Все невозвратнее тону.
«Что за ночь! Прозрачный воздух скован…»
Что за ночь! Прозрачный воздух скован,
Над землей клубится аромат…
О, теперь я счастлив, я взволнован!
О, теперь я высказаться рад!
Помнишь час последнего свиданья?
Безотраден сумрак ночи был…
Ты ждала, ты жаждала признанья, –
Я молчал: тебя я не любил.
Холодела кровь, и сердце ныло, –
Так тяжка была твоя печаль;
Горько мне за нас обоих было –
И сказать мне правду было жаль.
Но теперь, когда дрожу и млею,
И, как раб, твой каждый взор ловлю, –
Я не лгу, назвав тебя своею
И клянясь, что я тебя люблю!
«Я люблю многое, близкое сердцу…»
Я люблю многое, близкое сердцу,
Только редко люблю я…
Чаще всего, мне приятно скользить по заливу, –
Так, – забываясь
Под звучную меру весла,
Омоченного пеной шипучей, –
Да смотреть, много ль отъехал,
И много ль осталось,
Да не видать ли зарницы…
Изо всех островков,
На которых редко мерцают
Огни рыбаков запоздалых,
Мил мне один предпочтительно:
Красноглазый кролик
Любит его;
Гордый лебедь каждой весною
С протянутой шеей летает вокруг
И садится с размаху
На тихие воды;
Над обрывом утеса
Растет, помавая ветвями,
Широколиственный дуб.
Сколько уж лет тут живет соловей!
Он поет по зарям;
Да и позднею ночью, когда
Месяц обманчивым светом
Серебрит и волны, и листья,
Он не молкнет, – поет
Все громче и громче…
Странные мысли
Приходят тогда мне на ум: