Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера
– Вот как, а можно на него посмотреть, он в холопах или смерд?
– Не он, а она, и она вольная, я ей плачу деньги. Знаменитая на всю Францию цирковая гимнастка.
Ну понятно, с какого-нибудь бродячего нищего цирка постаревшая актриска. Распиарили и подсунули этому дебилу, за бешеные бабки. Барин позвонил в колокольчик, велел лакею позвать «гувернантку».
– Она их ещё и по-французски говорить учит.
Это тебе плюс, пожалуй, я тебя не больно убью, чик и всё, подумал я про себя.
Зашла довольно молодая, около тридцати, довольно симпатичная, очень стройная женщина. С правильными чертами лица. Внешность очень даже привлекательная. Посмотрим, может, и мне будешь полезна. Устрою в имении секцию спортивной гимнастики.
– Мадмуазель Эсмеральда.
Ага, Эсмеральда, так я и поверил, какая-нибудь Ноэль, Виктора Гюго начитались, что ли. Но надо ж показать воспитанность.
– Очень приятно познакомиться, я очарован вашей красотой и талантом.
Больше слов не нашлось, выручил капитан. Тут же заговорил с ней по-французски, начал вешать лапшу на уши.
– Однако мы отвлеклись, привлекательные женщины отвлекают, продолжим или дуэль?
– Продолжим, десяток семей с землёй за пять тысяч.
– А какие наделы, сколько десятин? И сколько в семье смердов?
Принесли бумаги, какие-то ревизские сказки, нотариус оформлял купчие, или передаточные. Вроде продажа крепостных в это время была вне закона, или без земли вне закона, а с землёй по закону.
В общем деньги я опять у него выиграл. Потом ещё крестьян прикупил, и опять выиграл, потом луг, лес, часть болота, барский клин, семьи девчонок гимнасток. Опять фамильные драгоценности. Да уж азарт и вино до добра не доведут. Мне его даже жалко стало. Но остановиться он не мог, уже опять они тактику поменяли, опять братья старались подсмотреть мои карты. Иногда, когда мне это нужно было, им это удавалось. Но он всё равно проигрывал. Кажется, кроме особняка у него ни чего больше нет. И тут он удивил всех.
– Ставлю жену.
Я выпал, а вот капитан был спокоен. Что-то он уже разнюхал.
– Давай всё, что ты выиграл, против моей жены.
Так, приходим в себя. Как он может продать жену? Она ж не крепостная. Она ж наверняка из дворян.
– А зачем мне твоя жена? я её куда дену? Родителям верну? за даром. А нужна она, после этого, родителям, ведь это ж такой позор, быть проигранной в карты.
– У неё нет родителей, померли, она холопка, дворовая девка.
Стало ясно, что он её не любит от слова совсем. Пожалуй, девушку надо тоже вызволять. А вдруг, она его любит? Ведь бабы дуры не потому, что дуры, а потому, что бабы.
– Вы ведь венчаны. А значит она уже не крепостная.
– Не венчаны мы, в блуде живём.
Я опять вскипел. Аж затрясло, теперь точно больно убью, так ножом пырну, чтоб ты, ссука долго и мучительно подыхал, извращенец, педофил, это самые ласковые слова, возникшие в моей голове.
– Батюшка где? ага, вот батюшка скажи, венчаны ли барин и та девица малолетняя.
Подчеркнул я.
– Не венчаны, я и прихожу в этот дом, чтобы образумить этого раба божьего. Уж сколько годов пытаюсь.
Ну всё. Запорю, вначале, потом распну, или колесую. Я уже смотрел на него с откровенной ненавистью. Он на меня тоже, но ещё и с ехидцей. Дескать, что ты понимаешь, быдло, слаще морковки ничего не ел.
– Покажи документ.
Сквозь зубы, выдавил я. Братья седели и пялились с какой-то бесшабашностью. Понятно они уже настроились на убийство, может даже всех свидетелей. Принесли какую-то бумагу, но у меня в глазах, всё плыло, капитан её изучил,
– Всё верно, она холопка.
Выдыхаем, вдыхаем, опять выдыхаем, считаем до пяти, не помогло, ещё до десяти, вроде начал соображать, а мне то, казалось, девчонок сильно мучают, а тут вон как, вот она самая несчастная жертва. Дак он же уже не первый год с ней живёт, только сейчас до меня дошли слова батюшки, это ж она вообще ребёнком была. Опять в глазах потемнело. Хрен я тебе дам возможность отыграться, даже шанса ни единого не предоставлю.
– Ты хочешь впарить мне, порченую дворовую девку по цене целого имения. Дуэль, немедленно, ты меня за полного идиота держишь. Практически принародно обозвал меня дураком.
Он решил меня попугать, понял, что терять ему нечего.
– Дуэль со мной, это ещё и дуэль с моими братьями!
– Напугал ежа голым задом, всех четверых завалю, хоть по очереди, хоть всех сразу.
Что-то он в моём взгляде увидел, понял, что завалить их, для меня не проблема. Помещики уже сильно нервничали. Вечеринка перестала быть томной. Быть свидетелями, четверного убийства, никому не хотелось. Только капитан с поручиком откровенно веселились.
– Ладно, давай за неё пять рублей, как за дворовую девку.
Всё-таки помирать он боялся. В аду тебя ждут уже сегодня. Не надейся на помилование.
Пара минут, и деньги опять у меня.
И последнее осталось, выиграть усадьбу.
У тебя осталась усадьба я дам за неё, тысячу и ты свалишь отсюда вместе с братьями.
Я грубил но не оскорблял, не назвал же я их ублюдками, а то зарежу их, а потом меня обвинят в провокации, дескать нарочно оскорбил, такими словами, чтоб они на него накинулись.
– Пять тысяч.
– Полторы,
– Пять или убирайтесь все.
На коллектив значит попёр, видел, что все на моей стороне.
– Хорошо, бери пять и проваливай.
Не дам коллектив обидеть. Начали отсчитывать деньги, оказывается, пять тысяч серебром не так-то легко отсчитать. Но всё-таки справились. И вот, как только, деньги оказались у него в руках, он опять почувствовал себя на коне.
– Давай ещё играть, я должен отыграться.
Я уже хотел отпустить его с деньгами, я сильно устал, уже было утро следующего дня. Больше суток без сна. А у этого дурака силы ещё есть. Ну всё, ты меня достал. Точно без штанов уйдёшь. Но надо же, уже моим соседям, показать какой я белый и пушистый.
– Я устал, я больше не хочу играть, убирайся с моей земли.
Он пошёл ва-банк.
– Если ты не дашь мне отыграться, я спалю усадьбу и деревню, мне терять нечего.
Я хотел как лучше, получилось, как всегда, через пару часов, всё-таки пять косарей сумма не маленькая, он всё продул.
– Всё, у тебя больше ни чего нет, вали отсюда.
– Я ставлю братьев, они холопы, ублюдки от холопок….
Договорить он не успел. Три увальня кинулись, то ли на него, то ли на меня, с ножами. Прав я был, когда предположил, что свидетелей они оставлять не хотели. И на убийство пойдут с лёгкостью, ведь ножи же приготовили заранее. Одного толкнул чуть в сторону, чуть подправил траекторию полёта, второму чуток по колену зарядил ногой, что-то хрустнуло. Третьего капитан контузил, я не видел как. Я схватил стул и первому двинул по башке. У дурака башка крепкая, не помрёт. Законно рожденный сидел на стуле с ножом в груди. То ли его изначально планировали убить, то ли я так удачно подкорректировал первого. Кто ж щас разберёт. А главное свидетелей полно, да всё какие, уважаемые люди. Офицер, батюшка, нотариус, и группа местных помещиков. Переглянулись с капитаном, и начали вязать руки трём контуженным, вернее двум контуженным и одному воющему от боли. Не заморачиваясь поиском верёвок, связали их же поясами.
Глава 2. Следствие.
Вот и всё, получилось даже лучше, чем задумывалось. Убей я этого подлеца на дуэли, как бы я тут имением владел. Выиграл в карты, а потом вызвал на дуэль и убил. Начались бы пересуды, (а может и не выиграл, а вначале убил. А потом слух пустил что выиграл). И засомневались бы, что на дуэли. Даже наличие такого числа свидетелей не остановит пиар компанию, если кому-то захочется, моё имение отжать. А так – убит родным братом, за то, что хотел продать его в холопы. Я обратился к гостям.
– Господа, предлагаю всем отдохнуть немного, а потом проведём следствие.
– А какое следствие, зачем? и так всё видно.
– Ну не знаю, напишем протокол, подпишемся, вон господин нотариус нам подскажет, как такие дела оформляют. Эй холопы бегом сюда все!
Это я уже в двери кричу
– Запорю.
Злой я был сильно, уставший, оттого и злой. Появилась пара холопов,
– Берёте труп, выносите на задний двор, так, чтоб на глаза никому не попадался, накройте его простынёй. И, по дороге, всех кого встретите, сюда направьте. Кто последний появится, будет выпорот.
Прибежали ещё холопы,
– Господ гостей расселить по свободным комнатам с максимальным комфортом, кто захочет поесть – покормить безотлагательно. Этих троих в чулан. Не вздумайте развязать, кто ослушается, вместо убийц под суд пойдёт.
Кто-то повёл гостей, двое взяли контуженного и потащили, появились и первые мужики, что труп уносили. Я дал им по серебряной монете со словами.
– Теперь я ваш барин, будете служить с рвением, останетесь довольны. Теперь этих – в чулан.
Куда ж капитан с поручиком делись? стопудово за Жозефиной, тфу ты, Эсмеральдой ухаживают. Утешают бедную девушку, пережившую такой кошмар. Появилась какая-то миловидная девица, её трясло. Ну понятно, не каждый день у людей, господ режут.
– Успокойся, всё уже закончилось, притащи суда какой-нить мешок, попрочнее.
Скрылась, чтобы появиться через пару минут, её трясло ещё сильнее.
– Да тебя чо так колбасит? Всё закончилось, барин убит, убийцы связаны и заперты.
– Высечь грозились.
Хныкала она.
– Я последняя.
Ах вон в чём дело, о барине даже не вспоминают.
– Я передумал, не буду я сечь, не дрожжи, на вот тебе на леденец.
Протянул ей какую-то денежку, остальные начал ссыпать в мешок, туда же пошла шкатулка и расписки. Влом мне было всё пересчитывать и упаковывать.
– Есть комната с замком.
Обратился я к повеселевшей девице.
– Дак спальня барская.
– Веди.
Вести никуда не пришлось, вход в эту спальню был тут же в зале.
– Спасибо милая свободна, и пусть чего нить пожрать принесут.
Такс, кровать, большая, а если под неё мешок засунуть, получилось. Дальше раздеваемся и ждём завтрака, вот тут вот на кроватке. Хорошо, что вчера плотно пообедал, без ужина перекантовался. Вот глаза прикрою на секунду, а то уж очень они устали, болят, а всё из-за тусклого света свечей, надо тут в первую очередь электричество изобрести.
Во сне почувствовал на себе взгляд. Проснулся, медленно приоткрыл глаза, чуть-чуть. Мне стало жутко. Аж холодный пот прошиб. В комнате стояли покойники, семь белых фигур. Вроде не много вчера выпил, ну пол литра вина, может чуть больше. Как слону дробина. С чего глюки то. Может хозяева наркоту в вино подмешали, а что, как рабочая версия, чтобы гостей надёжнее облапошить. На дворе день, окно задёрнуто плотными шторами, в комнате полумрак, покойники стоят, не шевелятся, смотрят, ровно семь. Стоп, белые, голые, не шевелятся, дак это ж девчонки – статуи. Страх отпустил, я улыбнулся и открыл глаза, хорош бы я был, если б закричал, и девчонок перепугал, и сам уважение потерял.
– Дядя барин, а ты наших мам отпустишь?
Ды-ды-дым, чего угодно ждал, но не такого вопроса.
Дар речи потерял от неожиданности.
– А разве их не отпустили?
Чо за тупой вопрос, конечно же нет, иначе девчонок тут бы не было.
– Щас минутку. Соскочил с кровати, и как был в подштанниках подошёл к двери.
– Холопы! бегом ко мне, последнего выпарю. Кто не придёт – запорю до смерти.
Повернулся к девчонкам.
– Залезайте на кровать, под одеяло.
В комнате становилось прохладно, камин сегодня не топили. Прибежала дворня, последней – та самая девица, подозвал её к себе, поставил рядом. Её опять трясёт.
Смотрю на холопов, грозно.
– Почему их матерей до сих пор не выпустили? Ты бегом выпускать.
Что толку задавать вопросы, там люди томятся.
– Дык барин, приказа не было.
– Как это не было? Я когда их семьи вчера выкупил, отдал такой приказ.
– Ну дак мы то тогда вам не принадлежали, у нас свой барин был, ваши приказы выполнять не могли.
Вот как, юридическая уловка. Сильно умный, в солдаты пойдёшь, будешь там свою смекалку применять, хотя для армии он уже старый. Будешь у меня на производстве удобрений вкалывать.
– А потом почему не выпустили?
– Дык приказа не было.
Ну ссука ты попал. Будешь у меня дерьмо из уборных вычерпывать во всём селе, и удобрение из него делать.
– Ты кто?
– Я Митрофан Иванов сын.
– Ты по должности кто?
Я свирепел всё больше и больше. Решил в дурачка поиграть. Ню-ню. Поиграем.
– Дык мажордом я.
Понятно, мажордом, интриги, скандалы, расследования.
– Ты не мажордом, ты золотарь. Жить будешь на конюшне к вечеру, что б представил бочку на телеге. В усадьбу больше не нагой, только за дерьмом. Свалил отсюда. Он, как-то вразвалочку, очень медленно начал поворачиваться.
– Бегом ссука, ты (указал я пальцем на здорового детину) пни его под зад, чтоб не раздражал меня. Вот так, и до самого выхода его пинай. Вы девки.
Я показал пальцем на двоих.
– Готовьте бадью, девчонок купать, ты и ты натаскаете воды, чтоб не сильно горячая, но и не холодная.
Я понял, этим людям надо давать чёткие указания. Они либо саботируют, либо на самом деле тупые.
– Ты и ты, покормите мамаш, да не гадостью, а что вчера за обедом у господ было.
Всех разогнал, надо девчонок поспрашивать, что тут и как? Девчонки ходят по дому абсолютно голые и даже не стесняются. Как будто это нормально. Это ж как им мозги промыли, ай да Жизель, ай да сукина дочь.
– Девчонки, а вы почему голые?
– Дак у нас одежды нет.
– Как нет, вас что из дома голых забрали.
–У нас её госпожа Эсмеральда забрала.
Выходит я дурак, ну отвык я, что надо самому всё контролировать. Просто слов нету. И где эту Эсмеральду искать?
В дверь начали затаскивать бадью. А следом уже стояли два холопа с вёдрами. Ох я сегодня точно кого-нибудь убью. Глубоко дышим, считаем до пяти. Успокоился.
– Почему купать здесь решили, другого места нет?
Смотрят на меня недоумённо, типа, ну ты барин и задачки задаёшь? Ведь дураку понятно. Если, находясь в спальне, барин говорит, надо купать, значит надо купать в спальне. Ладно проехали.
– Заносите, вы девки будете купать, а вы дебилы, потом всё уберёте. А пока бегом на кухню, скажите, чтоб еду и мамаш сюда привели. И упаси вас бог, хоть слово, хоть взгляд косой на мамаш кинуть. Точно запорю. Вы уже с утра меня вывели. Вёдра то оставьте дауны. И жрачки пусть и на девчонок принесут, они уже сколько не ели.
Что-то я ещё забыл, что-то важное, очень важное. Думай башка, шапку бобровую куплю. У Жозефины одежду отобрать, назначить нового управляющего имением. Это у нас будет ведьма. Она женщина умная, её даже барин побаивался, справится. Жозефину оставляем, пусть и дальше девчонок гимнастике учит, только всех, что есть в селе. И мамаш тоже пусть фитнесом погоняет. Мажордома надо назначить, вот она мысль, вот я что забыл, а жена покойника, вернее вдова, она то как?
– Девчонки, (они уже седели в ванной, все семеро) а где хозяйка? Ну вдова бывшего барина.
– Она в своей светёлки, плачет.
– А где у неё светёлка?
– Я покажу.
И одна девчонка выскакивает из бадьи.
– Стоп, залазь назад, мойся, ты мне покажешь.
Я ткнул пальцем в одну из холопок. Сообразила быстро, тут же пошла на выход.
– Прошу за мной, барин.
Вышли из спальни в зал. Ах вот они мамаши, я-то думаю, что они так долго, где-то пропадают. Сидят за столом, едят. Ведь наверняка пока эта буча тут была, их никто не кормил. Встали поклонились.
– Сидите и ешьте, потом дочерей покормите. Если еды не хватит, пусть холопы ещё принесут, а если возбухать начнут (я сурово поглядел на холопов) золотарь не самая плохая работа. Найду и похуже.
Холопы сникли, и уже не так осуждающе смотрели на мамаш.
– Ни куда не уходите, обязательно меня дождитесь, ещё много дел надо порешать.
И я пошёл дальше за служанкой. Подошли к двери. Из-за неё доносилось пение. Вот тут на душе потеплело, значит не переживает, не дура, поплакала чуток и успокоилась.
– Здравствуй красавица!
– Здравствуйте барин?
– Как ты себя чувствуешь? Сильно вчера перепугалась?
– Напугалась, а потом подумала, хуже не будет.
– Правильно рассуждаешь, дальше будет только лучше. Считай, что для тебя наступило светлое будущее. Мне надо осмотреть дом, принять, так сказать, хозяйство, и ещё надо Жозефину найти, ну гувернантка, которая. Эсмеральда ей не подходит, Жозефина ей созвучнее.
Девушка улыбнулась.
– Эта ссука забрала у девчонок одежду, и до сих пор не отдала, а у меня времени не было за всем этим проследить.
– У меня есть несколько платьев, мне они уже малы.
– Замечательно, вот и подаришь их кому захочешь, а себе ещё нашьёшь, но девчонкам нужна их одежда. Как они домой пойдут без шуб валенок и шалей? пойдём искать эту Жоржету.
Девушка опять улыбнулась. Встала и мы пошли,
По дороге я её расспрашивал о делах в имении. Надо было узнать, можно ли ей поручить управление домом. Подошли к двери, я постучал, знаком показывая, чтоб Варвара (именно так звали хозяйку) оставалась тут.
– Мадемуазель Эсмеральда, можно вас на минутку?
– Попозже, я сейчас занята.
– Я тебе дам, ссука, попозже, быстро встала и с поклоном выскочила.
Выскочил капитан. В одних подштанниках. Варвара отвернулась.
– Гутен морген гер капитан, а где есть гер лёйтнанат!
– Ты чо буянишь, даму сердца мою оскорбляешь
А сам чуть ли не ржёт.
– Эта ссука забрала у девчонок одежду. Они до сих пор голые ходят. Ты прикинь как она их выдрессировала, как мозги промыла, они наготы не стесняются. Совсем. Эй Жозефина, где одежда девчонок.
Она вышла из комнаты, поняла, что капитан, из-за неё, не будет вызывать меня на дуэль. Обещать не значит жениться. И решила защищаться сама. Она выплыла словно пава, умопомрачительно стройная, подтянутая с высокой грудью и абсолютно голая. Я ещё подумал, жаль, что сейчас интимные места женщины не бреют.
– Я не Жозефина, я Эсмеральда. Стыдится наготы, есть пережиток древнего варварства. А тем более женщине, ибо она прекрасна в своём первозданном виде, какой её создал Бог.
Ух ты, целую теорию под свою распущенность подвела.
– Отсутствие стыда – первый признак слабоумия. Это тебе любой психолог подтвердит. А из тебя слабоумие прёт во все стороны, ты ж ещё и садистка, а если капнуть, то наверняка ещё с десяток психических расстройств найдётся.
Недоуменно удивлённый взгляд Жозефины.
– Психологи, это такие врачи, они лечат мозги, голову.
У вас в Европе их нет, они в Китае практикуют.
Вот так не знаешь, как чего-то объяснить ссылайся на Китай, всё равно никто не проверит. А Эсмеральда то не из Европы, наша русская, так хорошо говорить по-русски не один европеец не сможет, без специальной подготовки. Тем более она тут не долго. Всё страньше и страньше. Выспрошу капитана потом. Наверняка у него уже теория есть.
– Одежду давай!
У меня уже лопнуло терпение.
– Забирайте сами, она грязная.
Я развернулся и во всю глотку заорал
– Холопы, быстро ко мне!
Прибежали двое,
– Вот эта мадам покажет вам одежду, несёте в мыльню, что можно постирать пусть, постирают, что нельзя пусть почистят, заштопают и высушат. Выполнять.
Голая Эсмеральда, и холопы зашли в комнату.
– Гер капитан, а не соблаговолите ли меня посетить после ваших куртуазных встреч.
Капитан, улыбаясь, кивнул головой, зашёл в комнату, и оттуда раздался крик.
– Уроды, у ну глаза отвели, щас обоим фонари подвешу, взяли одежду и бегом. Мимо нас с Варварой промчались оба холопа.
– У меня к вам ещё очень важное дело, надо девчонкам платье подобрать. Я вам за них заплачу, и не спорьте. Так будет справедливо. А вы не очень расстраиваетесь по поводу смерти вашего мужа?
Я решил всё выяснить, может ей надо поплакаться кому-нибудь.
– Вообще нет. Я его боялась, он злой был и страшный, и братьев его до сих пор боюсь.
– Один то брат точно на каторге сгниёт, а вот на счёт других двоих надо крепко подумать. Они ведь получаются крепостные, (девушка вздрогнула) их можно в солдаты забрить, вместо тех, что уже в чулане дожидаются. Надо этот вопрос с поручиком обсудить. За разговорами подошли к комнате Варвары, она открыла сундук, начала доставать, одежду. Платья были совсем новые, девочки растут быстро, снашивать не успевают. Судя по размеру, она тут уже давно, лет с семи восьми, и всё-таки, этот извращенец на наряды не скупился. Платьев было много. Набрали ворох, и пошли уже в мою спальню. Заходим в обеденный зал, мамаши кормят своих дочерей. Ну слава богу, завернули их в простыни.
– Мамочки, как накормите своих чад, проследуйте вот в эту комнату (я указал на дверь спальни) и примерьте на них вот эти наряды. Это вам хозяйка дома дарит. Ваша одежда ещё не готова, она в стирке. До завтра перекантуетесь в особняке. Варвара приготовит вам комнаты.
И мы зашли в спальню. Бросил ворох на кровать, Варвара сделала тоже. Достал мешок с деньгами. Варя удивилась.
– А зачем ты деньги под кровать складываешь?
– А куда?
– Вот в этот сундук.
Варя показала на дверцу в стене.
А барин то был продвинутый.
– А ключ где?
– Не знаю, он у Александра был.
Вот ещё задача, ключ искать,
– А у тебя в комнате есть такой сундук?
– Есть только он маленький.
– Идём к тебе, а ключ то у тебя или тоже у Александра?
– У меня.
– Всё идем.
Я закинул мешок на плечо, и мы пошагали в обратном направлении.
Варя открыла дверцу «сейфа» ну ни чо так вместительный. Вытряхнул, содержимое мешка на кровать. Так, бумаги в сторону, они мне ещё сегодня понадобятся. Шкатулка с драгоценностями. Покрутил в руках хотел подарить Варе, но, что-то меня остановило, опять душа шепчет «не надо». О, выход.
Варя. А это твои драгоценности?
– Нет, я не знаю чьи они.
– А у тебя есть драгоценности?
– Да, муж дарил.
И она показала пару колец, бусы, серьги. Да боже ш ты мой, вот жмотяра, серебряные со стеклом. Достал из шкатулки, нечто стоящее, золото с сапфирами, рубинами, изумрудами. Подарил.
– А это можешь выкинуть, или холопкам подарить, дешёвая бижутерия. Я хочу, пока, ключ от этого сейфа забрать. Вдруг холопы позарятся на деньги. Ты не отобьёшься. Свои драгоценности, можешь оставить тут, можешь переложить.
Всё это я говорил, укладывая деньги, хороший такой сейф, ещё три раза по столько же войдёт, у Варвары я взял десяток платьев, считаем по пять рублей, шёлк, парча, бархат. Полтинник, все-таки странно, на тряпки извращенец денег не жалел, а почему на ювелирку скупился. Отсчитал пятьдесят рублей, дал Варваре, солдатское жалование за семь лет. Пофиг, я сегодня целое имение заработал. Варвара положила деньги в свою шкатулку, где у неё якобы драгоценности лежали, а сейчас на самом деле драгоценности и деньги. Время уже к вечеру, а я так и не поел, вначале уснул, потом не до еды было.
– Красавишна, пойдём чего-нибудь почавкаем. Ведь со вчерашнего обеда ничего не ел. А ты то ела?
– Я привыкла, мадемуазель Эсмеральда перед выступлением сутки ни есть, не пить не даёт, чтоб статуи не описались.
Вот опять новая подробность, то ли убить эту Эсмеральду, то ли не знаю. Вроде и педагог талантливый, но вот методы, плохие методы.
Но и требования, конечно, были у барина запредельные. Может, если требования разумные предъявлять, то и методы нормальные будут. Поговорю, если ничего не выйдет, если других методов она не приемлет, отвезу её в Ригу, сдам в «культурное» заведение. Пусть там девиц своим приёмам учит. Им они полезней.
Закрыл сейф, и мы двинули в столовую. Мамочки уже покормили своих чад, нарядили, и ждали меня.
Вот опять перекус отменяется, ни фига не отменяется я не железный, буду есть и разговаривать, свистнул холопа.
– На двоих нам поесть сделай, только быстро, и пусть повар ещё на гостей готовит. Сели за стол, «официант» как его тут называют – я не знаю, поставил перед нами приборы.
С чего ж начать разговор?
– Кто из вас Анастасия дочь Ивана Егоровича?
Встала молодая мамаша, как я и предполагал, года двадцать три – двадцать пять.
– Бери своё чадо за руку, подходи сюда. Садись за стол, не стесняйся, ты теперь не крепостная, я сюда приехал по поручению твоего батюшки, выкупить тебя из крепости, а тут вишь как дело повернулось.
Принесли первое блюдо, ух ты супчик. Сидим с Варварой хомячим, оторваться не можем, не до разговоров. Ни чо, пусть эту мысль переварит. Кажется переварила.
– А моя дочь?
Я аж подавился, прокашлялся, хотел обозвать дурой, но вспомнил. Это же дочь Егорыча.
– А сама то, как думаешь? Конечно, с дочерью. В общем Егорыч демобилизовался не далее, как две недели назад, вот и попросил тебя ему привезти. Согласия твоего я не спрашиваю, ибо Егорыч мой первый командир, и его приказы я выполняю точно и в срок.
