Веджетеблс* {o‑v‑o‑shch‑I}. Повесть о ненастоящих людях

Утром просыпаюсь гораздо раньше Ани. Мне нужно еще добраться до машины, которая стоит возле дома, в которой я волочу свое существование, стараясь минимизировать проводимое там время. Аня просыпается, начинает вставать, чтоб приготовить мне завтрак. Я не нуждаюсь в этом, быстро одеваюсь, умываюсь и ухожу, даже не поцеловав ее.

Захожу в метро. Несмотря на ранний час, народа достаточно. На эскалаторе навстречу мне по правую сторону поднимается поток людей, как на конвейере все. Из общего потока выхватываю парня. Парень прожил приблизительно четверть века. На парне бейсболка с цифрой 228 и черная футболка, на которой белыми буквами написано что-то вроде SEXYBOY или даже MEGASEXYBOY, что-то в таком жанре. Хоть и прожил парень лет 25, но на вид чистый хлыщ. Такие вольют в себя дешевого градуса, потом идут и кричат слова «Слава России!». У них один глаз на хуй другой посылает, а он за Россию сражаться лезет. Еще думаю о том, что, окажись парень перед блюстителями порядка со щепоткой запрещенных к употреблению веществ, 228 станет актуальной, а парень начнет ссать. Ссать в прямом и переносном смысле этого слова. И куда подевалась недавняя удаль? Размышляю дальше над его одежкой. SEXYBOY! Блядь, у этого сексибоя эякуляция произойдет, он еще милку не успеет раздеть. Хорошо, если милка с головой и к подобного рода казусам с пониманием относится. А если нет? Не самая приятная ситуация. Был помладше, был в таких. Но майки такие на себя не напяливал. Хочу на джинсы его взглянуть, чтоб тараканы в моей голове лопнули от перенасыщения. Перегородки эскалатора оставляют тараканов без десерта. Оглядываюсь по сторонам. Нескончаемый поток бедолаг. Недовольных, мрачных, скучных. Причин на то много. У кого-то недосып из-за перетраха, у кого-то недотрах, и это его тяготит, кто-то до позднего часа смотрел очередное любимое дерьмо по зомбоящику, кто-то ненавидит свою работу, точнее почти все присутствующие, кто-то едет с работы и очень устал, кто-то вообще едет с работы на работу и от одной мысли об этом уже в трансе. Среди всей этой серой массы вижу нескольких мужчин, сидящих на разных местах, но очень похожих между собой. Нет, не лицом и параметрами тела, а похожих тем, что имеют один никчемный образ. Сидячее положение, тусклый взгляд, не первой свежести одежда, пивной живот, засаленные волосы, под ногтями грязь, на коленках черная сумка с карманами по бокам (я один год в школу с такой гонял), а в сумке, почти уверен, лоток с макаронами, которые слиплись между собой, к макаронам в том же лотке котлетка-полуфабрикат, чуть пригоревшая, может, сосиска, может, две сосиски, нарезанный заранее хлеб и бутылка из-под минералки с налитым в нее чаем. Бутылка такая, сморщенная, из-за того, что в нее наливали горячий чай и пластик немного подплавился. Еще в сумке обитает какой-нибудь носовой платок и пачка дешевых сигарет. Как же я боюсь, что будет такое время, когда напротив меня будет сидеть молодой парень, лет на двадцать младше меня, и пялиться на мою черную рабочую сумку с находящейся в ней невкусной едой и дешевыми сигаретами. Некоторые читают газеты, бесплатно раздаваемые возле метро. Я боюсь этих газет, боюсь в те моменты, когда появляется это уебищное желание взять ее и спуститься в подземелье. Я еще никогда не брал их, потому что поставлю на себе крест, когда однажды буду держать шершавую в руках, трястись в мрачном вагоне и читать главные и не очень главные новости. Я боюсь двух вещей в своей жизни: нищеты и старости, нищую старость даже не рассматриваю. Говорят: улыбнись миру, и мир улыбнется тебе. Я начинаю растягивать рот до ушей и смотреть на окружающих. Смотрю и улыбаюсь, улыбаюсь и смотрю. Ко мне подходит один мужик и говорит: «Пацан, ты че лыбишься?» Я отвечаю: «Дарю хорошее настроение людям». Он говорит: «Ты че, ебанутый?» Я отвечаю, что да, и продолжаю улыбаться. Мужик ретируется. Видимо, поверил и связываться не захотел, а может, просто не знал, как дальше строить диалог со мной. Оказывается, в ответ на улыбки мир не всегда улыбается, бывает, что еще и обзывает тебя ебанутым.

Наконец-то вышел из подземки. Еще немного, и меня уже везет не железный вагон, а себя везу я сам. Еду по Дмитровскому шоссе, на котором находится первый из запланированных на сегодня магазинов. Подъезжаю к торговому центру, где он расположен. Сам центр еще закрыт. Но гастроном работает круглосуточно. Я показываю охранникам пропуск и иду по пустому вместилищу торговых павильонов. Пройдет пара часов, и множество людей будут бессмысленно бродить из одного в другой. Кто-то будет покупать ненужные вещи, приносящие им кратковременное состояние эйфории. Кто-то будет двенадцать часов стоять за прилавком, убивая таким образом свои ноги. Каждый день – день сурка, каждый мало чем будет отличаться от предыдущего. Я прохожу мимо двух секьюрити торгового центра и слышу их профессиональный диалог. Один говорит: «Пиздец, ссать хочу!» Второй отвечает: «Так иди павильон ювелирный обоссы. ГЫ-ГЫ-ГЫ!» первый на это тоже отвечает ГЫ-ГЫ-ГЫ. Мне хочется крикнуть: «Ребята, ВЫ ЧЕГО?!» Но в своем крике не вижу никакого резона. Благодарю их мысленно, что скоротали мой путь своим общением, и захожу в магазин, чтобы в очередной раз побеседовать с очередной Марьей Михайловной…

Только что попрощался с Азизом, отдав ему симку. Еду по Ярославке. Вокруг машины, люди, люди-машины. Едет старенькая «семерка» на огромных дисках, с задранной вверх передней частью. Это азербайджанец за рулем – была бы букмекерская контора, поставил бы ва-банк. Обгоняю, заглядываю в «семерку», вижу на торпеде сине-красно-зеленый флаг. Бинго! Нужно было ставку делать. По правому борту ползет на брюхе черная, полностью тонированная «Приора». Это сложней – либо регион 05, либо 95, либо 07, либо 09. Промах, 23-й регион, земляки… может, и земляки, а может, дагестанцы еще не успели поставить на учет машину у себя в горах. Впереди вижу не то корыто, не то ведро. Красная когда-то была, теперь, спустя эпоху, поменяло и цвет, и род. Была красная машина, этого цвета стало корыто. Угадываю, что это «девятка». Но все бы ничего – хозяин, гад, заставляет обратить на себя внимание. Есть такие юмористы, которые любят обклеивать свои машины всякими ништяками. Что-то вроде «Михалыч», «ласточка», «на Берлин» и прочей ерундой. Автовладелец, едущий передо мной, отличился. У него сразу два ништяка. Я вижу и знаю, что передо мной едет «Юрич» на «девяточке». Я балдею с такого участника дорожного движения. Рядом в потоке едет «ягуар», белый и стоящий лямов шесть, не тонированный, такой машине тонировка что докторская к пармезану, но хер кто угадает, кто в нем едет. Здесь же едет мамонт отечественного автопрома, все знают, что за рулем «Юрич». Сразу видно, с юмором дела у него обстоят. Да, просто обстоят. Из колонок доносится новый трек Armin van Buuren – Ping Pong. Для меня этот диджей гений, одно из чудес света в своем формате, талант и плод зависти. От его музыки мурашки разрывают мою одежду. Смотрю в зеркало, перестраиваюсь влево… Единственное, что успеваю заметить, пролетевший мимо черный 221-й «мерседес», а после мой Кайен атаковало нечто, от чего я почувствовал сильнейший удар в левый бок. Ударил голову о стойку и ударил ногой в педаль тормоза. Двойной удар – разные мотивы. Я такие ситуации назвал «БЛЯБЛЯБЛЯБЛЯ!». Многие называют это другим словом. Оно на П начинается. Я предпочел собственную интерпретацию. Чувствую, как течет струйка крови из моего виска. Но это даже не третьестепенно. Смотрю в зеркало заднего вида и вижу стоящий на аварийках «Кадиллак-Эскалэйд», который в народе ласково называют «есик». Понимаю, каких проблем этот «есик» мне УЖЕ принес. Прежде чем описывать последующие события, немного объясню причину своих тревог. Не знаю, как расположить по степени важности или проблемности свою ситуацию. У меня нет прав, а сейчас произошло дорожно-транспортное происшествие. На такое мероприятие всегда приезжает дорожно-транспортная служба. Она просит документы, необходимые для оформления аварии. Документы у меня не все, нет, к моему великому сожалению, самого важного. Пульс учащается, кровь струится, руки трясутся. В аварию я попал не самую хорошую, точнее сказать, аварий хороших не бывает в принципе, тогда скажу иначе: в одну из плохих аварий я попал. На простом языке, я только что «отработал» машину сопровождения одного из «хозяев жизни» – жизни не только своей, в моем случае уже и моей. Машина сопровождения не имеет права не при каких обстоятельствах попадать в ДТП, этой не повезло. Мы квиты. Не повезло мне, не повезло ей.

Включаю аварийку, выхожу из машины, думая о том, что мне сейчас надают. Вижу, как из 221-го уже тоже вышли, а из «есика» не только вышли, но и молодцеватой походкой направляются ко мне. Они все как на подбор. Нет, слово КАК здесь не уместно. Они реально НА ПОДБОР. Я думал, что таких людей не бывает, они существуют только в кино и комиксах. Сейчас убедился, что глубоко заблуждался по этому поводу. Они существуют, они настоящие! Таких проще перепрыгнуть, чем обойти. Рта открыть не успеваю. Получаю тыльной стороной ладони от одного из ребят себе в висок. Сука, хоть бы другой выбрал, чтоб гематомы равномерно распределились на моей голове. Я бы тогда принял устрашающий вид и стал похож на Хеллбоя. Ребята бы испугались и уехали по своим делам. Еще и шутить про себя получается в такие моменты. От удара падаю на пятую точку и спиной прислоняюсь к Кайену. Удобно так стало. Присесть мне сейчас необходимо, ребята помогли, спасибо. Один начинает вопрошать: «Ты че, бля, в зеркала не смотришь, бля?» Сам в шоке от своей смелости, раз в ответ на это говорю: «А ты че орешь?» Он в ответ делает новый удар, теперь уже с ноги и в бок. Больше вести диалог мне не хочется. Да и им пока не до меня. Начинается возня голливудских масштабов. Кто-то бежит к машине босса, приезжают новые джипы и 221-е, кого-то пересаживают, кто-то пересаживается. Образовалась огромная пробка. Проезжающие мимо, которым повезло больше, чем мне, с интересом смотрят на происходящее, поглядеть есть на что. Сам бы предпочел стать зрителем такого спектакля, нежели его участником. Не хватает только софитов и режиссера на высоком стуле и с рупором в руках. Я начинаю приходить в себя, понимая критичность своей ситуации. Приподнимаюсь. Немного шатает. Иду по направлению к «есику». Там сидит один из ребятушек и говорит по телефону. Они, ребята, все говорят по телефону. Кажется, что они разговаривают между собой. Вижу водителя трамвая, который из-за нас не может проехать. Он выглядит счастливым и просит меня не отгонять машину. Он не хочет работать. Трамвай стоит, работа идет, водитель стоит. Мне похуй сейчас на такие мелочи. Как бы потом Мосгортранс счет не выставил. Но мне правда не до этого. Я подхожу к «раненому» джипу. Стучу в окно. Окно опускается. Прошу ребятенка не вызывать ДПС, объясняя, что прав нет у меня. Что у меня будут проблемы. Сочувствия и понимания в глазах не вижу. Идет обратная связь, как любят говорить у нас на работе, этакий меня добивающий FEEDBACK. Водитель говорит, что проблемы у меня не будут. Они, так сказать, уже в наличии. Здесь я с ним солидарен. Но я о проблемах другого рода. Он опять о своих, точнее, моих проблемах его рода. Сам запутался в этих проблемах. Лучше бы не запутываться, а убежать от них куда подальше. Он говорит, чтоб я бабки готовил. Отвечаю, что бабками будут соответствующие организации заниматься, которым я за свой Кайен ежегодно плачу определенную сумму деревянных. Он говорит, что мне пиздец, наряд в пути, и закрывает окно, снова начиная или опять продолжая говорить по мобильному.

Меня всегда выбивали из колеи мелочи, но в экстренных ситуациях, а данная относится к таковым, подхожу с холодной головой. Голова стала и впрямь холодней, потеряв небольшое количество ее согревающей крови. Набираю Рината. Объясняю как можно короче. Для ведения дискуссии нет времени совсем. Как всегда, не задавая вопросов, он отвечает, что уже летит. Может, ему удастся успеть прыгнуть за руль до приезда сотрудников ДПС. Лишь бы успел, а ребята не заметили подмены и не начали верещать. Вокруг всей этой возни и суеты мой обзор сузился до минимума. Будто на меня повесили шоры. Время трансформировалось в 3D-измерение. С одной стороны, оно летит, ожидая приезда сотрудников полиции, с другой, оно просто остановилось в ожидании Рината. Хоть бы победила вторая сторона. Увы. Я вижу «Приору» с красно-синей люстрой. Эти цвета я возненавидел еще со времен околофутбольной жизни. Вот и теперь они едут забивать голы различного формата в ворота моей жизни. Чувствую, как подкашиваются ноги. Мне страшно. Первая мысль о маме. Прошлый мой арест тяжело ей дался. Сомневаюсь, что у нее выработался иммунитет. Вторая мысль о себе. Я не хочу вновь оказаться за решеткой, пусть и не на долгий срок. Выходит толстый красномордый лейтенант. Зовет участников ДТП. Я, к моему великому сожалению, среди них. Просит документы. Первый участник спокойно выдает их ему. Теперь взор блюстителя закона обращен на меня. Включаю режим «Д» (дурака). Иногда выручал меня. Отвечаю, что забыл все документ на работе, не делая акцента на правах. Говорю, что сейчас подвезут. Лейтенант недоволен, но какой у него выбор? Ждать придется. Он язвительно улыбается и говорит, что я выбрал тачку для удара в самый раз. Страховки не хватит вообще. «Спасибо, морда, поддержал», – хочется мне очень сказать, но здравый смысл не позволяет этого сделать. Протягивает мне какой-то бланк, чтоб я заполнил данные о себе и как произошла авария. Начинаю писать: «Я, Сок…» Бля, что я сделал? Зачеркиваю и пишу: «Я, ЛЕКФУ…» (Соколов – моя фамилия, Лекфуллин – Рината.) Нет, так не пойдет. Это жесткое палево. Комкаю бланк и убираю его в карман. Подхожу к патрульной машине и прошу новую бумажку. Патрульные делают тупые лица, вернее поворачивают ко мне тупые лица, у них они всегда одного состояния. Только глаза меняются, становясь либо алчными, либо пьяными. Задают вполне резонный вопрос, куда делся тот. Режим «Д» активен. Отвечаю, что ветром сдуло. Они явно недовольны и спрашивают: КАК? Вот чего ответить на этот вопрос? Как обычно ветром сдувает листы бумаги. Я в замешательстве. Но нахожусь быстро. Говорю, на капоте писал, отвлекся, убрал руку, и лист улетел. Копы удовлетворены ответом. Протягивают мне новый бланк. Жду, что скажут: «БЕРЕГИ его!» Они не оправдывают моих ожиданий, молча занимаясь оформлением документов менее забывчивого участника аварии. В такие моменты главное – говорить убедительно и четко, потому как на улице не было даже легкого дуновения ветра. Быстро заполнил документ с указанием данных Рината.

Через минут пять звонит мой друг и говорит, что приехал. Каких-то пять гребаных минут. «Это много или мало», – вспоминаю я слова из песни. В моем случае это дохуя. Я объясняю, где стою. Он подходит, я усаживаю его зачем-то на заднее сидение. Беру его права, засовываю между остальными необходимыми бумажками и протягиваю полицейским. Осталось только ждать. Боли в голове не чувствую, но слышу, как бьется мое сердце. Наверное, Ринат тоже это слышит. Я смотрю на копов краем глаза. Кажется, они обнаружили подвох и решают, как со мной или с нами поступить. Даже не представляю, подставлю я Рината таким образом или нет. Если да, то что ему будет. В топ-10 моих самых лютых жизненных ситуаций эта прочно закрепилась бы на одном из лидирующих мест. Слышу, как один из полицейских зовет Рината. Тот пытается выйти из машины. Я одергиваю его и сам направляюсь к служебной «Приоре». Подхожу со стороны пассажира. Вижу на торпеде ринатовское лицо на его правах. Мы с ним схожи только тем внешне, что оба мужского пола. Красномордый протягивает мне постановление. Я должен оплатить штраф. Перестраивался без поворотника и не пропустил машину. Делаю закорючку. Он отдает мне один экземпляр и возвращает все документы. Представляю себя королевской придворной, которая приложит сейчас руку к голове, вскрикнет «Ах!» и упадет на землю. От мыслей отводит мой соучастник аварии. Подходит и говорит: «Видишь, все нормально. А ты проблем боялся с полицией». Замечаю, как вспыхивает огонь в глазах обоих полицейских. Снова резонный вопрос с их стороны. Парни феерят сегодня на грамотные фразы. «Какие проблемы?» – спрашивают они. Режим «Д» еще активен. Говорю, что испугался, что вы меня за отсутствие документов заругаете. Один с властным видом отвечает: «Ты и так попал. Езжай, залетный». Это я с радостью. Слышу крики ребят, чтобы я ждал звонка, но это блеф, а если и позвонят, че с меня взять? Пусть душу вытряхивают. Так и таковой у меня не имеется. Ждать звонка я буду, только от страховой, а пока, честно, не до этого. Прыгаю в Кайен, завожу его и уезжаю как можно быстрей с этого нефартового места. Пока еду, Ринат смеется и за это извиняется. Я тоже смеюсь, только смех этот сардонический или гомерический, – какое слово больше здесь подойдет, я не знаю. Проехав немного, останавливаюсь перевести дух. В таком состоянии можно еще пару ДТП состряпать. Ринат говорит серьезным тоном: «Если ты хоть раз в жизни скажешь, что тебе не везет в чем-то, я тебя ударю. Клянусь!» Теперь мы смеемся иначе. Весело, добро, по-дружески, как смеются юноши лет 15, нашкодившие и убежавшие прочь. Я благодарю Рината. Он действительно из жопы вытащил мою жопу. Спрашиваю, куда его подвезти. Он говорит, что возле ближайшего метро выйдет, да и меня отговаривает продолжать вождение мятого Кайена. Я на уговоры не поддаюсь и решаю ехать. Но сегодня они с Артуром поедут развозить алкоголь без меня. Сегодня я на больничном.

Проявляю в очередной раз малодушие и звоню Ане. Почему-то, когда мне плохо, я всегда звоню ей, чтобы отвлечься от навалившегося мусора. А когда мне хорошо, я делаю плохо Ане. Трубку не берет. Это меня раздражает. Раздражает на фоне того, что я сегодня понял вновь, кто я есть, точнее, понял, что я есть никто. Если бы в момент аварии со мной был ребенок, или жена, или ребенок и жена, если бы они у меня были на самом деле – ребенок и жена? Что тогда? Они стали свидетелями того, как страшные дядьки навешивают по ушам их мужу и отцу, а он в ответ трясется, бегает и еще просит их о чем-то. О том, чтоб ребята не вызывали полицейских. Вот эталонный отец и муж. Повод для гордости и восхищения. Именно поэтому у меня до сих пор нет своей семьи, чтоб эта семья не становилась свидетелем подобных ситуаций. А может, наоборот, я оказываюсь в них по причине того, что у меня нет семьи?

Существует круговорот воды в природе. Я придумал круговорот лохов в социуме. Сегодня с меня все началось. Для меня все началось с меня. Поясню. Я попал в аварию с братвой. Они мне надавали, наобзывали нехорошими словами, а я слушал, терпел и молчал. Кто я? Лох! Далее по цепочке. Братва свое тоже получит в кабинете шефа. Он будет их поносить, говорить, что эти щенки ни на что не годны. Что они не могут нормально работать и пора от этих недоносков избавляться. Я дословно не могу донести, что будет в кабинете. Но стараюсь быть близким к тексту. А что парни в ответ скажут? Что они могут сказать? Да все что угодно, но это чревато. Так же чревато, как было чревато сегодня мне им что-то говорить. А посему они молчат и что-то несвязное мычат, просят прощения, падают в ноги, клянутся, что не повторят подобного, и проклинают меня. В данном случае ребята уже в статусе лохов… Вечером шеф отпускает ребят домой и решает немного пройтись до своего подъезда или дома, не знаю, где он живет. По дороге на него налетают пара гопников. Начинают избивать и унижать буржуя, забирать содержимое карманов или все содержимое вовсе. Шеф без охраны не может им противостоять и быстро капитулирует. Просит, чтоб они брали все, все, что угодно, только бы не трогали его. Гопники очень злы. Судьба их потрепала изрядно. А здесь такая удача отомстить ей за это. В виде судьбы полуолигарх. Полный олигарх в одиночестве себя бы точно не оставил. Вот и шеф уже в скверном статусе оказался. Мимо этой вакханалии едет патрульная машина сотрудников полиции. Парни в форме видят, что нарушается закон, и решают прекратить это безобразие. Вырывают из рук бандитов несчастного. Предлагают ему помощь, предлагают оформить заявление, предлагают упечь негодяев за решетку. Предлагают, зная, что шеф-терпила откажется. Ему светиться лишний раз по такому случаю это моветон. Отдают ему то, что у него забрали, и прощаются. Шеф благодарит. Благодарит различными способами, даже оставляет визитку. А что, для обладателей грязной формы, возможно, это начало новой карьеры. Карьеры персонального телохранителя в чистом костюме, кто знает. Теперь копы вытряхивают душу из гопников. Избивают. Унижают. Угрожают кинуть в камеру к кавказцам. Гопникам такая перспектива не улыбается ничуть. Они обещают копам выдать злачные места, где торгуют оружием, наркотиками и прочими безобразиями, обещают быть верными стукачами и преданными шакалами. Полицейских эти аргументы устраивают. Да и возиться с оформлением не хочется. Забирают у гопников все до последней сигареты и пинком прощаются с ними. Статус гопников в данном случае «лохи»… Полицейские после смены едут по домам. Не самая лучшая у них работа. Они это очень хорошо понимают. Понимают это и их злые жены. По приезде каждого из копов домой каждая из жен каждого из копов клянет мужа за то, что связалась с ним, мусором вонючим, что жизнь загубил он ей, что давно хочет развестись и пришла пора это сделать. Копы не хотят разводиться. Для них жены – это отдушины. Без них полицейские будут слабыми и беззащитными. Копы клянутся, умоляют жен. Обещают женам наладить жизнь. Но только не развод. Не готовы они к такому. Жены прощают их. А куда им деваться? Кому нужны эти перетраханные мегеры? Кто свяжется с бывшей женой мусора? Хотя найдутся такие, не сомневаюсь. Ну да ладно. Отметим, кем сейчас уже являются копы, недавно так хорошо расправившиеся с преступной группировкой. Полицейские получают свою долю унижения и лоховизны… Проходит ночь. Мусорские жены едут на работу. Они работают мерчандайзерами в фирме, где работаю я, и находятся, например, в прямом моем подчинении. Сегодня я должен провести с ними собрание. А вчера у меня был просто слов не подобрать какой наихуевейший день. И тут никчемные и бесполезные подчиненные под горячую руку. Пара ментовских жен, которые отчитывали ночью своих мужей. Они работают на такой работе, что любой нормальный человек в их возрасте бежал бы с нее. Но эти же нет, держатся. И вот мой звездный час. Я не буду говорить те слова, которые они услышат от меня. Здесь даже ограничение «18+» будет очень лояльным… Статус жен понятен. Круг замкнулся. Нет, завершился цикл. Завершился для того, чтоб когда-нибудь где-нибудь снова закружить меня в своем круговороте. Хотелось бы посмотреть сверху на планету и увидеть обозначенные каким-нибудь ярким цветом такие вот круги-водовороты, какими обозначают циклоны или антициклоны, когда передают прогноз погоды по телевизору. Только, уверен, таких ярких кружочков будет бесконечное множество во всех частях света, на каждом материке, в каждом государстве, в каждом регионе, в каждом городе и во многих точках города круглосуточно без перерывов и выходных.

В сознании вижу «лексус» и волка. «Лексус» едет, волк стоит. Звонит Аня. Я потерял счет времени, пока думал о социуме и людях в невыгодном для них статусе. Говорю, что хочу сегодня побыть с ней. Она довольна этим обстоятельством. Спрашивает, что с моим голосом. Ловлю себя на мысли, что морально разбит и тон моей речи меня выдает. Отвечаю, что расскажу при встрече. Аня говорит, что будет переживать. Уже рефлекторно хочется ответить хамством, но если есть во мне хоть немного человеческого, то оно, это самое человеческое, сейчас просыпается. Сказал, что попал в легкое ДТП, не вдаваясь в подробности. При встрече ей о подробностях расскажет мое разбитое лицо, а лицу поможет рот. Мы целуемся по телефону и одновременно сбрасываем вызов. Я еду в центр. Еду аккуратно, даже боязливо. Очень медленно. Хочется глянуть на себя со стороны. На свое лицо. На себя целиком. Такой вид, как у жалкого кота, в которого только что прилетел камень от малолетней шпаны. Самое ужасное, что я начинаю себя жалеть. Это очень плохо. Говорят, что равнодушие хуже ненависти, я считаю, что есть еще более мерзкая вещь – это жалость. А особенно жалость к самому себе. Гоню прочь это состояние. Получается прогнать. Получается благодаря Ричарду Баху, который сказал, что неприятности это не самое плохое, что может с нами произойти, еще хуже, когда с нами ничего не происходит. Согласен с ним. Ведь все относительно. Кому-то с бабкой на кассе в магазине закуситься – событие галактического масштаба и разговоров на неделю, а кому-то за сутки тысячи баррелей нефти качнуть через границу – обычное явление. После удара Кайен ведет влево. У него и без этой аварии был жалкий вид, а теперь он превратился в мятое ведро. Но хотя бы едет. До конца рабочего дня Ани пару часов. Подъезжаю к месту ее работы и паркуюсь. Пишу СМС, чтоб она позвонила, когда выйдет. Она со смайликами пишет, что обязательно сообщит и постарается закончить пораньше. Я вспоминаю про Азиза, звоню ему и говорю, чтоб после шести выключил телефон, а завтра утром, как выедет на маршрут, включил. Он понятливый, на него можно рассчитывать. Кладу трубку. Вспоминаю, что у меня в пятницу мерцает луч надежды. Хотел позвонить, но не хочу разговаривать на минорных нотах. Отложу звонок на завтра. Еще думаю о том, что у меня будет не очень респектабельный вид, когда приеду на встречу. Сразу же придумываю ложь на будущее. Скажу, что занимаюсь в зале боксом иногда. Неудачный для меня был бой. Здесь даже доля правды есть, что бой неудачный. Лишь бы мой будущий собеседник не оказался боксером и не начал задавать вопросы по нашей общей спортивной теме. Я кроме слов «нокаут», «апперкот» и «хук» других не знаю. Буду действовать по ситуации. Хочу, чтоб он занимался футболом. Эта тема мне интересна. Кажется, мне голову нормально встряхнули, раз сижу и мечтаю о мужике, с которым мне предстоит общаться.