Дизайн под штампом

Спустя такие долгие, казалось, что растянутые в целую вечность, несколько минут, ночную тьму разрезали световые сигналы скорой помощи. За ними мчались машины полиции. Их сирены оглушали, но не перебивали стук собственного сердца.

***

В Нью-Йорке во всю кипела ночная жизнь. Однако в загородном жилом посёлке только в нескольких домах в окнах горел свет. В семейном коттедже Расселлов уже давно была тишина, пусть в спальне Одри и горел забытый уснувшей девушкой свет.

Предстоящие экзамены, помощь сестре с учебой и подработка у папы в компании стали частыми предвестниками бессонных ночей. Или частых практик сна прямо за рабочим столом. Жаловаться Одри не спешила – её никто не заставлял разрываться между образованием, работой и мечтой.

Это был её выбор, и она не жалела, – знала, что если будет просто сидеть на пятой точке смирно и ходить по разным мероприятиям с родителями, то ничего не добьётся. Видя своих однокурсниц, Одри поражалась тому, что они надеялись только на деньги родителей и удачу. Она не считала себя лучше кого-то, но и опускаться до такого уровня не хотела.

– Одри! – Элизабет распахнула дверь в комнату дочери, не докричавшись до неё с коридора. – Одри, вставай!

Промычав что-то нечленораздельное, Одри повернула голову в сторону матери, приоткрывая глаза. То, что еще была глубокая ночь, она не сомневалась, а вот то, что её мать сейчас не спит, а стоит на пороге её комнаты, вызывало несколько вопросов.

– Одри Скарлетт Расселл, ты сейчас же встаёшь! – справившись с поясом халата, Элизабет осмотрела дочь. – У тебя есть не больше двадцати минут.

– Что происходит? – спросила девушка, разминая затёкшую шею.

– Миссис Расселл, через сколько машина должна быть готова?

Одри перевела непонимающий взгляд на водителя, пытаясь найти хоть малейшие ответы. Она надеялась, что хотя бы водитель, с которым у неё всегда были хорошие отношения, и он даже помогал ей сбегать от матери, объяснит, к чему вся эта суматоха.

– Двадцать минут.

Блейк кивнул. Он бегло махнул головой, давая понять девушке, что всё серьёзно, и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Элизабет молчала. Одри не оставалось ничего, кроме как начать искать вещи среди хлама, который скопился в комнате.

– Генри и Камилла попали в аварию, – холодно бросила Элизабет, будто ей было вообще всё равно, а эти сцены она устраивала ради шоу. – Они сейчас в больнице, в Чикаго, и если ты хочешь успеть вместе со мной к ним, то советую шевелиться быстрее.

Расселл замерла на месте, перестав бессмысленно бродить по комнате в поиске телефона.

– Что с ними, мама? – одними губами прошептала девушка. Элизабет молчала, смотря на побелевшую от страха дочь. – Не молчи, пожалуйста!

– Камилла в реанимации, так что будь добра, поторопись или я уеду без тебя, – все же ответила она и вышла из комнаты, крича что-то прислуге.

Оцепенев, Одри посмотрела на захлопнутую дверь, пытаясь осмыслить то, что сейчас услышала.

Авария? Папа и Камилла в больнице? Нет-нет-нет, этого не может быть. Все ведь должно было пойти по-другому. Они должны были вернуться завтра днём. Сестра не отставала бы остаток дня от неё, а папа помог бы с пробелами в проектах. Ни авария, ни тем более отец и сестра в больнице в соседнем городе. Это всё было больше похоже на дурной сон.

Облокотившись бёдрами об стол, Одри пыталась сообразить, что ей сейчас делать: пытаться дозвониться до отца и узнать, что это всё бред, выдуманный мамой? Бегать по всему дому, ища какой-то вшивый платок, как мать прямо сейчас? Стоять в ступоре точно нельзя. Нет. Она нужна им. Они нужны ей. Самые близкие и дорогие люди. Те, кто всегда рядом с ней и кто всегда поддерживает её. Сейчас им просто нужно ненадолго поменяться местами, а потом всё будет как прежде.

Распахнув окно, Одри смахнула скатившиеся по щекам слёзы. Нельзя сейчас плакать, не время. Она быстро соберётся, и когда они с мамой приедут в больницу, то всё будет хорошо – с Камиллой и папой ничего не случится, и они всей семьёй поедут обратно в Нью-Йорк.

Но как бы сильно Одри не сдерживалась, слезы все равно не прекращались, а руки предательски дрожали. Самые ужасные мысли лезли в голову, не давая нормально сделать вдох. Камилла в реанимации… А что с папой? Почему мама не сказала о нём ровным счетом ничего? Одри знала, что мать не питала особой любви не только к дочерям, но и к собственному мужу. Но как можно оставаться такой непробиваемой снежной королевой, когда, казалось, самые близкие и дорогие люди находились в больнице, и сейчас врачи боролись за их жизни?

Быстро натянув джинсы и свитер, Одри схватила телефон и ветровку, услышав, как хлопнула дверь в родительскую спальню. Элизабет никогда так не делала и ругала за такие вольности Одри и Камиллу. Сейчас она дала понять: время вышло.

В последний раз смахнув с лица солёные дорожки, Одри постаралась улыбнуться своему отражению в зеркале, но получилась кривая гримаса, которая никак не давала мыслям покоя: всё не хорошо и хорошо не будет. Но девушка уже спускалась на первый этаж, где её ждала мать. Не говоря ни слова они сели в машину, а водитель и так всё знал: куда ехать, на какой скорости и что сейчас не нужно задавать лишних вопросов.

***

В приёмном отделении больницы творился полный хаос. Перестрелка недалеко от банка, после которой раненых везли прямиком сюда; авария, привлёкшая к себе внимание журналистов, семьи водителя. И простые больные, поступившие в отделения больницы за несколько дней.

Медсестра-регистратор изо всех сил старалась отвечать на вопросы всех родственников и терпеть угрозы в свой адрес. Но такого она ещё не видела. Пусть девушка и работала тут совсем немного, но экстренные ситуации и массовые преступления, в ходе которых было множество пострадавших, она видела, однако сейчас творился настоящий кошмар.

Элизабет, не обращая ни на кого внимания, прямиком шла в сторону регистратуры. громко стуча каблуками и осматриваясь по сторонам. Она с удовольствием отметила про себя, что журналистов в отделении нет.

Одри пыталась догнать мать, на ходу смахивая прилипшие влажные пряди с лица. Она знала свою мать и знала, что её молчанье – это всего лишь затишье перед бурей, а точнее – огромный скандал. Правда сейчас Одри очень надеялась, что хоть что-то святое осталось в этой сумасшедшей женщине.

– Девушка! – крикнула Элизабет, плюхнув сумку на стойку регистратуры, чем напугала медсестру и стоящих неподалёку людей. – К вам несколько часов назад поступили мужчина и маленькая девочка – Генри и Камилла Расселл.

– Прошу вас, подождите минуту – нужно проверить, – кивнула Мелисса, как было написано у неё на бейдже, и уткнулась в монитор, пытаясь найти нужную информацию. – Да, они поступили к нам в час сорок ночи. Сейчас ими занимается доктор Свон, я провожу вас к нему. Только, пожалуйста, сохраняйте спокойствие и сильно не кричите. Уже ночь, а больным нужен покой.

– Вечный? – фыркнула Элизабет, а Одри и Мелисса шокировано уставились на неё.

– Прошу за мной, – поджала губы медсестра и, указав рукой в нужное направление, прошла вперёд.

По дороге уточнив у какого-то врача в кабинете сейчас мистер Свон, Мелисса провела Одри и Элизабет к нужному кабинету. Однако, к своему удивлению, они заметили у самой двери двух мужчин.

– Это господин Фостер и его младший сын – Даниэль Фостер, – девушка заметила непонимающие взгляды и поспешила объяснить: – Дэвид Фостер был за рулём автомобиля, который сбил вашу дочь, миссис Расселл.

– Я не спрашивала кто они, деточка. Думаешь, я не знаю эту семейку? Я хочу знать, что эти господа тут забыли? – язвительно пролепетала женщина, вздернув бровь.

– Мама, пожалуйста, давай сначала узнаем, что с папой и Камиллой, – взмолилась Одри, а мать лишь подняла ладонь, давая понять, что сейчас лучше молчать.

Оставив медсестру и дочь, Элизабет прошла вперёд и, не стуча, распахнула дверь в кабинет нужного врача. Фостеры были благополучно ею проигнорированы.

– Мисс Расселл, вам принести успокоительное? – девушка повернулась к замершей на месте Одри. – Вы очень бледны.

Она посмотрела на Мелиссу, несколько секунд пытаясь понять, чего от неё хотят. И, моргнув, покачала головой.

– Спасибо, Мелисса, но я лучше подожду свою мать. Вам ничего не известно, что с моим отцом и сестрой?

– К сожалению нет, мисс Расселл, – она поджала губы и, ободряюще улыбнувшись, развернулась к выходу из отделения.

Одри сделала глубокий вдох и попыталась успокоить бешеное сердцебиение, казалось, что сердце возьмет и выпрыгнет из грудной клетки.

Прикрыв глаза и оперевшись на стену, попыталась внушить себе, что всё будет хорошо. Пусть внутри всё вопило об обратном.

– Девушка? – не сразу поняв, что обращаются к ней, Одри открыла глаза. – Вам плохо? Позвать врача? – мужчина стоял прямо перед ней, стараясь поймать взгляд.

– Нет, спасибо, – подняв на него расфокусированный взгляд, девушка поняла, что перед ней сейчас находился, судя по всему, брат виновника всего происходящего. – Простите, вы…?

– Даниэль Фостер, – он подхватил Одри под руку, когда она сделала шаг вперёд и чуть не упала на пол из-за дрожащих ног. – Давайте вы присядете?

Так хотелось сейчас крикнуть, чтобы её не трогали. Никто. Какого ч?рта прицепился?! Какая ему вообще разница?! Но она уже кивнула и с оказанной помощью сидела на лавочке.

– Одри Расселл, – прошептала одними губами, зная, что этот человек поймёт всё без лишних слов.

– Я могу сейчас извиняться и пообещать вам, что всё будет хорошо, но прекрасно понимаю, что от этого легче не будет, – Даниэль опустился перед девушкой. – Но поверьте, это дело безнаказанным не останется.