Междумирье
Не многие радовались такой рассадке, ведь наслаждаться вечером в большой компании соседей куда лучше, чем делать тоже самое только в пол-оборота и крича шутки к другому столу. Ко всему прочему, раньше устраивали праздник в поле, теперь же забор Анкельсонов добавлял нервозности в настроение гостей.
Катерина не смущаясь подчеркнула социальный статус каждого. “Своих” отделили от местных и посадили ближе к главному столу.
За ним чинная беседа вип-гостей могла бы стать примером описания ушедшей эпохи благородства. Плавные повороты голов при каждой фразе приправлялись улыбкой с саркастическим смешком, укрытым мелодичной интонацией. Подруги Катерины, одетые в жеманство вместо драгоценностей, ведь блистать бриллиантами в деревне не комильфо, подражали манерам выдуманной аристократии. Образы из классической литературы о графах и княжнах воплощались в витиеватых фразах, иногда нагроможденных так, что сами дамы кривились от абсолютной бессмысленности. Место прошлого языка в прошлом, за красивым переплётом старинных книг, он как оружие, чтобы попадать в цель – должен быть современным.
– Катя, как всегда, всё просто великолепно, – говорила первая подруга. – Правда, семейные ценности… знаешь, интересная тема для лета.
– Особенно в присутствии таких мужчин, – подхватила вторая подруга и кокетливо состроила Михаилу глазки. Он улыбнулся, демонстрируя своё светское польщение.
Бабушка Александра строго смотрела на опаздывающую внучку, которая шла по центральному проходу, плавно, гордо подняв голову и даря улыбку каждому, кто её окликал.
Усталость действовала на девушку обратным образом: чем больше она уставала, тем активнее себя вела. Адреналин, выбрасываемый для самосохранения, требовал действия. Агата подошла, вежливо поздоровалась и присела на свой стул, платье нежным зефиром окутало её ноги и обдало ароматом спелой вишни сидящего рядом Михаила. Чинность беседы в то же мгновение, будто английский бисквит, простоявший неприкрытым несколько часов на воздухе, покрылась коркой осторожности. Дамы следили за реакцией Михаила на девушку, никто не хотел уступать молоденькой красавице.
– Значит, нам всем придётся участвовать в конкурсах? – спросила вторая подруга, округляя губы перед тем, как съесть салат с вилки.
– Они тебе понравятся, ты давно хотела расслабиться, – ответила Катерина.
– Да, но не понимаю, почему мне надо будет делать это в компании моего мужа, – сказала первая подруга, и весь стол взорвался смехом. А муж подруги уныло посмотрел на Михаила, ища поддержки и защиты.
Агата не теряла времени даром и решила восполнить силы, по-хозяйски нагрузила в тарелку любимых блюд. Брала по ложке, но в итоге образовалась целая гора. Дамы с удивлением следили за девушкой и едва сдерживались, чтобы не выдать саркастическое замечание про её аппетит. Они выжидали. А вот их мужьям, напротив, простота в манерах и удовольствие, с которым Агата кушала, нравилось. Они, будто освобожденные от тугого корсета условностей, выдохнули – и тоже с довольным видом заулыбались.
– Может, водочки? – предложил один, держа хрустальный графин.
– О, – девушка откусила пирожок с капустой и улыбнулась, – можно попробовать. Если с соком.
– Кровавую Мери? – подхватил инициативу другой.
– Почему бы и нет? Только я слышала, что её надо пить по-особому? – жуя, сказала Агата.
– Пить надо обыкновенно, а вот приготовить… Вить, дай свой нож, – объёмный мужчина под любопытным взглядом девушки налил густого томатного сока в стакан и аккуратно по лезвию ножа влил водку из графина. – Прошу, мадемуазель.
– Ой-ой, – она взяла стакан двумя руками, чтобы как можно меньше смешивать жидкости, – и теперь залпом?
– По чуть-чуть, – мужчина показал жест, и все жадно стали смотреть, как неопытная девушка пробует горячительный напиток. Агата глубоко вздохнула, выдохнула и маленькими порциями, но совершенно непрерывно, выпила до дна, потом закрыла глаза и помахала перед лицом:
– Это неплохо! – воскликнула она. А мужчины с удовольствием засмеялись.
– Еще? – спросил краснолицый инициатор, но тут вмешался Михаил:
– Думаю, пока достаточно, – тон его вежливости не позволил никому спорить или настаивать на продолжении развлечения споить милашку, – нам впереди ещё участвовать в конкурсах, – продолжил он ласково и дотронулся обратной стороной ладони до румянца на щеках Агаты.
– Не переживай…те, – ответила Агата, отстраняясь, потому что его безразличие устраивала её больше, чем приторная слащавость.
Всё это время поведение Михаила за столом вполне поддавалось описанию «светское»: вежливые улыбки, уступки в ответах на подколки, демонстрируемое бахвальство. Собеседницы произносили комплименты о его великолепии, словно острыми коготками дразнили львиное эго, и чем больше он самовлюбленно урчал в ответ, тем больше женщины распалялись.
– Уж без пары Вы сегодня не останетесь. Каждая вторая с удовольствием меня подменит, вы так притягательны для них, – продолжила Агата.
– А для тебя значит нет? – он говорил спокойно.
– Каждая втора-а-я, – с нажимом ответила Агата и рассмеялась, не продолжая обидных намеков ни на его возможные провалы в математике, ни на эго альфа-самца.
– Мне кажется, что на берегу ты была другого мнения, – сказал Михаил.
– О, – Агата заметила второй стакан с коктейлем, рассмеялась и отпила новую порцию, – меня слепило солнце, и это солнце не вашей красоты.
– Тебе хватит, – сказал Михаил строго и забрал стакан себе.
– Ой, Вы такой приставучка, – поморщилась девушка, а потом с озорством повернулась к нему.
И тут в беседу вмешалась Катерина, она с самой милой улыбкой обратилась к Агате:
– Зря ты его дразнишь, девочка. Хотя нет, – и она помахала рукой ведущему, подзывая, взяла микрофон и встала со стула, держась за плечо Михаила. Сказала:
– Уважаемые, все в курсе, что мы хотели устраивать конкурсы и дать большой денежный приз. Но я посоветовалась с мужем и его братом. И мы решили, что лучше данную сумму мы перенаправим на ремонт ещё одной нашей дороги, которая доставляет всем большие проблемы.
Гости дружно зааплодировали, и Катерина продолжала, мелодично распевая некоторые слова в конце фразы:
– Однако я уже вижу, что многие были настроены повеселиться, и мы, естественно, не откажемся от этого. Просто будем проводить все забавы ради удовольствия и целой кучи призов, которые мы тоже заранее приготовили!
На сцене неожиданно осветили большой стол, заставленный рядами коробок с мелкой бытовой техникой. Гости зааплодировали ещё громче и дружно загудели. Что ни говори, а возможность выиграть новый утюг приятнее и выглядит вероятнее, чем затея соревноваться за большие деньжищи. Катерина осмотрела произведенный ее словами восторг и вновь заговорила:
– И, конечно, летний праздник Купалля не может обойтись без волшебства и сказки, поэтому давайте устроим конкурсы невест! Извините, хлопцы, вы все удалые, многие бравые и уже с половинками. Но сегодня тут брат моего мужа: красавец, богат, молод, и самое главное – холост. Девочки, вы согласны?
Поднялся такой визг, что Катерина рассмеялась и погладила ладонью шею и затылок Михаила. Он не отстранился, но внимательной наблюдательнице стало бы очевидно, что кожа под пальцами словно заледенела, он замер.
– О, какие вы громкие! Как же завоевать его внимание? А давайте так. Все незамужние девушки, пожалуйста, поднимитесь на сцену, – она кивнула ведущему, давая немые распоряжения организовывать всё на ходу.
– Правила такие: весь вечер у вас будет возможность приглашать нашего жениха на конкурсы, танцевать, развлекать его беседой, а в конце вечера будет итоговый танец. Сейчас вам ведущие раздадут номерки. В конце вечера победительницу объявят фейерверком, наши умельцы запустят во славу победительницы её номер. Но это не всё! Финалом будет танец. Конкурс страсти с небольшим сюрпризом. И если выбранная девушка успешно протанцует с Михаилом, то вас обоих ждёт незабываемая ночь на нашей яхте. Так что, девушки, всё в ваших руках.
С довольным видом она отдала микрофон ведущему и обернулась к Михаилу. Он откинулся на спинку стула и медленно закатывал рукава белоснежной рубашки.
– Вот как. Это даже интереснее, – произнёс он, – ты хочешь женить меня?
– Всего лишь на один вечер, – и Катерина потянулась погладить его волосы ото лба, но в этот раз резкое движение головы мужчины не позволило ей дотронуться. Он предпочёл другую, под напряженным взглядом Катерины, ухватил руку уходящей к сцене Агаты и нежно поцеловал её в раскрытую ладонь.
– Я в тебя верю, – сказал он.
– Спасибо, вообще-то, я не собиралась стараться, – пробурчала девушка и вырвала свою руку.
На сцене стояло не менее десяти девушек, они воодушевлённо хихикали, вряд ли всерьёз воспринимая эту затею с поездкой на яхте богатого красавца. Однако Алеся воинственно вздёрнула подбородок и отвернулась от подошедшей Агаты. Подруга тронула её за плечо:
– Перестань, он мне совершенно не нужен.
– Ты всегда была подлой, Агата. И не убеждай меня в обратном, – сказала Алеся.
– И в чём же моя подлость состоит?! Если бы я хотела получить место возле него, думаешь, ты могла бы как-то повлиять, чтобы помешать этому? Порассуждай логически. Я бы сделала это раньше. Даже больше. Я бы тогда, как и ты, купила бы самое красивое платье, украшения, туфли, сделала бы макияж. Но как видишь, – и девушка торжествующе подняла свои локоны в разные стороны, – мои волосы просто причёсаны, нет украшений, а платье привезла бабушка буквально вчера.
Алеся отвечала в сторону, словно этот разговор сильно вредил ей:
– Поэтому я и говорю, что ты подлая. Всё втихаря, но, как всегда, с невинным лицом! – от её ответа у Агаты внутри колючим стыдом усыпало душу, и краснота выступила на щеках.
В эту минуту девушку укусил комар, она шлёпнула его, но поздно. Кровавое пятно пришлось растирать по ноге. Недавно бритые волосы встали щетиной и рука, мокрая от капель крови с тушки комара, размазала липкую жидкость, будто мёд на наждачку.
Агата прикрыла глаза, не давая эмоциям вырваться на лицо. Всякий раз, сталкиваясь с раздражением или агрессией, она старалась исправить ситуацию, взяв вину на себя. И поэтому вместо того, чтобы завершать беседу, продолжала ее. Смело бросалась не отвечать обидчику, а успокаивать его, мириться.
Эмпатия работала на всю катушку, предлагая варианты, почему человек ведёт себя “огорчённо” (всем же известно, что только несчастливые кричат вслух), и какое именно слово или действие вызвали взрыв негодования. 1) Найти причину, 2) взять огонь гнева и ответственность на себя, 3) предложить заведомо проигрышный вариант, который приведёт их к примирению. Такую последовательность, где Агата всегда ведёт себя по-взрослому, а остальные – как им вздумается, где она всегда непреклонно ставит во главу их чувства, личное пространство, даже если сама оказывается угнетена и практически порабощена свободой другого – всё это она собиралась совершить и сейчас. Однако усталость давала о себе знать и девушка произнесла:
– Послушай, Алеся, твои слова обижают меня. И ещё обиднее, что ты выбрала надуманный повод. Мы сейчас похожи на собак на сене. Эти конкурсы ничего не значат, это просто фестиваль. Он ни в кого из нас не влюбится. Просто глупое соревнование…
Очередь за номерками завершилась, и девушки, увлечённые разговором, остались единственными. Ведущий, шутя на ходу, подошёл сам, но от услышанных слов стушевался, ведь девушки издалека выглядели милыми подругами. Обе стройные, одна с округлыми формами в фигуре, высоким хвостом и движениями модели на фотосессии дорогого бренда одежды. Футуристичность её движений гипнотизировала: то плавно двигающиеся плечи и голова, то, словно при щелчке затвора фотоаппарата, резкая смена позы. А вторая, в платье конфетного цвета, с длинными распущенными волосами, была похожа на ожившую куклу из далёкой, уже забытой эпохи романтических мультипликаций.
– Это ты глупая! – Алеся наконец-то удостоила подругу разговором лицом к лицу и полностью развернулась, – если ты считаешь, что тут важна любовь. Самый богатый молодой мужчина находится здесь сегодня, и у каждой дурёхи есть возможность с ним пообщаться, прикоснуться. И только от каждой из нас зависит, запомнит он её или нет. И поверь, меня он точно запомнит. Я свой шанс в большую жизнь не упущу. И да, хватит врать. Вся деревня наблюдала за тем, как ты с ним флиртовала за столом. Так вся текла от смущения, и очень зря. Со стороны ещё кое-что видно, Агаточка. Ты ему не нравишься! Нисколечко, – девушка смахнула крошку от пирожка с платья подруги, а потом одним движением развернулась и вырвала ближайший к себе номер участницы из рук ведущего.
Агата и ведущий, ошеломлённые ядом слов, молчали. Весёлая песня завершала свой куплет, гости расходились по поляне, занимая места у столов.
– Ну… удачи, – мужчина протянул номер.
– Во всех конкурсах надо выиграть? – спросила в ответ Агата, отряхивая своё платье и откидывая назад волосы.
– Та, какое выиграть. Обольстить. Но, знаете, мне кажется, Вы бы лучше не слушали свою подругу. А просто отдохнули сегодня. Такие мужики, как Анкельсон – это проклятье. Для него надо родиться. Надо хотеть быть женой, любовницей. Понимаете, тут расчет, холодная голова. А вы слишком…
– Слишком сентиментальная? – предугадала Агата.
– Хорошая, наивная, что ли, – ведущий будто набрал лет 20 и превратился в пожилого доброго дяденьку, встречаемого в очереди в поликлинике, который любит рассуждать о хорошем и смотрит в корень зла, видит характеры людей. – Такие, как Анкельсон, встречаются с такими, как Ваша подруга. Они рождаются друг для друга, варятся в одной среде,
– Как окорока с морковкой? – прошептала девушка.
– Что? – удивился ведущий.
– Ничего, продолжайте, – тихо ответила Агата.
– Ну, у них общие интересы, повадки. И простушек – ну, бывает. Могут развлечься. Вы же наверняка читали, смотрели фильмы про такое. “Великий Гэтсби”, например.
– Да, любопытно, – сказала Агата.
– Развлечётся – и уйдёт, к такой же холодной и расчётливой, – заключил ведущий.
– Думаете, поэтому я ему не нравлюсь? – спросила девушка.
– Михаилу? – ведущий заметил подающие ему знаки аниматоров, что следует начинать конкурсы.
– Да. Он… я бы не сказала, что он любит развлекаться за чей-то счёт. Скорее наоборот, позволяет другим слишком многое, – Агата задумчиво разглядывала мужчину из глубины сцены. Он был окружён девушками – не хватало блокнотов и фломастеров для раздачи автографов.
– Не, ну я его не знаю. С виду, конечно, обыкновенный богатый засранец. Не надумывай про него. О том, что он ещё не залез тебе в трусы – не значит, что такой уж благородный. Знаешь… Думаю, всё же твоя подруга права. Ты сразу думаешь о любви, чувствах, как покорить его сердце. Эх, жалко тебя.
– Да что уж там…, – Агата улыбнулась, – спасибо. А какой сейчас конкурс? – взгляд девушки, в отличие от тона голоса, совершенно не изменился.
– Накорми жениха, – и ведущий, подмигнув, пошёл к краю сцены, чтобы объявлять правила.
В летние вечера июля, особенно на Купалле, ночи остаются ещё светлыми и долгими, а когда погода выдаётся тёплой, то каждый вздох даёт столько радости и уверенности в своих мечтах, что уставшая, сердитая и крайне растерянная Агата сумела улыбнуться вслед своей подруге, с королевской грацией шагающей на каблуках по траве. Потом она отыскала взглядом Михаила и внимательно осмотрела его фигуру вновь. Если отважиться на то, чтобы влюбиться в него? Возможно ли в принципе влюбиться, если человек изначально не кажется тебе хорошим? От него веет холодом, сдержанностью, контролем, резкостью в характере и бесконечной сменой личин. Масок. То он светский льстец и соблазнитель, то задумчивый диктатор, то рубаха-парень и душа компании. Но она видела его на мостках, когда он шёл наедине со своими мыслями, плавный, озадаченный, раздетый… И видела его в летней кухне, резкого, умного и даже справедливого?
“Раздетая справедливость” – Агата облизнула пересохшие губы и посмотрела вниз на подбежавшего друга. «Нет, я не могу в него влюбиться, это слишком сексуально… а у меня нет сил на все эти гормоны».
– Но давать себя в обиду, затаптывать в грязь… Понимаешь, Шрек?! Конечно, дружок.
*** 4 (мокрое яблоко)
Осмотрев своё платье, Агата взбила юбку, чтобы придать ей пышность, перекинула волны волос на правый бок, выпрямила спину и поспешила к началу. Суета поднялась невообразимая, девушки бегали к столам, хватали, что ближе, сталкивались, посуда билась, еда падала в траву. Михаила стали усаживать в центр небольшого стола, он дружелюбно улыбался каждой, подбадривая их на веселье. Однако после объявления правил значительно погрустнел.
– Победит та, чьё блюдо попробует жених. Ему закроют глаза – и вашим оружием станет аромат и голос.
Участвующие толпились возле стола, из-за гомона Михаил их не слышал и сразу ото всего отказывался. Решили для общего блага поменять тактику и выстроиться в очередь. Агата не лезла вперёд, волновалась, придумывала шутку, с которой подаст угощенье, и улыбалась вариантам. Ей казалось, что всё отлично продумано и у нее высокие шансы на победу. Она выбрала пирожки с капустой, которые готовила соседка Марина и которые пахли так, что слюнки бежали, а уж откусив пушистое тесто, мгновенно таящее во рту, можно было провалиться в забытье, а через минут десять обнаружить у себя огромный плотный живот и пустую миску. Тётя Марина использовала только свежую капусту, отваривала её несколько минут в воде для мягкости, а потом быстро обжаривала на сливочном масле. Начинка сохраняла сочность и идеально сочеталась с желтком варёного яйца.
Агата спорила сама с собой: сумеет ли уговорить жениха. Руки дрожали от волнения, очередь тянулась, как к кассе за обменом валюты. Участницы то задерживались, то отходили от столика Михаила почти сразу же. Её взгляд блуждал, но иногда задерживался на чёрной повязке мужчины, плотно прикрывающей глаза. Он и вправду очень красив, так не бывает. Может, просто для нее он кажется красивым, а другая скажет – ничего особенного. И весь ажиотаж сейчас связан с азартом и праздником. Он не похож на тех, кто раньше привлекал её внимание, однозначно не в её вкусе: тёмные волосы, она не слышала, шутит ли он, добрый ли он, умён ли на самом деле или это медийный образ. Привлекают её разве что плечи – развернутые, ровные. И движения – уверенные и плавные одновременно, он будто всегда отстранен от женщин, но в тоже время так… притягателен, сексуален? Но ведь он ничего не делает, не позёрствует, как самовлюбленное перекачанное божество, не строит крутого…
А Михаил, казалось, чувствовал взгляд Агаты. С наглухо завязанными глазами его голова была повернута прямо в её сторону. И они не переставали разглядывать друг друга: Агата – потому что была уверена в его временной слепоте, а он…про него ничего не известно.
Девушки просили его на разный лад, зачем-то изменяли собственный голос, то пищали, то басили, то шептали и даже припевали, словно уговаривали годовалого малыша, впервые пробующего новый овощ: “курочку”, – отрицательный жест, “устрица с лимоном” – “полагаю, она испортилась”, “салат с крабом” – “спасибо, нет”, картошечка с шашлычком – “люблю, но не сейчас”. “Давай лопай” – движение бровью в качестве отказа.
– Проявите смекалку, обольщайте, – подбадривал ведущий.
Агата шептала выдумку, чтобы понять, насколько она смешная, и в этот момент Алеся, словно “лексус” по обочине, обошла всех и поставила на стол фарфоровую супницу. Ту, в которой находился грибной суп по "особому" рецепту. По лицу Агаты пробежала судорога испуга. Крышка тонко звякнула, аромат настоявшегося за вечер блюда вызвал у мужчины улыбку. Алеся осмотрела зрителей, задержав взгляд на сопернице, будто для нее важно не только добиться своей цели, но и насладиться каждой болезненной секундой их начатой борьбы. Она расположила свою правую руку на спине мужчины и медленно провела ладонью вниз. Она хотела, чтобы он чувствовал то, что видят окружающие – предвкушение.
Вот шанс, которого ждала без надежд, а с твёрдой уверенностью, что однажды ей придётся сесть в социальный лифт, и он вознесет её высоко. Но заработать пропуск в лифт непросто. Это толпа смотрит во все глаза на представление и хохочет от удовольствия: самца охаживает молоденькая стерва. А ведь у нее высокие шансы: отличная фигура, с “правильными округлостями”, блестящие волосы, белоснежная улыбка и взгляд: то вежливый, то манящий и покорный, он выражает согласие на сделку и светится искусственным блеском восхищения мужчиной.
Алеся внутренне собралась и начала медленно наклоняться. Она делала это с удовольствием, потому что знала: Агата смотрит, и смотрит с неверием, что можно так нечестно играть.
Алеся была счастлива, ведь подруга вызывала в ней ту ярость и недовольство, выход которому сегодня можно дать на полную. Агата – это воплощение ханжества, это манифест независимости от обстоятельств, надменности.
"Как она кичится тем, что умная, учится в университете не просто ради корочки, а всё “читает”. Таскалась в библиотеку Матвея и Катерины, а при каждой попытке повеселится с парнями – опускала глаза и уходила. Она добьётся своего без “женских штучек”? Без помощи мужчины? Как она смеет принижать её – Алесю, в стремлении получить ту жизнь, которая ей нравится. Отчего при её исключительном уме она позволяет снисходительное отношение к другим девушкам, которые не разделяют с ней любовь к ученью. Вот теперь пусть смотрит, насколько она не зависит от обстоятельств, и как она добьётся любви от того, кто предпочитает тёплые формы и игру соблазна, приводящую к заведомо известному результату, а не в “болото отношений".
Ткань платья натянулась. Расстояние в грациозном наклоне сокращалось, и Михаил почувствовал горячее дыхание, совсем близко. Аромат ванильной помады смешался с цитрусовыми нотками парфюма – рядом была дерзкая девушка. Он догадался, что грибной шедевр ему преподносит не та, что готовила его на протяжении трёх часов. Смелая и предприимчивая особа, используя лишь звуки, играла виртуозное представление – разомкнула губы и провела кончиком языка. Азарт и возбуждение. Далее хруст накрахмаленной салфетки, резкий хлопок – и ткань оборачивает его шею, нежно, но провокационно, тесно, с намёком. Ему хочется расслабить узел власти, в которой он оказался, но он решает играть по правилам невидимой соблазнительницы.
Гости воодушевлённо застыли, предвкушая, что у нее получится, ведущий не вмешивался, девушки огорчённо переглядывались. Агата откусила от захваченного пирожка.
Алеся зачерпнула ложкой густую, нежно-фисташковую жидкость, и в абсолютной тишине поднесла суп к губам жениха на вечер. Он вдохнул. Время замерло. Внимание зрителей сосредоточилось на его подбородке. Секунда. Вторая. Что происходит!? Они общаются телепатией? Считывают афродизиаки друг друга? Третья, четвёртая. Рука Алеси, держащаяся за стол, дрогнула, и нюдовые ногти чиркнули по скатерти. Михаил ухмыльнулся и послушно открыл рот. Агата цыкнула, бросив недоеденный пирожок в траву. Но зрители досмотрели, что Алеся не просто победила: коварная девушка поднесла расправленную салфетку к губам Михаила и, прежде чем тактичным движением вытереть капельку супа, специально оставленную для такого манёвра, слизала ее. Публика ликовала, аплодисменты заглушили ведущего.
– Изысканное угощение, – Михаил снял повязку, – благодарю.
Он встал со стула, и сияющая победа в глазах Алеси споткнулась. Он не разделяет её радости, между ними повис неловкий момент, поэтому Михаил тактично кивнул и собрался удалиться, но попал в цепкие объятия. Девушка рискнула изменить стратегию холодной богини, одаряющей милостью избранного, на чувственную телесность. Поцелуй получился пронзительным: она вложила в него все свои умения, навыки и желание. Мысль о том, что она делает, сводила её саму с ума, азарт и эйфория от победы над судьбой составили прекрасный коктейль эмоций, поэтому мужчина не отстранялся, а нежно проводил рукой по изгибам “подаренного” тела.
– Так может, сразу и объявим победительницу? – закричал в микрофон ведущий.
– Ох, нет, – ответил Михаил, – борьба придаёт всему привкус азарта.
– Отличненько, – ведущий снова завёл шутки с гостями, приглашая охладиться после столь горячего конкурса и набраться сил, – дальше только сложнее…
Вдали от нарастающего по градусу веселья, Агата сидела на корточках и почёсывала Шрека. Она искала плакаты с программой и конкурсами, чтобы понять, в каких сможет одержать победу, но программу не вывесили. Странно. Блуждания по территории завели ближе к необычному дому Анкельсонов. Воспоминания, словно стражники, поднялись от земли. Подходить ближе не хотелось. Неожиданно из кустов, неподалёку от пустующей будки хозяйского пса, опять вылез Шрек c недовольной мордой.
– Ты что, голодный? – засмеялась Агата.
Но шерстистый друг сел девушке на ноги, мешая передвигаться, и она стала подозревать, что причина тому не голод, а гиперопека. Уже не раз Агата замечала в поведении собаки странные совпадения. Он вёл себя, как разумное существо, однако предполагать такое только на основании небольшого количества стечений обстоятельств, одушевлять эту родственную душу – слишком рискованно для душевного спокойствия. Так недалеко и до жизни по гороскопам и походам к гадалкам. Не подумайте, что Агата была против таких подходов к судьбе. Просто предполагала, что следует руководствоваться теми принципами, в которых разбираешься и полностью понимаешь. А гадание выглядело таинственным, чарующим, но абсолютно непонятным, поэтому она не осуждала, но относилась к нему с осторожностью.
