Шоферские истории

– Писец!!! – хохотал Толян, – И как ты его развел! Уважаю!

– Да меня уже достало бородатые байки слушать! Вот и решил приколоться. Спонтанно совершенно. Как-то само по себе родилось…

Толян вырулил на трассу и прибавил газу – Ну, ничего, осталось полтораста километров всего. Разгрузимся – и домой! Может еще и попутный груз какой прихватим!..

Эпилог.

Месяц спустя:

– Давай встанем на полчасика. А то уже столбы дорогу перебегают – я сбросил газ и подрулил к стоянке, где стояло несколько фур.

– И то дело! – Толян, кряхтя, выбрался со спальника – Посидим, с народом поговорим. Узнаем, что где почем и как.

– Ну, так вот! – здоровенный лысый дальнобой продолжил прерванный нашим появлением рассказ, – Я ему говорю – ты что, парень? С какого дуба рухнул?! Это не самолет, это грузовик! А тот с меня на полном серьезе требует сертификат на автопилот! Не, ну то ли обкуренный то ли обдолбанный то ли дурак! А скорее всего и то и другое и третье в одном флаконе! Каких только мудаков в ГАИ ни набирают!

* * *

Два веселых гуся

Жили у бабуси два веселых гуся.

Один серый, другой белый – два веселых гуся…

(Русская народная песня)

Гуси были ещё те! И веселые – обхохочешься… Естественно, напарники. Серый именовался в жизни Серегой. А Белый звался Саней и носил фамилию Беляков. В гараже их так и звали. Серый и Белый. Два друга и собутыльника представляли собой весьма комичную пару. Особенно когда вместе куда-либо направлялись.

Высокий и прямой, как флагшток, Саня был ростом под два метра. Срочную службу ему довелось проходить в Роте Почетного Караула московского гарнизона, и строевая выправка, намертво вколоченная за два года службы, осталась с ним, видимо, навсегда.

Серега, маленький и квадратный, был на две головы ниже напарника и в отличии от более рассудительного и серьезного Сани, что называется «с шилом в жопе», неистощимый на всякого рода авантюры. Характером очень напоминал моего Толяна.

И, будь Серега и Толян напарниками, трудно даже представить, что бы произошло. Однако, Господь знает кому что положено, и для разнообразия, не иначе, а может быть во избежание, дал Сане Серегу, а мне Толяна.

В любом городе у Серого были приятели и собутыльники… Ну относительно собутыльников, надо признать, они и у Белого водились во множестве. Двух веселых гусей хорошо знали в окрестных забегаловках и пивных. И врач Михал Петрович, случалось, попросту не ставил с утра штамп в путевку одному, а то и обоим друзьям, поскольку могучий выхлоп, исходивший от тех наутро после очередного возлияния, легко мог сшибать ворон с ближайших деревьев.

У Белого, правда, был хитрый вариант, о котором доктор не подозревал, и которым, к слову, Саня пользовался не часто. Если ситуация требовала, тот подсылал вместо себя на медосвидетельствование младшего брата. Погодки, они были одного роста, очень похожи, носили одинаковые усы и прически. И отличить одного от другого было довольно сложно. Особенно когда Михал Петровичу перед сменой нужно было пропустить через свой кабинет минимум полсотни человек за весьма ограниченный промежуток времени. Доктор должен был еще успеть в поликлинику, где у него начинался рабочий день в кабинете с табличкой «Нарколог».

На автобазе доктора ласково называли «Бормотологом». Прозвище, судя по всему, имело корни в дешевых плодово-ягодных напитках, именуемых «бормотухой» …

Доктор сидел по утрам в кабинете инженера по технике безопасности, проверял шоферов, ставил или не ставил штамп в путевки, первое все же чаще. И отбывал на работу. После приема в поликлинике, «бормотолог» вновь приезжал на автобазу, чтобы освидетельствовать тех, кто работал в вечернюю смену. За это ему приплачивали, и доктор честно отрабатывал положенное.

Как-то Белый, правда, чуть не погорел, когда, поставив штамп в путевку двойнику, доктор попросил подвезти его до поликлиники. У брата прав не было, а сам Белый уже выглядывал из-за угла, готовый прыгнуть в кабину и ехать на карьер, где к обеду похмельный выхлоп должен был пройти сам собой.

К счастью для напарника, крутившийся за дверью кабинета Серый, которого неделю назад, за пьянку, перевели приказом на месяц в слесаря, быстро успел нырнуть под «КамАЗ» и отжать клапан ресивера. Брат ни капли не волновался – знал, что Серега выручит. Так и произошло. Вышедший вслед за доктором, он громко выругался, глядя на издающий змеиное шипение, самосвал:

– Бля, чертово ведро! Похоже, трубка наебнулась, теперь не выехать!..

Вот так они и жили. Два веселых гуся.

До тех пор, пока не решили влиться в набирающее все больше оборотов, кооперативное движение. Опять же, с подачи неугомонного Серого. Тот, уверенный, что на вольных хлебах они будут зарабатывать значительно больше, сумел-таки убедить напарника.

Может сыграло роль еще и то, что в очередной раз был переведен с понижением, даже не слесарем, а подметалой, а Саня как-то неосторожно обмолвился, что на себя работать лучше. Чем заронил в голову напарника вредную мысль.

Хотя, вредную ли?.. Хрен знает. Автобазе, до того чтобы загнуться, как и всему народному хозяйству страны, оставалось как минимум, лет семь. Страну еще не разворовали, и Советская власть, казалось, никогда не закончится… Поэтому уходить с работы, где был стабильный заработок, на вольные хлеба, было рискованно. Но, кто не рискует, тот не пьет шампанского, и друзья решили начать новую жизнь.

Руководство родной автобазы, пряча ехидную ухмылку, пошло навстречу новоявленным частным предпринимателям и продало за копейки списанный «крокодил», каковой уже почти год украшал собой задворки предприятия.

Крокодилом в России называют, помимо пресмыкающегося, все что угодно.

У связистов "крокодил" – это зажим для проводов, по форме действительно напоминающий крокодильи челюсти.

На блатной фене – это поезд. Поскольку длинный и зеленый.

Да, и во многих профессиях присутствует этот термин, которым, как правило, называют различного рода захваты и зажимы.

У шоферов "крокодилом" назывался ЗиЛ- 133, поскольку капот у него был, так называемого, "аллигаторного" типа, да и, видимо, также из-за длины. Действительно, длинный кузов у него был

Конечно же, раскулачен грузовик был весьма и весьма сильно, но движок и ходовая еще присутствовали.

«Были б кости – мясо нарастет!» – заявил Белый, и друзья принялись делать из «крокодила» машину, призванную поднять их благосостояние на немыслимую высоту. Различными путями, правдами и неправдами, они добывали потребные для ремонта детали и материалы. Рассчитав, что зимнего времени им вполне хватит на приведение машины в боевое состояние, они продолжали работу на автобазе, по вечерам и в выходные занимаясь ремонтом «крокодила», и предвкушали длинный рубль в сезон. Благо по дальнякам оба болтались, и контактов в различных местах Союза Нерушимого у них хватало. Планы были наполеоновские, взялись они за них серьезно и даже прекратили пить. Временно, правда.

Как сказал Серый: "Выкатим – обмоем!"

И даже Новый год у друзей прошел под знаком относительной трезвости – так велико было желание поскорей завершить дело.

Наконец, в солнечный апрельский день, произошло явление "крокодила" народу.

Что и говорить – выглядел аппарат внушительно! Какими путями, где и как друзья смогли все это достать –, остается загадкой. Но трудов было вложено немало.

Как они сумели тогда зарегистрировать "крокодила" – тоже неведомо. Под стандарты грузовик явно не подходил. Потому, что кабина стала шире штатной, длинней более чем вдвое, и теперь напоминала кабины американских траков. Внутри все было утеплено и обито толстым ковром. Широченный спальник, размером с двуспальную кровать был тут же оценен Толяном, который тотчас же забрался туда на «посмотреть» и долго и завистливо матерился – у нас в кабине такого простора, конечно же, не было.

За кабиной с двух сторон торчали вверх выхлопные трубы, украшенные заслонками в форме растопыренной пятерни. На крыше Серый укрепил в ряд четыре галогенки, замаскировав их от вездесущих ментов, верхним срезом отбойника. Управляемая специальным тросиком, пластиковая крышка на салазках съезжала вверх, и в образовавшейся амбразуре, как счетверенный пулемет, открывались блестящие фары. Помимо этого, в бампере, торчащем на полметра вперед, были расположены противотуманки. Для того чтобы питать все это великолепие, был подвешен дополнительный генератор.

Белый, кстати, был против всех этих излишеств. Но Серега, насмотревшись американских фильмов типа «Конвоя» и «Лихорадки на белой полосе», загорелся ездить на чем-то похожем. Поэтому, помимо фар, навешал дудок, для чего пришлось прицепить еще один ресивер. Дудок было четыре. Разных. Одна когда-то украшала собой тепловоз. Когда все это великолепие гудело – всю легковую мелочь аж с дороги сдувало! Длинный кузов был накрыт светло-серым тентом под цвет кабины.