Эпоха покаяния

– Давай уйдём отсюда. Мне тут не по себе, – попросил Дмитрий.

Юноша кивнул, перекинул руку раненого через плечо, и они вдвоём медленно побрели прочь от места кровавой стычки, усеянной трупами грабителей.

Отойдя подальше, охотник аккуратно усадил пострадавшего спиной к дереву, который, почувствовав облегчение, задремал. Аюн снова взглянул на небо. День клонился к закату, поэтому нужно было готовиться к ночлегу.

За валежником ходить далеко не нужно было, поэтому парнишка быстро соорудил очаг и небольшой навес из лапника. Из своей сумки он извлёк два деревянных брусочка из крепкого дерева с почерневшими углублениями в центре, а также палочку с заострёнными и тоже почерневшими концами. Тетиву лука он обернул вокруг палочки, которую вставил между брусками, снизу обложил сухим мхом, перемешанным с травой. Встав на одно колено, он надавил на верхний брусочек левой рукой, а правой стал водить луком, заставляя палочку быстро вращаться. Спустя пару минут показался дым и угольки, которые юноша принялся раздувать. Вскоре костёр вовсю трещал ветками, отдавая своим хозяевам жар и даря уют.

Охотник достал из сумки мясо, понюхал его. Действительно, оно не успело испортиться. Аюн вытащил свой нож, принялся резать мясо на куски, пыхтя и прикладывая немалые усилия. Но других инструментов его племя не знало.

– А ну-ка, парень, попробуй-ка это, – услышал юноша сзади голос Дмитрия. Он обернулся. Пришелец протягивал ему свой нож в аккуратных ножнах. Аюн обнажил клинок и замер в восхищении. Лезвие было сделано всё из того же серого и блестящего материала, необычайно твёрдого и гладкого.

Юноша провёл пальцем по острию и моментально обрезался. Пришелец, наблюдавший за его действиями, от души рассмеялся. Аюн обиженно засунул палец в рот. Оленина этим инструментом резалась легко и непринуждённо. По округе распространился ароматный запах шашлыка.

В голове Аюна вертелись десятки вопросов, которые он так и не решился задать Дмитрию. Только смотрел на него своими серыми, слегка раскосыми глазами, обрамлёнными густыми ресницами, вертел прутики с мясом, да поправлял волосы, время от времени спадавшие ему на лицо. Поэтому его невольный спутник заговорил первым:

– Я знаю, тебе хочется узнать обо мне побольше. Ты, наверняка, считаешь меня очень странным и необычным. Поверь, я удивлён встрече с тобой не меньше. Я обязательно о себе расскажу. Но не сейчас. Сейчас я должен поправиться и хоть немного понять, кто передо мной. Поэтому давай, не стесняйся, рассказывай о себе.

Аюн улыбнулся. Он достал из сумки большой кусок кожи который расстелил на земле, снял с очага прутики с румяными кусочки оленины и выложил на эту импровизированную скатерть. Опять же из сумки извлёк два белых пористых камня и начал тереть друг о друга. Получившимся порошком он посыпал шашлык. Дмитрий, меж тем, не сводил с юноши глаз и о чём-то думал.

– Мы жить там, на холм, – Аюн протянул руку и указал в сторону. – Мы охотимся на зверь и ловись рыбку. Наши старшие лечить больных травы и заговоры. Моё племя строить дом из ветвей и накрывать их олень шкура. Каждый удачная охота мы все отмечать танец и огнём. Взрослые учить детей всему. Я жить с отец и младшая сестра. Пришло время мне стать взрослый. Эти рога я несу, чтобы доказать старшим, что я уже взрослый и могу создать семью.

Речь молодого охотника была сумбурной. Он много жестикулировал, долго подбирал слова, иногда их коверкал, иногда долго молчал и думал, о чём бы еще поведать. Да и вообще, он ещё никогда так много сразу не говорил. Но его спутник без труда понимал всё, что было сказано. В конечном итоге, парень сам не заметил, как уснул. Дмитрий вздохнул и уставился в костёр. Иногда он подбрасывал в него валежник, и тогда рыжее пламя озаряло небольшую полянку. Его свет проникал к вершинам сосен, елей и пихт, терялся и плутал среди них.

– Да какое я имею право? – вдруг со злостью шепнул пришелец и испуганно замолчал, заметив, что юноша зашевелился во сне. И, видимо, приняв некое решение, он отогнул рукав на левой руке. В темноте блеснули часы. Дмитрий покрутил маленькую шестерёнку и тоже уснул.

Рано утром часы на руке мужчины завибрировали. Дмитрий проснулся и первым делом потрогал повязку. «Хм, интересно!» – подумал он. Боль ушла, голова была ясная, а рана превратилась в сухую болячку.

Стараясь не шуметь, он натянул на плечи свой большой рюкзак и в последний раз бросил взгляд на юношу. На скатерть Дмитрий положил свой нож и начал было медленно удаляться. Но он не учёл, что имеет дело с жителем леса, у которого все органы чувств были необычайно развиты. Так же, как и накануне, под тяжёлым ботинком Дмитрия громко треснула ветка. Для Аюна это было всё равно, что в барабан ударить. Он тут же проснулся, сел и уставился на спину Дмитрия, а потом на его нож.

– Я за водой, – неумело соврал Дмитрий, заметив, как изменилось лицо юноши.

– У меня есть вода, – сказал Аюн и протянул Дмитрию свой бурдюк. Тому ничего не оставалось, как взять эту примитивную ёмкость из рук юноши и сделать несколько глотков.

– Я понял… Ты хотеть уйти, – грустно сказал охотник и вздохнул. – Но почему? Ведь я помогай тебе. Мы сидели у огонь, который развел я и кушать мясо, который я добыть. В моё племя это означать знакомство. Знакомые люди нельзя молча расстаться. Почему ты хотеть уйти?

– Эм, послушай, Аюн – прервал его пришелец, – Ты даже не представляешь, как я тебе признателен за помощь. Но я пришёл из мира, который может уничтожить и тебя и твое племя. По крайней мере, сильно изменить вашу жизнь. Ваш мир хрупок, друг мой. Хрупок и бесценен одновременно. Он чист и непорочен. Но стоит человеку, вроде меня, с плохими намерениями обнаружить его, как может случиться непоправимое. И если я тебя оттуда вырву, если наговорю чего-то лишнего, то могу разрушить всё это. Природа сохранила этот кусочек первозданной чистоты в тайне. Тайной для всех он и должен оставаться. Признаюсь, я струсил, когда решил уйти втихаря. Но мне так было проще. Прости, если сможешь.

Аюн вдруг осознал смысл слов пришельца. Юноша вспомнил таинственное и грозное оружие Дмитрия. А если бы оно было бы в руках Красноволосых? Юноша даже задрожал от страха.

– Я понять тебя, – ещё раз вздохнул он, – Я не злюсь на тебя. Скажи, мы ещё когда-нибудь увидимся?

– Земля круглая, – засмеялся Дмитрий, и внезапно осёкся, заметив, как поднялись брови у его собеседника. – Ну, я хотел сказать, что всё может быть. Надо верить и надеяться. Ты, пожалуйста, на память обо мне возьми этот нож. Пользуйся им на охоте, только никому не показывай. Ибо он может многое изменить. А теперь иди, друг мой. Тебя наверняка заждались дома. И запомни: никто не должен знать о нашей встрече.

Аюн горестно кивнул. От этого движения волосы закрыли его молодое красивое лицо с покрасневшими и намокшими глазами. «Какой из меня мужчина?» – подумал он – «Я ещё мальчишка, который не умеет держать себя в руках».

Юноша подхватил свой трофей и лёгким шагом стал удаляться от места ночлега в сторону деревни. Он захотел как можно быстрей оказаться дома и постараться забыть всё, что произошло накануне.

Аюн шёл максимально спрямляя путь, подобно тому, как летят птицы в своих миграциях. Его обострённое чутьё вновь заработало на полную катушку.

До деревни оставалось чуть меньше получаса ходьбы, когда на нижней еловой ветке он заметил соболя, который засунул голову в дупло. Охотничий азарт моментально овладел юношей. Ещё бы: ведь даже летняя шкурка зверька ценилась его соплеменниками очень высоко.

Аюн спрятался за деревом, медленно достал стрелу из колчана, вставил её в лук. Двумя пальцами он натянул тетиву, прижал к правой щеке, рассчитал воздушную дорожку полёта. На выдохе молодой охотник расслабил пальцы, и стрела, негромко свистнув, пролетела мимо цели.

Соболь вытащил голову из дупла, почувствовав что-то неладное. Аюн, меж тем, выругался про себя. «Мазила, – подумалось ему, – тебе бы только орехи в лесу собирать». Он зарядил вторую стрелу, натянул тетиву. Раздавшийся хруст веток и топот ног заставил его резко обернуться. Прямо на него бежали пять человек с тёмными лицами и перемазанными красной глиной волосами. В руках у них были уродливые дубинки.

Сердце у вчерашнего мальчишки на мгновение остановилось, а затем мощными толчками погнало кровь по всему телу. Замешательство длилось всего секунду, стрела с уже натянутого лука впилась глубоко в грудь впереди бегущего врага, который, сделав по инерции ещё пару шагов вперёд, упал и затих. Человек не соболь, да и расстояние до него было намного меньше. Четверо оставшихся в живых Красных Волос окружили одинокого охотника, скаля зубы. Аюн взял на изготовку копьё, слегка согнул колени, выставил вперёд левую ногу, следуя древнему Искусству, которому обучал его отец.

Стоящий сзади воин издал дикий вопль и попытался обрушить дубину на затылок юноши. Одновременно воин, находившийся справа, нанес боковой удар в грудь. Мозг Аюна мгновенно нашел выход из положения. Быстро, тупым концом копья, он провёл опережающий выпад назад, в голову дикаря и сразу же уклонился в сторону. Палица пролетела мимо, а у сзади стоящего воина от сильного удара потемнело в глазах, из сломанного носа обильно потекла кровь. Враги замешкались, а юноша коротко ткнул копьём в грудь врага, стоящего слева, попав прямо в сердце. Аюн быстро скользнул в освободившееся пространство, прижался спиной к дереву, повернулся лицом к противникам. Руки его дрожали, дыхание стало частым, прерывистым.

Неожиданное сопротивление со стороны того, кого Красноволосые сочли лёгкой добычей, вызвало в них взрыв ярости. Воины с трёх сторон обступили охотника, рыча и потрясая оружием. Только теперь они решили не бросаться в атаку сломя голову. Удары градом посыпались отовсюду. Аюн отразил атаку в голову, в ответ с силой пнул в колено, выворачивая его наизнанку, практически мгновенно подставил древко под могучий удар слева. Но охотничье оружие не выдержало и переломилось. Узловатая палица врезалась в плечо, которое онемело и отказалось двигаться. Следующий удар попал в живот. Юноша упал, и его тут же обступили.

Два не получивших ранения воина довольно переглянулись, увидев обезоруженную, беспомощную жертву. Третий выл, катаясь по лесной подстилке, держась за сломанное колено. Не обращая внимания на его вопли, враги уже хотели прикончить наглеца, но у того в руке блеснул нож. Очертив блестящий полукруг, лезвие полоснуло одному по горлу и обратным движением воткнулось второму в грудь.

Задыхаясь, Аюн подставил ногу под падающее тело. Он с усилием встал, и, шатаясь, словно пьяный, осмотрел поверженных противников. Затем с ним случился приступ рвоты.

Раненый воин, у которого на шее было ожерелье из волчьих зубов, скуля и держась за сустав, уполз вглубь леса. Юноша не стал его преследовать, зная, что он без помощи долго не протянет. Природа к таким была безжалостно справедлива.

После того, как желудок Аюна перестал сокращаться, до него дошло, что нападение произошло всего в нескольких минутах ходьбы от его деревни. Юноша помчался к дому.

Перепрыгивая через ямы и канавы, огибая деревья и валежник, Аюн понёсся домой, надеясь, что не произошло самого страшного. Надеясь, что те, кого он убил, были только разведчиками. Но его глазам предстало леденящее зрелище. Деревня Аюна теперь была царством мёртвых.

Словно в тумане он бродил среди погибших соплеменников и чужих, ещё надеясь, что не найдёт среди них своих родных – отца и сестру. Но опять его надеждам не суждено было сбыться. Их тела он нашёл недалеко от леса с противоположной стороны. Его семье почти удалось убежать, но их догнали. Отец, владевший Искусством, сумел убить нескольких бандитов, но всё равно не смог спасти дочь и себя. Красноволосые не изменяли своим привычкам. Эти жестокие грабители никогда никого не оставляли в живых, ибо только мёртвые не смогут отомстить.

Земля ушла из-под ног вчерашнего мальчишки. Глаза заволокла пелена слёз. Он упал на колени, ладони с нечеловеческой силой сжали подаренный клинок, и крик, переполненный невыносимой болью, взлетел в небо.

***

У второго героя была фамилия – Ляховский. Оставшись в одиночестве, Дмитрий достал из своего рюкзака сборник карт, которые были разрисованы карандашом, и компас. Он немного ушёл в сторону от маршрута, поэтому ему потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться.

Увлёкшись мыслями, он не заметил, как из-за деревьев выскользнули четыре тени, которые, пригнувшись к земле, подкрались к нему. Очнулся Ляховский только тогда, когда увидел занесённую над головой дубину и сумасшедшие от ярости глаза. Он рывком вскочил, схватил противника за руки, и сразу же ударил коленом в пах. Противник охнул и согнулся. Чужеземец подхватил его, поднял в воздух, с силой бросил себе на бедро, переломав спину. Палица оказалась в руках Ляховского. Он мог бы, как накануне, попросту перестрелять их, но почему-то решил преподать им урок.

Схватка оказалась очень короткой. Дмитрий полуоборотом уклонился от атаки одного воина, по очереди отбил своей дубиной два встречных удара, и неожиданно, с огромной силой обрушил оружие на голову подставившегося дикаря. Раздался отвратительный звук, череп раскололся, словно орех, выплёскивая наружу мозги вперемешку с кровью. Красноволосые раскрыли рты, а Ляховский с разворота врезал дубиной в грудь другому врагу. Воина отбросило назад, словно он попал под локомотив. Враг забился в конвульсиях, изо рта хлынула пузырящаяся ярко-алая кровь. Последний оставшийся в живых дикарь бросил палицу, развернулся и с воем кинулся наутёк.

Дмитрий выпустил из рук обагрённую кровью палицу и зло выругался. Красные Волосы выбрали для нападения чертовски удачный момент, рассчитывая, по-видимому, расправиться с ними поодиночке. Причём именно тогда, когда он отвлёкся. А если так, то юноше угрожала смертельная опасность. Ляховский накинул на плечи рюкзак и побежал вслед за Аюном.

В отличие от охотника, Ляховский переполошил всё кругом, шумя как стадо слонов. Ветви ломались и хлестали его по плечам, тяжёлые ботинки хрустели лесной подстилкой. Он постоянно раздражённо убирал с лица липнущую паутину, при этом матерился вслух, с шумом втягивал и выпускал из себя воздух.

Дмитрий бежал так уже довольно давно, но догнать молодого охотника так и не смог. Шум, который он издавал, привлёк внимание Красноволосых. Дикари показались перед Ляховским, как всегда, потрясая дубинками и показывая зубы с длинными клыками. Но на сей раз пришельцу было некогда: в его руке блеснул пистолет. В следующее мгновение затвор трижды дёрнулся, короткое пламя выплюнуло пули. На затылках грабителей колыхнулись волосы, головы резко откинулись, а тела, обмякнув, мешками повалились в траву. Дмитрий убрал оружие и оглянулся. До охотничьей деревни оставалось рукой подать.

***

Тяжёлая рука опустилась на плечо молодого метиса. Он с трудом оторвал взгляд от тел близких и посмотрел на Дмитрия своими мокрыми от слёз серыми глазами.

– Мне очень жаль, – услышал юноша низкий голос. Он снова опустил голову, не в силах совладать с собой.

Ляховский оглядел деревню. Она была разграблена дочиста: на юртах не осталось ни одной шкуры, кругом торчали пустые жерди, унесены все запасы пищи, украдено оружие, кухонная утварь, инструменты. Дмитрий обратил внимание, что с западной окраины селения множество тел жителей с размозжёнными головами находилось внутри юрт. Только ближе к центру он обнаружил первый труп дикаря.

По мере продвижения на восток количество тел Красноволосых возрастало. Появились тела соплеменников Аюна, которые лежали вне жилищ. Некоторые держали в руках оружие. На окраине селения число трупов с обеих сторон достигло максимума. Все эти факты заставляли Дмитрия хмурить брови. По всей видимости, оставаться тут было опасно. Поэтому он вернулся к юноше и сказал: