Городок божьих коровок

– Конечно, можешь.

Арне, вылезший из детского кресла, подошел к полуоткрытому окну водителя.

– Ты поможешь мне сегодня доклеить гербарий, если что?

– Непременно, – улыбнулась девушка, мысленно попрощавшись с полноценным сном. Когда они вернутся домой, Линда либо еще будет на работе, либо уже уснет, замотавшись в одеяло с головой и заперев дверь в комнату.

– Эспен! – крикнула вдогонку Кирстен. – Я надеюсь, ты больше не будешь отвечать этим придуркам? У тебя еще не прошли синяки с прошлой недели.

Юноша пожал плечами и зашагал по тротуару, взяв Арне за руку.

Когда девушка выехала на главную улицу, до начала рабочего дня оставалось десять минут.

– Вот черт!

Поток машин медленно полз, чуть приостанавливаясь перед кольцом. Оставалось только смириться и набраться терпения. Время мучительного ожидания скрашивал живописный вид желтеющей листвы. Еловые леса холмов так и останутся зелеными, тогда как все деревья у берегов Логена скоро накинут золотые и багряные мантии. Раньше именно с сентября, когда в Хвиттингфоссе наступали удивительно теплые деньки, начинался сезон пикников. Время наплыва парапланеристов. Старшеклассники ходили к дамбе у самой фабрики, а молодежь постарше допоздна засиживалась под шумящими дубами на речном побережье. Теперь же над городом витал страх и навряд ли кого-нибудь можно встретить на мощеных дорожках набережной в закатный час.

«Интересно, никто больше не ходит на ту поляну? Ее знали только мы с Йенсом… Снова взять камеру и пойти туда?..»

Голося на весь салон авто ирландскую джигу, дробно затрясся мобильник. На дисплее высветилось фото Линды: придерживая папоротниковый венок, она с закрытыми глазами наслаждалась солнечным светом, падающим на ее лицо сквозь листву. Любимая фотография младшей Энген.

– Привет, Лин…

– Слушай, я нашла тебе отменную вакансию! Народ валит из города, и на зимний сезон освобождается куча мест на горнолыжке. Это твой шанс! Я забила за тобой вакансию дежурного по скипасам. Тебе нужно подписать договор…

– Э-э-э, Линда, я даже не знаю. Я не уверена, смогу ли я там работать после багетной.

– Сможешь! В этом сарае у Ольсен ты загнешься, она еще и платит гроши!

– Я подумаю, хорошо?

В молчании сестры чувствовалось недовольство. Сразу представились досадливо поджатые губы и металлический блеск в глазах.

– Ладно, думай до следующего понедельника, дольше они ждать не будут.

Линда всегда хваталась за любую хорошую возможность заработать. Уже долгое время она намекала сестре, что поры бы сменить багеты на что-то другое, но Кирстен многое связывало с мастерской, и она любила заниматься художественным оформлением. Только это и удерживало ее на работе.

Внедорожник Ингер Ольсен был припаркован на том самом месте, где обычно оставляла машину Кирстен. Теперь придется пристраиваться у самых парадных дверей – прямо перед панорамным окном магазина, – так что нечего было и думать скрыться от хозяйки через подсобку. Отсюда было крайне неудобно выезжать на дорогу: сдавая назад в проезд, водитель нарушал с десяток правил; именно так по иронии судьбы как-то раз Кирстен чуть не врезалась в патрульную машину.

Ингер обслуживала покупателя, говорившего с ней по-английски. На прилавке лежали целых три упакованных рамки. Судя по форме – те самые, с позолотой, которые сама Кирстен безуспешно старалась пристроить в хорошие руки с Рождества.

«Как она это делает?!..»

Еще два иностранца о чем-то шептались у листовок с фото детей; глядя на них, владелица мастерской хмурила лоб. Объяснив клиентам, как проехать к базе парапланов, Ингер проводила туристов и встала в шаге от подчиненной, сложив руки на груди и наблюдая, как Кирстен облачается в фартук с эмблемой сети художественных магазинов. Дежурная улыбка услужливой продавщицы исчезла с лица женщины, уступив место выражению властной начальницы.

– Извини, Ингер. Пробка…

– Ты заказала картон в пятницу?

Девушка стукнула себя по лбу.

– Совсем забыла…

– У тебя семь заказов стоят без паспарту! О чем ты думала!

– Я сейчас позвоню на фабрику…

– Нет уж! Я сама этим займусь.

Хозяйка критично осмотрела девушку, но замечания о ее внешнем виде не сделала. Выходя из магазина, она бросила через плечо:

– Приберись у станка и гильотины, там много пыли.

Грустно звякнул колокольчик над входной дверью.

Кирстен вздохнула.

«Обошлось… Нет, она меня не уволит».

У Ольсен были и другие салоны, но она никогда о них не рассказывала. Багеты в Хвиттингфоссе не пользовались особым спросом, и накануне праздников женщина перекидывала Кирстен заказы с других точек, так что девушка была вынуждена работать в выходные.

Дообеденное время – самое благодатное для работы, когда дело идет быстро и незаметно, а вокруг царит тишина, позволяющая остаться наедине с собой и воспоминаниями. Послеобеденный наплыв клиентов длился до самого закрытия магазина – что-то починить, кому-то оформить фото, кому-то купить подарок, так что порой даже приходилось перекусывать на ходу.