Темный ратник. Факультет. Том 3

– Ты услышал? Ты меня понял?

Видимо, он сомневался в моём здравом уме после того, как насмотрелся, что я тут устроил.

– Услышал. Понял, – ответил я на удивление спокойно (шок прошёл моментально, и на его месте вдруг возникло ледяное равнодушие). – Я вас понял, директор, только кто даст гарантии, что вы говорите правду? После истории с клятвой я вам не верю, и вы…

– Он попал сюда точно так же, как и ты, – перебил меня Стронг. – Вы перенеслись в одно и то же время, потому что погибли вместе, – продолжил он.

Вот теперь его слова всколыхнули во мне что-то жуткое, они будто разделили меня надвое.

Одна половина кричала и требовала немедленно поверить Стронгу и испытать бешеную радость. А вторая половина холодно усмехалась, говоря что-то вроде: «Не будь идиотом. Да он же врёт, чтобы ты не сопротивлялся, а делал то, что ему надо, потому что силой тебя заставить не может».

Судя по ощущениям, не верил я ему всё-таки больше, чем верил.

Не верил ни одному его слову.

– И что дальше? – поинтересовался я сухо. – Мой брат здесь, и что дальше?

Директор кивнул. Такую реакцию он ожидал, поэтому даже не удивился.

– У вас есть доказательства того, что Броннан здесь? – добавил я. – Где он? Я могу его увидеть? Покажите мне его.

Стронг не среагировал на мои слова. Вместо этого он сказал:

– Вспомни последний день в своём мире. Что было в тот день? Как ты погиб?

Я посмотрел в напряжённое лицо директора.

Не знаю почему, но мне даже вспоминать ничего не хотелось. За всё то время, что я здесь пробыл, воспоминания о собственной смерти – последнее, о чём я думал.

Недоверие к Альмагору Стронгу росло.

Я отвернулся от директора и покосился на школьный портал – величественный и сияющий замок Трон-Стронга, его энергетическую копию. Я будто искал в нём поддержки, а в подсознании надеялся, чтобы слова директора всё-таки оказались правдой.

Чёртова надежда уже зародилась. Не в голове, а в сердце.

Но я всё равно не верил Стронгу.

– Ты видел своего брата рядом с собой в тот день? – спросил он.

– Только утром, – ответил я так же сухо. – Он собирался в больницу…

И тут меня пронзило: Броннан готовился к операции, сдавал анализы, ходил в больницу, а ведь меня после взрыва доспеха тоже отвезли в больницу. В ту же самую больницу, потому что в нашем захолустье она была одна.

Новый, только что отстроенный, госпиталь.

В голове отчётливо забренчало – так позвякивали по кафельному полу колёса каталки, на которой меня везли… потом был операционный стол… его я тоже помнил.

А потом – всё. Что-то смутное, бредовые сны, чьё-то бормотанье, боль, темнота и смерть.

Я снова посмотрел на директора.

– Я плохо помню, что там было.

– Тогда придётся вспомнить, – сказал Стронг.

Один размашистый шаг – и он оказался рядом, левой рукой ухватил меня за грязный воротник, а правой прикоснулся к моему лбу.

Боль пронзила до самого темечка.

Я оттолкнул от себя Стронга, но его сила уже подействовала.

– До умений Люче мне далеко, но и я кое-что умею, твои воспоминания не такие уж и далёкие… – Эти слова я услышал уже эхом.

Меня качнуло.

Секунда, и тело совсем ослабло. Я почувствовал лишь, как голова склоняется к груди, ноги становятся ватными, а потом замер на одном месте…

…и опять забренчали колёса каталки.

Их звучание перебили голоса. Тревожные голоса медсестёр.

Казалось, их собралось вокруг меня не меньше сотни. Целый рой медсестёр. Но так, конечно, только казалось.

Меня везли по коридору, тело тряслось.

Голова набухла болью.

Веки слиплись, залитые кровью, но я всё равно силился открыть глаза. И как только у меня получалось, в сознание тут же врывался свет потолочных ламп. Они мельтешили надо мной, как адские огни, и от режущей боли я снова закрывал глаза.

Медсёстры продолжали бормотать над моей головой.

Лампы продолжали слепить.

Каталка продолжала бренчать колёсами. Их грохот размножался в черепе и оглушал ко всем чертям.

Тогда я не думал о смерти, я вообще не помню, о чём думал. Я просто лежал на каталке, а меня везли.

Потом была остановка, несколько резких и болезненных толчков, после чего под спиной я ощутил операционный стол. В это время кто-то уже резал на мне одежду, кто-то продолжал бормотать, кто-то трогал моё лицо, прикладывая к нему пластмассовый корпус кислородной маски. Что-то пищало, длинно и ровно.

А потом я услышал зов.

Кто звал, кого звал – непонятно. Вопль и завыванье, хрипы и кашель. Кашель… жуткий задыхающийся кашель… всю свою жизнь я помнил звук этого кашля…

Так мог кашлять только Броннан.

– Уберите его! Уберите мальчика! – крикнули рядом.

И опять кашель… кто-то схватил меня за запястье. Влажные маленькие пальцы.