– И что делать?
– Да, в общем-то, ничего особенного, – улыбнулся граф, – думаю мы найдём в Канцелярии бумагу, в которой барон признаёт Вольдемара Локариса своим наследником. Барон, я думаю, возражать не будет. Так что будет теперь ваш Вольдемар, теперь бароном Локарис-Марнгаузе, со всем причитающимся ему наследством.
– Спасибо, ваша светлость, – Злотана склонилась в глубоком поклоне.
– Считайте это авансом за будущие результаты.
* * *
– Какой ещё барон?!
– Барон Марнгаузе, – терпеливо повторил работник магистрата, – вот, распишитесь в принятии наследственного титула.
Я машинально черканул в придвинутом ко мне листе, так до конца не понимая, что происходит.
Меня выдернули прямо посреди занятий, ничего не объяснив и потребовали явится в магистрат по неотложной надобности. На мой недоумённый взгляд, Сильвия только пожала плечами, сама будучи не в курсе происходящего. И вот, уже там, меня огорошили сообщением, что я, теперь, оказывается, какой-то барон.
Невозмутимый чиновник, слегка присыпал чернила песочком, затем подул, после чего убрал лист в папку, а мне выдал свёрнутый трубочкой пергамент.
– Ваша грамота, подтверждающая титул. Поздравляю, барон Локарис-Марнгаузе.
Я пожал протянутую руку, всё ещё находясь в тягостном недоумении. Оно и в целом, со всей моей загрузкой, информация туго доходила, а тут ещё и не пойми откуда взявшееся баронство.
Выйдя на крыльцо магистрата, я задумчиво посмотрел на свиток в руке, затем, прищурившись, на солнце. Был полдень, а значит между занятиями наступил часовой перерыв и спешить в Академию обратно, необходимости уже не было.
– Ах да, господин барон, – из дверей, следом за мной, выбежал всё тот же чиновник, протянул мне увесистую связку ключей на витом металлическом кольце, – ключи от вашей резиденции.
– Какой резиденции?
– Ну как же. Наследство ваше, баронское. Трёхэтажный особняк, в Старом городе. Единорогов проход девять.
– Какой-какой проход?
– Единорогов, – любезно повторил клерк, – по легенде, при закладке города, именно там появился единорог и прошел триста метров, прежде чем вновь исчезнуть. По его следам и была проложена первая улица города, на которой стоит ваш особняк. На этой улице живут самые старейшие рода Анкарна, к которым относился и род барона Марнгаузе, к которому вы, согласно завещания, теперь также относитесь. Очень рад, что этот славный и древний род не прервался и особняк по прежнему имеет хозяина. В ином случае, нам бы пришлось выставить его на аукцион.
– Аукцион принёс бы много денег в казну магистрата, – заметил я.
– Род Марнгаузе, как и его резиденция, это часть истории города, – строго заметил тот, уже разворачиваясь, чтобы уйти, – это куда важнее денег.
– Во дела, – пробормотал я, глядя вслед скрывающемуся в дверях мужчине, – чиновник и думающий об истории, а не о деньгах, удивительно.
Опять перевёл взгляд на свиток и кольцо с ключами, но меня снова отвлекли.
– Вольдемар, какими судьбами!? – услышал я слова сказанные таким знакомым голосом.
Рядом с крыльцом, со скрипом остановилась чёрная графская карета и графиня Честер с улыбкой выглянула из неё, приоткрыв дверцу.
Я заулыбался в ответ. Пожалуй, к этой женщине, из всех моих знакомых, я испытывал самые тёплые чувства. Не в последнюю очередь за её готовность помочь. Уже и не упомнить, сколько раз она меня выручала.
Вот за эту мысль я и ухватился, потому, что некоторая помощь мне как раз и нужна была, чтобы разобраться с этим титулом и наследством.
Поспешно сбежав по ступеням, я остановился подле кареты, чмокнул подставленную ручку и с чувством произнёс:
– Графиня, вас мне послало само провидение!
– Возможно, возможно, – довольно стрельнула глазками женщина.
Нырнула обратно, в глубь кареты.
– Вольдемар, не стойте, садитесь и рассказывайте, что у вас стряслось.
Взобравшись внутрь, я плюхнулся на сиденье, помотал очумелой головой, а затем протянул Злотане оба предмета.
– Вот, прочтите, так будет проще, потому, что я и сам до конца не понимаю.
Та приняла пергамент из моих рук, развернула и принялась читать. По мере чтения брови её поднимались всё выше и выше, пока, наконец, она не взглянула на меня со смесью удивления и восхищения.
– Вольдемар, вернее, господин барон, позвольте вас поздравить. К тому же род Марнгаузе…
– Да-да, – покивал я, – меня уже просветили, что это один из родов основателей города.
– Большая честь, – кивнула графиня, – род давний, а знатность определяет не только титул, но и количество благородных предков, а у вас их достаточно, чтобы в любом дворянском обществе не чувствовать себя чужим.
– Злотана, – отбросил я этот высокопарный тон.
Подался вперёд, заглядывая ей в глаза и касаясь лежащей на сиденье ладони:
– Ты же понимаешь, что я к этому Марнгаузе не имею совершенно никакого отношения. Это какая-то ошибка. Я не могу быть его наследником. Да я даже не знал о нём до этого момента, как и он, уверен, не знал обо мне.
Графиня нахмурилась, ещё раз взглянула в документ, затем серьёзно произнесла:
– Нет, Вольдемар, никакой ошибки. Это печать Имперской Канцелярии, а она не ошибается. Ты действительно, теперь барон Локарис-Марнгаузе, полноправный владелец всего имущества рода и причитающихся ему привилегий.
– Значит, знатный и богатый? – хмыкнул я, пытаясь освоиться с новым статусом.
– Насчёт первого, – определённо, а вот со вторым… – графиня вздохнула, отведя взгляд.
– Я, почему-то, так и подумал, – вздохнул в ответ, – вот почему всё всегда, кроме денег?
Глава 3
– И вот это оно?!
Выбравшись из кареты, я уставился на ржавые узорчатые ворота, одна из створок которых уже явственно успела покоситься, и на такой же ржавый забор увитый разросшимся плющом.
По сравнению со стоящими рядом респектабельными участками, где чувствовалась рука садовника, доставшийся мне, смотрелся как гнилой зуб среди здоровых. Даже возвышавшийся над забором и вымахавшими деревьями дом был мрачным, тёмным логовом вампиров или ещё каких привидений. По крайней мере в кино показывали именно такие.
– К сожалению, да, – произнесла выбравшаяся следом графиня, – старый барон, будем честны, спустил всё своё состояние задолго до смерти и жил на пенсионное обеспечение отставного офицера Легиона. Его он тоже пропивал, поэтому дом и сад в таком запущенном состоянии.