни, не в этой – от армии не косил, а тут приходится, да ещё на взлёте карьеры, и всё, потому что надо. А такой вариант, мы её к тебе в имение увозим, там-то есть кому её защитить.
– Не получится, там она не сможет делать то, что должна делать, а у тебя сможет. Там хозяин папа, а он, как сам понимаешь, в наши дела не посвящён. А я, между прочим, не первый наследник. Понимаешь, что это значит.
– Понимаю, убрать двоих или троих самых близких родственников. Уж лучше мне дембельнуться.
– Значит, поступаем дальше так, коротко, тебя женим. Я уезжаю домой, хлопочу на счёт тебя, ты поправляешь дела в имении, расставляешь на ключевые должности своих людей, вместе с Настей и Екатериной, ну и естественно женой приезжаете ко мне, дальше едем к моей невесте. Потом все едем в часть. Отдаём Настю отцу, Екатерину селим в Риге под присмотр Егорыча и вашего еврея. Ждём приказа о твоём увольнении. И ты возвращаешься домой вместе с семьёй.
– Ну что ж план понятный, только зачем мне тогда жениться, если я всё равно в имении остаюсь?
– Надо исключить все случайности, даже в имении с тобой может, что-нибудь случиться, а работа Екатерины должна финансироваться. Я даже не исключаю, что дочь когда-нибудь захочет мать бортануть. Поэтому и имение на двоих рекомендовал поделить.
Всё предусмотрел, гад, даже возразить нечего.
– И всё-таки, кто она такая?
– Ты не поверишь, она это….
И тут карета остановилась, из неё выскочила мелкая Венера, подождала пока я подъеду, и потребовала взять её к себе. Меня опять обломали с информацией, кто же моя тёща? Жизнь не справедлива.
Двинули дальше. Я намекнул капитану, что в карете есть ещё одна мелкая девчонка, которой, вот сейчас, очень хочется, тоже покататься на лошадке. Он поглядел на меня непонимающе. Я головой мотнул в сторону кареты, пожимание плечами. Подъехал к карете велел вознице остановиться, постучал по крыше.
– Давайте Марью мне, я её на лошадке покатаю.
Из кареты разносится громкое, ура, и быстрее собственного крика вылетает меховой клубок, и прямо со ступеньки влетает на спину лошади. Капитан едва успел её поймать. Ага, значит Настину дочь Марья зовут.
Опять двинулись, Марья лучилась от счастья. Моя же наездница вела себя очень серьёзно. Типа, я такая вся взрослая, я невеста, меня Иван царевич везёт прямо под венец, он вырвал меня из рук страшного злодея. Отчасти это было правдой – я Иван, везу на лошади, под венец, я злодея погубил – погубил, я её освободил – освободил, а теперь краса девица, я тебя везу жениться. Кто знает, кого из семи девчонок, этот сумасшедший Пигмалион утащил бы оживлять.
Подъехали к усадьбе, я слез с лошади, снял Венеру, она взяла за руку Марью, и вместе побежали в дом. Женщины выходили из кареты, Варвара прямо такая несчастная, чуть не плачет.
– Что опять такое случилось? вы зачем Варю обидели?
– Это не мы обидели, это вы обидели.
Я опешил, когда? как? она ж в карете была.
– Я тоже хочу на лошадке покататьсяааа!
Всё, я понимаю, что я ничего не понимаю. Крутим шестерёнками в голове, наматываем мысль на коленвал, сформировал, выдаю в народ
– Звиняйте Боярыня, но лошадёв у нас – две, рыцарей без страха и упрёка – тоже две штуки в наличии, как сложить двух рыцарей и трёх прекрасных дам одновременно, я не знаю.
Взрослые девчонки заулыбались, вот они то знали, как сложит три плюс два.
– Но можно складывать по частям, сначала два и два, потом – два и один. Ты с кем хочешь покататься, со мной или с Матвей Григорьевичем?
Она поглядела на меня, потом на капитана, потом опять на меня.
– С вами.
– А что такая грустная, веселей, я тебя похищаю!
Посадил её на лошадь впрыгнул сам в седло, и помчался по дороге, по которой мы только что приехали, минут через десять повернули назад. В общем покатались. Возле усадьбы, я спрыгнул, снял Варвару. Господи, какая же она лёгонькая, и повёл коня на конюшню, домочадцев во дворе уже не было. Вещи уже тоже перетащили в дом. Главное вовремя свалить по важному поводу, и всё само собой сделается, на встречу бежал конюх. По-моему, тот самый, что принимал у меня кобылу три или четыре или пять дней назад. Надо же, прошло меньше недели, а сколько событий, как будто целая жизнь прошла. Мужик хотел взять у меня повод, но я пока не отдал.
– Тебя как зовут?
– Семён.
– А отец твой кто?
– Дак кто ж его знает, у нас половина баб без мужей рожают, мужья то все в рекрутах. Присылают жалование, так и живём. Материн муж меня не признал, потому я безотцовщина.
Мужику уже было лет тридцать пять – сорок, значит и прежний барин практику, сдавать всех в рекруты применял, и до него тоже. Ещё бы тут жили богато, когда работников нету совсем.
– Семён, а ты женат? как тебя женили? Расскажи.
– Дак известно как, мне лет шесть тогда было, одели во всё чистое, привели в церковь, поставили перед алтарём, рядом поставили девчонку, обвенчали, я и не знал, чего это делают. Ну думал, исповедуют по-особому, или причащают. Потом родня погуляла, повеселилась, а нас положили на одну лавку, на мою. Тесно было, мы начали толкаться, я девчонку то столкнул с лавки, она заплакала. И до того мне её жалко стало аж сердце защемило. Поднял, положил к стенке, сам лёг рядом, обнял и она меня обняла, а обнявшись то – лежать не тесно. Вот с тех пор и лежим, всё время обнявшись.
Поучительная история.
– И дети у тебя есть? Сколько?
– Дак двое, остальных бог прибрал.
Скольких прибрал бог, я не спрашивал, мне самому очень горько слышать, а уж каково ему.
– Вот ещё скажи, как с продовольствием в селе?
– Дак плохо, хлеба мало совсем, скота тоже, сено серпом не накосишь. А косой бабам тяжело, не получается. Мужиков мало, вот и держат одну корову на троих, а то и пятерых. Птицы тоже мало зерна то нет.
