Дачные войны

– Попробуй-ка, зайди на мой участок – сразу вызову полицию!

Светлана подошла к брату и попыталась успокоить оппонентов:

– Анатолий, ведь Вы не правы – это не Ваша территория, а обочина дороги!

– Помолчи, коза! Что ты можешь понимать в дорогах и обочинах! Это часть моего участка и на ней моя травка – и я никому не позволю по ней ездить или её топтать! Я уже завтра вколочу возле участка металлические штыри – и хрен кто заедет ко мне на территорию! – завопил Солнцев и, для убедительности, замахал руками, показывая, как будет забивать штыри в землю.

– Закрой варежку, шакал! – вышла из себя Светлана и её, как почему-то все считают, чёрные глаза, вспыхнули зелёным недобрым светом. На самом деле – она зеленоглазка. Но это видно только тогда, когда она очень-очень чем-то недовольна.

– Заткнись, чмо! – проревел «Василёк» и попытался броситься к калитке Солнцева, но моя супруга не дала это сделать. Тогда он, хлопнув дверцей, что никогда не делал сам и никому не позволял подобное, завёл машину и сходу заехал в ворота нашего участка.

– Сам, чмо! – завопил Солнцев, уже от садового домика, находящегося метрах в трёх от калитки, – ишь ты какой, на «Шевроле» разъезжает! Насыплю гвозди и стёкла на дорогу – не на чем будет ездить.

«Василёк» выскочил из машины и хотел уже ринуться на участок Солнцева, но на нём повисли «Роялия» и Светлана.

– Василий, не надо! Не обращай внимания! Что с дурака взять – лишь анализы! – с презрением сказала Светлана Антоновна и погладила братика по спине.

– Только ради тебя, сестричка! – ответил «Василёк» и «застрелил» глазами Солнцева, подошедшего к растущей за невысоким забором берёзе.

Я почти не принимал участие в перебранке. За это и поплатился.

– А ты, что ни мычишь, ни телишься! – набросилась на меня Светлана. – Жену затыкают, обзывают, а он только и смог сказать, как кот Леопольд из мультфильма: «Ну, ребята, не надо, давайте жить дружно!». Ты – козёл, и ко мне сегодня лучше не подходи!

Настроение у всех было испорчено. К вечеру отошли. До глубокой ночи сидели в беседке, пили водку и орали песни. Из дачного домика Пржевальской то и дело выскакивало всё семейство и что-то кричало. Мы не обращали внимания.

16 августа 2 дачного года

Еле встали. Хорошо хоть нашлось чем опохмелиться, но спиртного было совсем чуть-чуть. Пришлось мне на велосипеде съездить в город за водкой и семиградусным пивным напитком «Джин-тоник» (женщины отказались от более крепкого «пойла»). К ночи опять «назюзюкались».

17 августа 2 дачного года

К вечеру «Василёк» и «Роялия» всё-таки укатили домой.

18 августа 2 дачного года

Выяснилось, что «Шакал» (так мы, за глаза, теперь стать звать Солнцева), действительно, на своей обочине дороги, вплотную к проезжей части, вкопал 6 металлических прутов диаметром сантиметра два и высотой до полуметра.

Может их повытаскивать? Я подошёл и пошатал их. Оказалось, что это невозможно. Арматурины были забетонированы – и бетон уже застыл! Да, долго мы «отдыхали»!

Я позвонил «Васильку» и сказал об этом. Шурин ответил, что не надо ничего выдирать, и если он и надумает приехать на дачу, то пруты всё равно не помешают загнать машину на участок. Конечно, теперь хуже заезжать – выезжать, но – это не смертельно!

1 сентября 2 дачного года

Уже все соседи по линии знают, что ко мне приезжал шурин и специально «таранил» своей машиной дачу Солнцева! Пржевальская рассказала об этом, как говорится, в цветах и красках. Единственное, что не уточнила – зачем ему это было нужно.

1 октября 2 дачного года

Наконец-то закончили дачный сезон. Все, что возможно убрал, закрыл, забил везде, где надо и не надо, гвозди, закрутил шурупы. Вряд ли бомжи и «лихие» люди теперь залезут.

8 января 2 дачного года

Съездил на дачу. Всё на месте. У Солнцева, на том месте, где вкопаны штыри, появилась доска, их ограждающая. Я думаю для того, чтобы из машины было видно – снега почти нет, и черные штыри совершенно не выделяются на темном фоне земли.

Глава 2

3 апреля 2 дачного года

На остановке возле моей новой работы – теперь я работаю в Железнодорожном училище – встретил Солнцева. По-моему, он ещё больше высох. Тот, не глядя мне в глаза, сказал, что «дверь в сарай у меня вскрыта, и, что они с матушкой собираются меня отключить от «их электролинии».

– С каких это пор электролиния садоводства стала вашей? – поинтересовался я.

– Она куплена на наши деньги, у нас есть чек на провода! Ты теперь не имеешь права быть к ней подключен – мы с матушкой так решили!

– Во-первых, не «ты», а «Вы» – мы с Вами на брудершафт не пили, а во-вторых – электролиния общественная.

– Линия наша – и ты будешь всё равно отключен от неё! – «вскипел» Солнцев.

– Погоди-ка! Но твоя мать, Глафира Андреевна, кажется, мне разрешила подключиться к линии! – я тоже перешёл на «ты».

– А это было в устной форме, письменного же соглашения не было! – язвительно заметил Анатолий Алексеевич.

– Ну и что! Электролинию провели всем обществом. Как я знаю – 9 садоводов 9 линии участвовало! Так что – электролиния общественная!

– Но платила за неё моя мать! Электролиния – наша!

У меня возникло большое желание дать ему в глаз, но я удержался. Да и мой автобус подошёл. Прыгнув в него и повернувшись лицом к открытой двери, я снова крикнул:

– Линия общественная!

Двери с шипением закрылись – ответа я не расслышал.

9 апреля 2 дачного года

Сходил на участок. В домике на электросчётчике огонёк светодиода, показывающего о наличии напряжения, не светился. Эти «шакалы» действительно отключили от электролинии наши провода, идущие на участок, – теперь они торчали во все стороны, как закрученные рога барана.

Позвонил Светлане. Она ответила, чтобы я сам на столб не лазил, а написал жалобу в правление и сделал новую заявку на подключение. Так и сделал.

Познакомился с председателем садоводства Бочкиной – 60-летней русоволосой худощавой бойкой женщиной с морщинистым лицом и живыми голубыми глазами.

17 апреля 2 дачного года

***

Протокол №3

от 17 апреля 20..г.

присутствовали: (список присутствующих)