Цикл, который бьётся

Событие третье.

Акты и потреба

Акты. За моей головой проектируется концепция. Концепция эмоционального воздействия на неё. Но как бы теория не была обоснована, это не предаёт ей привилегии на существо (примечание: акты, однако, специализируются не столько на влиянии на прочего человека, сколько на самом проявлении действия, как аспекта обогащения собственной бытийности). Необходимы методы и инструменты. И вот она узнает, что во мне жизнедеятелен навык пикантно раскладывать формы графем:

"Подчерепной мой аппарат не имеет ни процента состава фантазийного растолкования, по каким именно причинам тебе стоит вычитывать данное. Наверняка, болевой сустав надавливается притяжением предначертанности, но наверняка, библейские обороты пригодятся к эксплуатации точно не в случае конструирования знакомства с дамой. На тот счёт, если это по-настоящему преобразуется в знакомство. Иначе, ни чашки колен, ни с виду новый подоконник не сдержат толчок напряжения, выжидая отрицательный ответ или ничего. Мякотное литьё по пространству асфальта подступает.

Ближе. Достаточное количество для неловкости."

Январь 2017 года. Подобным, хоть и не полноточнопереданным постановочным актом сотворяется этап первой контактной связи. Неопределенной и никак не предвидящей того алхимического метаморфоза, во что она цепочно разовьётся по ходу нашей "дружеской" ассимиляции. Я очищался от надобности в художнице тротуаром происков схожей жадобы. Мотивация сродни переходу с морфина на "героический морфий" – одно поле пробитой головёшки. На секундный момент. Секунда и цифровое фото с чарующим изображением обдавалось сильным объёмом в сравнении с соседствующим протоком понурых овалов.

Антураж площадной местности в закате. Проталкиваю разговор с уважаемым в чём-то стариком. Китчевая внешность престарелого умника. Помнится, вербальные дыры выдавали дрыгу, но аудиорованные сведения темы не приходили в запоминание. А кто этот человек? Она его ученица или компаньон;. быть может, за ними родственное связи? Бледный соблазн и чёрно-красная оправа. Три туманных кадра дальше и объединены беседой уже мы. Сновидение спустя, и я простаиваю в центре маленькой гостиной. В доме старой женщины без самой хозяйки. Через пошарпанную оконную раму проявляется всё та же отягощающая белизна. Девичьи пальцы, обвитые несколькими парами колец. Чёрно-красная оправа. В морфийном эфире за последующие два с чем-то года я отловлю эту фигуру около пяти раз.

Что до первой внесетевой встречи, её изначальная плановая сторона порушилась на момент наступления дня ожидания. Заранее обсуждаемая обстановка должна была обозначаться для нас на кладбищенском участке. Ты подумаешь, в моём выборе был какой-то шарм. Покойницкое спокойствие и никаких динамик урбан. Отнюдь. По мне предложение вырисовывалось таким же актом: распёртым от претензии на дикую провокацию, глуповатым и пошло-вычурным. А явился сводкой о кольцевых рефлексах пчёл, новостью о кончине неизвестного мне мальчугана, вверившего себя в «синие» сетевые розыгрыши, ностальгией о непонятом мною по описанию парняге из детских времён, получкой лёгких денег от солидного в своих хмельных щеках мужика, жившего формально в моей квартире.

И помешанностью:

« – Не люблю такое дело: ходить по вечерам. Кучно здесь. Я про людей.

– Есть такое. Ходят откуда-то. Куда-то. Всё копошатся. Уходят по утрам на рабочий забег, возвращаясь при темноте черепа. Промежутки набивая тягучим бытом. Без фокусировки на то, чего по-настоящему им надо, а не от них. Деньги-деньги. А поживём мы потом. Попозже…

…мусор»

Подчинёнными привычкой поступями, манимый горючим языком, я провожал тебя обратно. Этот твой ход… Женщина, ты пропихнула меня в зону за две минуты одним популистским монологом вскользь. Если тебе показалось, будто за тобой наличествует шанс единожды очароваться сторонним индивидом и с концами выскоблить обо мне только кривую марку в бытности дневнике, ох, дорогая. Моя прерогатива поражать девичий мир не один период. Подобное ведь не кончается, да?

После. После я вычленил из сетей заменитель клавишного инструмента, и мой новый навык обдался ахом бабезиды. Мы организовали людоманское предприятие на три часа. Готовился я изрядно: сковородочная пиццеобразная стрепня, продукты быстрой покупки, намытая для сбивки смущения от летних запахов кожа. В надежде держу, что тобою были оценены мои трепыхания. Скажу, однако, вычистить от жарева посуду для приготовлений я не успел к тому часу, как ты приступила гостить в давний тот день. Запрятал я её в печку. С чистой, как кожа, совестью приструню твоё читательское бунтовство. Как мы расстались на перекрёстке, так по возвращению я избавился от недочёта. Ювелирно. С избытком.

Поездка в прилегавший к близости город? По твоим словам, не было за нами никаких мотивов прилагаться к такому делу. Из требований интереса увидеть действия собственными белками, думаешь? Вполне возможен и такой энтузиазма предлог. Принимая ко вниманию, как я попкорном подкармливал брезжащих школяров, основание на «прокатиться», очевидно, ни в коем разе не стояло за социально-политическую активность. Тебе пока не известно, но в том дне присутствуют два эпизода…

Мы пристроились в парке в сцепке наушников. Площадка образовывала круговерть. Одна из скамей обладала над собой ещё парочкой. Они совершали губные объятия. По проводам гарнитуры заведомо нет, и ни разу не появится возможности попасть в твои думы, что жаль. Существует предположение, моё, ты не возразила бы мне, если бы я попытал подражание на твоих губах. Этого не воплотилось. Акт в действительном окружении был потрачен из-за, не знаю, конфузливости, по всей видимости. Если пуститься в глубокие домыслы, могу выдвинуть, что тебе и хотелось повторить за ними видимый акт, но никак не с моим участием. Или нет.

Два прописал? Да, позднее грандиозного приключения двумя oversocio-субъектами по поиску автовокзала, уже в дороге. Оседлали места в конце маршрутного такси, и твоя фигура поместилась напротив меня. Тонкая белая верёвка соединяла стороны сидений с обеих сторон. По мою и твою. Вспомнить проблематично, кто наперво стал подёргивать её. Единично воспроизводится кадр твоих пальцевых движений. Умилительно. Дорогая. Механика любвеобильности концентрировалась на желании лапидарного соприкосновения с поверхностью восково-девичьей кисти. Быть может, в ответ ты бы выделила мне к дневнику нежащийся автопортрет. Или нет.

Пропуск. Пункт. Октябрь. Вся оставшаяся численность летних дней не сводила нас к взаимосвязи. Персональной. Не принимая в расчёт сцену переписки с этаким содержанием:

– Мне показалось, что когда ты говоришь про симпатизирующего тебе человека, разговор затрагивает меня.

– Хахах, нет. Совсем нет.

Аффективных казусов за полноценный отрезок лета более не возникало. До пришествия осени. Что началось как спор о грамматической верности в оформлении слова «на хуй», завершилось прямым выражением любовного влечения с последующим отказом по обустройству наших возможных пассионных отношений.

Тебе было не вполне очевидно, за какой надобностью я отстранился от социальных контактов, в том числе, с тобой. Когда ты спрашивала об этом, я не смог выразить полным образом своё пояснение по причине вязкости в его убедительности. Сбиваю неразрешенность вопроса:

Предположим, ты маленькая, в размер не превышающая 15 см рыбка, хозяйство обитани которой пророщено глубоко под водной плотностью Амазонки. Я – незадачливый искатель новых, по меркам гормональных выбросов конкретно в своём теле, импрессий от блюдения за редкостной фауной. Пробыв на берегу реки достаточный промежуток, чтобы вся посторонняя подводная паскуда пробежала по щиколоткам и наметила мне сифилитическое будущее, в понуром исследовательском окончании теплюсь к оставленным в палатке доселе подштанникам. В моем учёном черепичном домике пока нет знания о втесавшейся в уретру ванделлии. До поры, до времени. До той поры, пока ты не распустишь шипы, закрепившись за плотские мои хрящи; пока не соберешься обсасывать кровеносные отложения, добытые методом рваных ран. Я не последователь селф-харма, инородная природа эмигранта-узурпатора не прельщает носить болевой катализатор внутри себя перманентно. Ногтвевыми щипчиками? Чем ещё, плоскогубцами? Если помимо освобождения кандиру, я был бы настроен прорубить червоточину в простате целиком с выдачей на глаз прилегающих к ней геометрических и уже видоизменённых хрясцов, то используем, да. Тактичный вариант. А так, здесь желательна обтёртая работой приёма.

Опуская метафорические выкрутасы: предпочтительным избавлением от проросшего терновника избралось отречение от тяги. Аскеза к коммуникативным приспособлениям – вот он, запрашиваемый тобою ответ.

За каким назначение текст, что выше, выложен перед монотонным белым фоном и подобной цветовой гаммы очертанием лицевых частностей? Акты, дорогая. Что имеется ввиду? Теория производства смены пристрастной формации. «Высокохудожественная» активность с задачей перебить неприятельские линии. Исполняются они перманентно.

Хронология:

Акт первый: знакомство,

Акт второй: встреча,

Акт третий: гостевание,

Акт четвёртый: поездка,

Акт пятый: отрешение (x2),

Акт шестой: ребус,

Акт седьмой: возвращение (x3),

Акт восьмой: письмо на изоленте,

Акт девятый: передача письма о «кончине»

Акт десятый: рассказ,

Акт одиннадцатый: подарок,

Акт двенадцатый:

В списке не составлена конкретика возвращения, деталей абьюзинга и проектировки твоего первого, недавнего акта. Кругозор однообъектен в контексте…текста.

Вступая в прошлогодний январь, в стагнирующей проекции развития взаимности формируется ещё один сорт взаимовлияния. Пробел. Октябрь до января, март до мая, декабрь до января до… И настоящее. Апрель. За исключением январо-апрельской протяжности, функция «прервать» воспроизводилась А., «возобновить» – не А.. Крайне, сверх меры любопытно, что станется в игрищах на потом.

Письмена, выведенные карандашом и краской принтера, прожжённые отверстия в скреплённом послании с пятнами кофе на предопределённых углах. Изолента и подъездовый заборчик. Акты обрамлялись пошлой убогостью. Декаденство подчёркивалось вне зависимости от того, вкладывал ли я необходимость видимости этого качества или нет.

Разумеется. Разумеется, дери тебя пантеон чертей, имеется какое-то «но». Фактор твоей участности. Быть точнее, безучастности. Да-да, большая выборка актов работала при условиях частичной или полной невозможности затронуть тебя. Этот просчёт и подкладывает эмоцию агрессии. В чём разница между идеей и реализацией? Идея пропускает «но»:

I

«Я пропишу нарочито обвинительную записку на три листа, обустрою ей дизайн агрессии, невротизма и оплошности разлитым горячим напитком. Но я не разолью капли по краям. Достаточно обмакнуть кисточку в чашке и поднести волосяную связку к бумаге. Сигарету я подцеплю в моменте. Н-да, женщина разъестся в отраве и изначальной неспособности по назначению вырыгнуть желчинку. Прибегнуть к прибавке? Установка домысла о невыдержанном разуме. Разуме, подстегнувшим вытянуть сущее и переформироваться в трупный корпус. За целями перегонки экстракта сантиментов. Ею. Да-а, она прознает о моём исходе через подставного человека, на счету один наличествует. В один день – извещение о смерти, в другой – ожидающий у дома я. С неё справедливый пощёчный удар, с меня – разметка поцелуя в тыльную часть ладони. Через агрессию к сердобольности? Психическая поломка задастся удавшейся сменой к…

но.

Но сестра не отыщет тебя. Твоё нахождение постоянно будет вне видимости её пробега. Вне школьного поста, когда она внутри. Вне процедуры, когда прагматика подогрета. В отсутствии одного элемента. День пижам организован не в здании. Но даже предупредив тебя о важности передачи бумаг за день, ты не покинешь кровать-квартиру-подъезд. И даже, если ты согласишься забрать объект акта, я буду понапрасну ждать в прохладе двора»

II

«Ребус. Ресурс декодирования был обнаружен задолго до явления знакомства. Подготовить фотографию? Цифровое изображение местоположения найдётся на стороне, нет. Поверх шифр. Носитель семейства бумажных оставить на начальной части трафика: подзабор подъезда. Наработка корневой актовой конституции предполагала большее реквизитное обилие. Прошло определённое время и рецепт действия чуток переменил себя. Чуть раньше, чем 5 часов утра. Инструменты собраны, одухотворённость заполнена. Наступаем. Аккуратной пешью. Начало суток и за первоэтажным окном вербальная вакханалия. Ножницы, оборот, скрепление. По дороге в комфортабельную пещеру. Состояние ожидания выпуска дамского курса унифицированных дел.

но.

Твой выход из квартирного убежища не осуществится по принципу паттерна: дом-школа-дом. Объект послания утилизирован. И ты подшучиваешь. Изолента всё ещё на металле. А дворники справляются с рабочим бременем».

III

«Март. Календарная мета контакта у числа начала. Выведен вопрошательный список на распечатке. Недочёт временного прихода в цифре минут сорока. Блюп: близлежаще-скамеечный. Утрированное сердце на обзеленевшей деревяшке. Спинной багаж раскрывается прерывисто. Выуживается свёрток слов. «Озвучишь резон продолжительности дружбы?». Щекотливая издёвка: «На вопросцы подобного родопроизводства ответа не выделяю». Рассыпаюсь нулевой звучностью. Молчанка, и её обоюдный растяг. Трансформация интервью в вакуум конфуза. От меня – посредственная юморезка о диалогизирующих талантах в имени «бледного» субъекта. От тебя – пустое дыхание. Голосовые поглощения. Реорганизация в поиске выгодной словоформы. «Пойдём». Парное выдвижение по потоку центральной улицы. Вакуум заволакивает метину в четыре минуты. Далее. Изуродованный размер густоты нежелания быть в предложенном фрагменте. Неловкость не отодвинуть, как бывает, отстранившись от письменного диалога. Опустив крышку ноутбука. Избавив подключение от устройств и кабелей. Поочерёдно вырывая провод за проводом. Если перед этим над умонастроением твоим глумились. Трансцендентные геморры наших нейрогормонов. Рыхлое мясо двудольное защемлено над походкой. Парный, обувной сдвиг противоположен шагающим очертаниям. «Второй вопрос?». Повтор стыда-воплощения разложен на кожуре каждого из витальных отделов. «Ты озвучишь?».

Но я молчу. Чтобы попасться на разговор ты претерпела домашнюю ссору, однако, я молчал. Плакала, сидя вблизи, а я искал в сторонах, где можно оставить глаза. Не видя твоих. Тройка вопросов, написанных от тупика. Глубоко посеянная предрасположенность выразиться значила в состоянии де-юре трехступенчатый инцидент. По первому замечанию логика не воспринимает совмещение нависшего отторжения и оставление со мной дружеской цепи. Второе значит, что всякий заданный вопрос важен всегда, если он озвучен. Неважность дачи ответа касается тебя. Следующий. Третий. Бестактно напоминать об истине повязанности. Проблема дружбы (затрагивает дальнейшее/синоним). Мне необходима перемена по вертикальной лестнице. Вопрос номер три:

«Ты когда-нибудь питала в отношении меня что-то большее, чем приятельский синапс?»

Нет. Никогда. Причина тому подобна моей. Завязь.

Как следствие, по отказу выдвигался (бы) компромисс. Дай первично-конечный поцелуй, и мы зароем коммуникацию.

На месте. У ступеней кафе. «Выпила бы сейчас». Лезть в зубы? «Я не про кофе». Нет. Паника.

Она обглодает внешние органы. Не зайдём. «Эта издёвка что ли, почему ты ничего не говоришь?»

Обойду преображение в большую мразь.

Проступаемся.

«Либо ты скажешь, зачем мы собрались…» мерно. Пронырливо коснись «…либо я пошла»

КОНЧАЙ С ЭТИМ!

«Так, мне достаточно»

Ментальная жена…

– …прощайте

…распадается. Идём.

Последовательно. Преследую. Перекрёсток. Полураспад.

Догнать?

Сейчас внимательно. Никто не соскакивает единичным рывком. Единицами отщепляют куски терновника, то верно. А раз проволока пропахала длину до гортани к чреслам, терапия выделяет цепной режим.

Оправдание.

«Собственно, свидетельство паскудничества реализовано в корне солидно.

Конец como era de esperar. Подарок мук по привилегиям. Свернулись»

Уход.

«Профиль удалён»

(Изувечен помеченной вечностью)

Абстрагирование.

« – Я заметил странную вещь.. Я заметил, что человека никогда не называют Богданом просто так. Замечали, у этого всегда есть предыстория. Не бывает такого, что ты спрашиваешь, как у вас появился ребенок, и они такие: “Ну, мы на вписке поебались и родился. Как назвали?

КОНЕЧНО ЖЕ, БОГДАН!

[Ребёнок, данный Богом]”

Нет, это скорее Денис. Богдан, это что-то… Ну, Богдан. Если Богдан, то там всегда предыстория…»

Лишь бы… не сорвись, как поступился этот…

– Чёрт, прости. Я должен был тебя остановить и что-то сказать, но что может сделать организм, видящий стены дольше, чем их отсутствие? Это ужасно: пропустить перед собой столько возможностей хоть что-то то сказать. И вначале. Изначально также было сложно: как я мог спросить об этом третьем вопросе, если первые два, которые обдумывались неделю или две, не помню точно, ты просто разъела циничным и сухим ответом? Хорошо, да, я боюсь твоего цинизма, не могу сказать что-то, что не покажется идиотским или что не будет пробито сарказмом с твоей стороны. Ты, возможно, просто недоумеваешь, возможно, целишь в мой адрес презрением.

Не знаю что это, сильный стыд; оно выжигает.

– Я до сих пор плачу. Доволен?

– Извини. Это было каким-то спонтанным, чудовищным бредом, я не хотел над тобой издеваться, нет! Но я не знал, что могу и что нужно тебе сказать. Могло показаться, что этот "разговор" должен быть чем-то очень важным, чем-то, что объяснит, зачем мы вообще знакомы, но что можно обсудить за всего три вопроса? Хоть он и мог им быть. Я не владею правом просить тебя об этом, но из-за произошедшего, важно покончить с тупиком в обсуждении.

Давай увидимся вновь сегодня. Я заранее составлю все вопросы и буду крепко держать в руках лист перед тем, как что-то сказать. Будет очень *** занять у тебя более, чем полтора часа. Вся эта беседа уложиться в таковое время, может, даже закончиться раньше. Всего час или полтора часа. Я не посмею потратить больше.

Уверяю, вопросов не больше, чем три.

– Нет.

– Ты действительно плакала? То есть… Причины… Не знаю. На то у тебя могут быть 2 причины, по-настоящему весомая из которых только одна – грубое, гнусное издевательство. Но она ведь не должна учитываться, если ты идёшь на встречу с ****, разве нет? "Коварный план по трате времени и слёз"– нет. Будь этот грандиозный план так важен, стало бы оно извиняться?

Роскошная задумка, изумительная в простоте исполнения, да только зачем ей пользоваться ублюдку? Ему нравилось, что было прежде. Особенно, кто был в этом "прежде".

– Представь, да. Я плакала еще тогда, на лавочке. Я не машина. Во мне тоже присутствуют чувства. Как ни странно.

– Но к чему? К трате времени? Слёзы из-за злости, недоумения, понимания, что тебя якобы обманули?

– Причём тут блядское время? Сука, скажи мне, причём тут это?

– При том, что нагло отнимать у тебя его на вещи, вроде тупого молчания.

– Ты предложил мне встретиться. Я согласилась. Рассчитывала, обсудим все нужное, потому что я не предпочитаю вести контакт в сети, и во внешнюю среду порядком редко выбираюсь. Меня, сука, не выпускают. По резонам моей неспособности выглотать материал половина учебника за одни сутки. Я поссорилась с матерью, и она благопристойно высказала не возвращаться обратно, в том случае если я выйду за дверь. Но я ушла. И прождала тебя полчаса на холоде, а когда ты проявился, в тебе даже не щелканула дума о надобности сказать «привет» и извинится, хотя обычно извиняешься тогда, когда в этом нет никакой нужды. Твои два вопроса, три. Не знаю, сколько ты их накопал. По-твоему, я дала на них циничный, ответ. Не подумалось, что я просто не знала, как на такое отвечать, поскольку такого у меня никогда не спрашивали? Меня это поставило в тупик. На кой чёрт продавливать ягодицы и держать рот закрытым? Из меня и выпал вопрос, но ты проигнорировал меня.

Да, правда. Я тупая сука, что плачет из-за зря потраченного времени. Я почти что не человек.

– Но ты могла не приходить. Ты могла уйти, сказав, что из-за встречи у тебя будут ещё большие проблемы. Я тоже не знал, что мне ответить тебе. Те вопросы я мог бы и задать тебе в цифровом письме, но ты отказалась говорить в переписке. Вдобавок, один из вопросов я уже задавал тебе, но текстом. Ты не ответила на него, сказав, что на такое ты ответишь вживую. И ты просила меня не извиняться постоянно, за всё. И я даже объяснил, почему я опоздал. Я волновался, не мог собрать нормальную мысль, нужный вопрос, который я бы мог спросить.

– «На такие вопросы не отвечаю…»

Боже, тебе трудно разобраться в иронии? Хватит. Выводы сделаны. Общение должно быть прекращено. Полагаю, ты меня поймёшь.

– Не могу, прости. Нет.

– Да. Выудишь в мире того, за кем достойно бегать. А я… Я мразь, дружок.

– Пожалуйста, скажи, зачем тебе нужно было что-то делать для меня, как ты, например, пришла на эту встречу? Не говори, что она тебе была нужна, это чушь. Ты явно не обдумываешь то, как я к тебе отношусь. Ты и так влюблена в другого человека. Может, ты хотела не поступать так же, как сделал он – не дал тебе шанса на большие отношения? Да только в чём разница? Я облажался почти единожды и ты сразу же решила, что знаться со мной больше не стоит. Если это так, то в чём разница?