Препод 6
Вот туда я и поспешил. Именно там в одной из комнат ночевала Ясула.
Почему она ночевала не у меня? Ну, это очередной загон моих жен. Они коллективно решили, что так как я человек женатый, то спать теперь со мной могут только жёны. То ли это была такая их лёгкая месть ракоманке за то, что та от них долго скрывала своё истинное «я», то ли, и правда, они это без задней мысли придумали, но факт оставался фактом. С Ясулой мы теперь спали раздельно. Верно, пора быстрее и с ней свадьбу сыграть, чтобы исключить её из этого дурацкого правила. Но про это подумаю чуть-чуть потом. Пока меня вело другое дело.
Замерев подле её номера, я нетерпеливо постучал. Затем, не дождавшись ответа, позвал:
– Открывай, это я.
Но и тут ответа не последовало, поэтому я, воровато оглянувшись, чуть-чуть помагичил с замком на двери, чтобы проникнуть внутрь. Стоило мне зайти в темноту комнаты, как глаза уловили лёгкий отблеск на стальном лезвии, что, мелькнув перед лицом, коснулось горла.
– Дорогой! – прошептала женщина, стоявшая рядом во тьме, – ну, ты совсем что ли? А если бы я тебя прирезала ненароком?
– Ну, ты же слышала, что это я.
Я осторожно пальчиками коснулся её руки, отводя лезвие от шеи в сторону.
– Просто ты не открывала, пришлось войти самому.
– Голос можно подделать, как и внешность. Не подделать только структуру манаканалов в теле, она у всех разная. Хорошо, что я прекрасно знаю твою и не имею привычки сначала бить, а потом спрашивать «кто».
– Я всегда знал, что ты не просто матёрая убийца, но и очень умная женщина, – польстил я ей.
– Вольдемар, ты пришёл только чтобы сказать мне это?
– Не только, – я мигом стал серьёзным, – вообще мне надо с тобой кое-что обсудить.
Ракаманка явственно зевнула, произнесла:
– А оно не могло подождать до утра?
– К сожалению, нет, – дело весьма срочное. И мне надо, чтобы ты прошлась со мной.
– Ну ладно, иду, – нехотя произнесла Ясула.
Щелчок пальцев зажёг светильники на стенах, осветив достаточно спартанское убранство номера. А сама ракамакская шпионка в тонкой полупрозрачной ночнушке продефилировала к кровати, небрежно бросая зажатый в ладони кинжал на небольшой столик с трюмо. Нагнулась, доставая одежду со стула, отчего тонкая ткань натянулась на нижних девяносто, и я невольно сглотнул, прикипев к ним взглядом. Настолько идеальными были формы женщины.
Вот ничего не могу с собой поделать. И вроде видел её голой не раз и не два. А каждый раз, как в первый раз. Не могу себя заставить не пялиться. И она, чертовка, об этом прекрасно знает. И специально дразнит. Особенно теперь, когда нельзя.
«Надо быстрее жениться, – подумал я, – иначе это становится невыносимо».
Не выдержал, отвернулся, дожидаясь, пока она оденется. Благо, она делает это по-военному быстро и чётко, поэтому уже через минуту я услышал заветное «Готово!» и, повернувшись к ней снова, быстро оценил удобный костюм. Кивнув одобрительно, позвал за собой.
Чем десять раз говорить, лучше один раз показать. Я привел её на то место, где обнаружил начало подземного хода, и под её внимательным взглядом снова наложил заклинание проницаемости.
– Нашёл-таки, – проследив за моими манипуляциями, усмехнулась женщина.
На что я, взглянув на неё, уточнил:
– То есть я прав. И этот тайный ход – ваших рук дело?
– Ну, а чьих ещё? – пожав плечами, спокойно ответила Ясула, – не через ворота же нам ходить.
– Понятно теперь, как ты незаметно появлялась и исчезала с территории, – с некоторым укором произнёс я, покосившись на замершего на стене часового, с любопытством разглядывающего нас.
Махнул ему рукой, чтобы не отвлекался и нёс службу, как положено. Снова повернулся к Ясуле.
– Это, кстати, реальная дыра в безопасности, надо подумать, как от такого защититься. Но ты не совсем угадала. Нашёл ход не я, а три студента-первокурсника, которые свиснули у нас ледяную гончую и через этот ход вывели её наружу, и отпустили.
Сказав это, я уставился на ракаманку, ожидая реакции, но та, вопреки моим ожиданиям, не стала делать виноватое лицо, а наоборот, заинтересованно переспросила:
– Студенты? Да ещё и первокурсники? Очень интересно. Увидеть одного из нас в скрыте не такое уж лёгкое дело, как может показаться, простым низкоуровневым заклинанием его не пробить. У этих детишек определённо талант.
– Талант не талант, – буркнул я, слегка уязвлённый таким легкомысленным тоном женщины, но кое-какие асоциальные наклонности точно есть.
Вместе с Ясулой мы вернулись в главный корпус, и я, остановившись возле двери кафедры общей магии, ещё раз тяжёлым взглядом оглядел троицу первокурсников после чего кивнул преподавателям:
– Заводите.
Тащить их к себе в кабинет в башню я посчитал нецелесообразным, в принципе, для разбора полётов можно расположиться и на кафедре, тем более места побольше.
– Давайте вон там, вдоль стеночки, – показал я, куда становиться, а сам сел за ближайший стол, внимательно их разглядывая.
– Значит, Иофалот, Сандра и Кассия, – негромко назвал я всех троих по имени.
Гадать, кто в их троице главный, мне не пришлось, всё было прекрасно видно по их поведению. Иофалот и вторая девушка стояли, понурив головы и заведя руки за спину, видимо, остро сожалея о содеянном, и только та девица, что так дерзко со мной разговаривала, наоборот, задрала вверх подбородок, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, какая она гордая и неприступная.
– Кассия? – спросил я у неё.
– Я Сандра, – не глядя на меня, ответила та.
– Ну, хорошо. Так, Сандра, я вижу, что чувство раскаяния, в отличие от твоих товарищей, тебя не посетило, поэтому будь добра расскажи, что именно тебя сподвигло пойти на такое серьёзное преступление.
– Это не преступление! – тут же вспыхнула девушка, наконец, остановив на мне злой взгляд.
– Преступление, – с мягкой улыбкой повторил я. – Гончая – имущество академии. А вы, фактически, осуществили кражу со взломом. И не важно, что вы с ней сделали потом. Важно то, что вы, дорогие мои первокурсники, совершили деяние, по итогам которого я вполне могу вас из колледжа исключить и не просто исключить, а в целом сделать так, что вас больше никто, ну, может быть, кроме Итонии, на учёбу не возьмёт. Просто потому, что такие асоциальные личности не нужны никому.
Тут девушка снова вспыхнула, громко фыркнув, но тут внезапно заговорили её подельники.
– Господин ректор, пожалуйста, – вдруг поднял на меня полные отчаяния глаза парень, – не исключайте нас, мы не хотели ничего плохого.
– Пока, по поведению вашей подруги я этого не вижу, – спокойно ответил я, – всё, что я вижу, это преступницу, бравирующую своим поведением. Ни толики осознания или раскаяния. Ей хочется творить, что заблагорассудится, а мы ей только в этом мешаем. Нет, пожалуй, исключение будет самым верным решением.
– Да расскажи ты уже! – толкнул Сандру локтем Иофалот.
– Да, Сандрочка, – подключилась к уговорам Кассия, – ну, пожалуйста.
Девушка затормошила подругу, чуть не плача:
– Если меня исключат, родители меня убьют!
Я только покачал головой и тяжело вздохнул. Нет, я не думал их выгонять из колледжа, по крайней мере, этих двоих, но мне нужно было узнать всю подноготную, поэтому приходилось давить на больное.
Сандра, поджав губы, ещё несколько секунд стояла молча, но затем не выдержала и, дёрнув плечом, скривившись, словно съев лимон, произнесла:
– Хорошо, расскажу. Мы наткнулись на неё две недели назад.
– На гончую? – тут же быстро уточнил я.
– Да, – сморщив нос, неохотно кивнула девушка.
– Как наткнулись? – уточнил я, – насколько помню, ни для каких экспериментов её из клетки тогда не выводили.
– Мы просто шли мимо склада, и тут я почувствовала её зов, полный грусти от того, что она не может вернуться к себе на родину. Ей было очень тяжело здесь. И я решила ей помочь.
– Да… – я покосился на Олафа и Карин.
Уточнил:
– И давно это у вас?
– Что? – сощурилась Сандра.
– Ну то, что вы слышите зов подобных созданий.
– Не знаю, – пожала она плечами, – раньше с такими не встречалась.
– Ладно, допустим. Но как вы вскрыли замки?
Тут две девушки рефлекторно посмотрели на парня и я, усмехнувшись, обратился к нему:
– Молодой человек, откуда у вас такие познания по вскрытию магических замков? Вы из семьи потомственных воров-взломщиков?
Бедняга икнул и судорожно замотал головой. Затем, чуть заикаясь, ответил:
– Нет, господин ректор, что вы, мой папа слесарь-санмагик в нашем городском хозяйстве. Частенько брал меня с собой и показывал, как работать с тонкими плетениями. С этими магическими замками всегда проблема, частенько забывают отпирающее плетение, и постоянно папа на вызовы ездил, чтобы их вскрыть. А у вас тут замки, конечно, серьёзные, но плетение стандартное, поэтому вскрыть было несложно.
Не удержавшись, я негромко хохотнул и покосился на насупившегося Серафима, в чьём ведении было всё хозяйство колледжа, включая и хранилище с гончей. С лёгким весельем в голосе спросил:
– А кто у нас установкой замков занимался?
– Эм… мужчина покосился на меня, осторожно ответил, – ваша жена, госпожа Алиса.
– Нет, пожалуй, ей мы не скажем, что её замок оказался слишком простым, – покачал я головой и снова переключился на студентов.
– Ну ладно, с гончей вы договорились, замки вскрыли, как ход-то нашли?
Тут уже Иофалот с Сандрой покосились на последнюю участницу их трио – Кассию.
– А я смотрю, – резюмировал я, – у вас ничё так, нормальная команда подобралась. У каждого своя роль, свои таланты. И в чём же… твоя особенность?
Я немигающе взглянул на последнюю девушку, и та, замерев, как кролик перед удавом, произнесла тихо-тихо:
– Я могу видеть невидимое.
– Без заклинаний? – уточнил я.
Та мелко-мелко закивала.
– Да, у меня это с детства.
Я снова вздохнул, повернулся к обоим профессорам и произнёс:
– Какие одарённые детишки. Их бы таланты, да в нужное русло, цены бы им не было.
Затем вернулся к троице.
– Так и быть, исключать вас не буду, но не потому, что вы такие красивые, а потому, что делаю скидку на то, что вы ещё молоды и не способны просчитать последствия своих необдуманных действий. Но наказание своё вы получите. Серафим, – обратился я к старосте, – на декаду эта троица поступает в твоё распоряжение. Сразу по окончании учебных занятий можешь задействовать их для любых общественно полезных работ: уборка территории, помещений. Кубки там какие-нибудь пусть попротирают.
Тот удивлённо почесал затылок:
– Какие кубки? У нас в столовой только стаканы и кружки?
– Неважно, – махнул я рукой, – займи любой хозяйственной деятельностью, не требующей квалификации. Ну, ты понял.
– Так точно, господин ректор! – мигом подобрался тот, – найдём чем занять.
– Вот и отлично. И делают всё пусть ручками, без применения магии.
Для приличия ещё немного побуравив студентов тяжёлым взглядом, я посмотрел на преподавателей и качнул головой в сторону двери:
– Отведите по комнатам. Полночи уже прошло, а завтра с утра занятия.
Проводив их взглядом, пожаловался Ясуле, стоило нам остаться вдвоём:
– И вот что с такими делать? Они же свято уверены, что делали доброе дело. И ведь в следующий раз снова куда-нибудь полезут.
– Понять и простить, – подошла и обняла меня за шею женщина, – а ещё взять на заметку. Они действительно обладают весьма любопытными талантами.
– Ну да, видящая сквозь любую невидимость и гениальный взломщик, – улыбнулся я, нежно касаясь её руки.
– И девочка, что может чувствовать эмоции и общаться с ледяными сущностями, не забывай.
– Вот я совсем не уверен, что у гончей были эмоции, – продолжая гладить Ясулу по тонкому, но крепкому предплечью, с сомнением произнёс я, – скорее поверю, что эта Сандра как-то смогла её утихомирить магией, а все эти эмоции напридумывала сама себе.
– Может быть, может быть… – протянула женщина.
Затем с видимой неохотой отстранилась от меня и отступила к двери.
– Спокойной ночи, Вольдемар.
– Спокойной ночи…
Я с грустью посмотрел ей вслед. Затем, чуть не вывихнув челюсть, зевнул и, поднявшись, тоже покинул опустевшую кафедру, с ворчанием направляясь обратно в башню.
Глава 5
Окутанный тишиной своего кабинета я стоял у окна недвижим, словно страж, охраняющий покой этого места. Внизу, во дворе колледжа, жизнь бурлила и била ключом: студенты спешили по своим делам, и до меня сквозь открытые створки доносился гул голосов. И снова, как тень, вернулось это чувство – башне не хватало чего-то важного. Балкона. Как было бы прекрасно выйти на него, вдохнуть свежий воздух и, окидывая взглядом всё происходящее под ногами, чувствовать себя настоящим хранителем этих молодых судеб.
Но отставить пафос! Хотя не скрою, приятное было чувство. Действительно казалось, что для них я делаю что-то очень важное, что-то, что поможет им во взрослой жизни проявить себя, раскрыть свой потенциал и талант.
Я пробежался взглядом по головам и разномастным мантиям всех цветов радуги, пометил мысленно, что надо разработать единую форму и знаки для разных курсов, а то, глядя на них, впечатление, что тут не серьёзное заведение, а карнавал какой-то.
До начала занятий было ещё полчаса, правда, мне торопиться было не нужно, я с группой собирался встретиться ближе к обеду. Поэтому, вернувшись к столу, с долгим вздохом уселся и, наполнив кружку горячим травяным отваром, напоминавшим по вкусу чай из моей прошлой жизни, взялся за разбор корреспонденции.
Накопилось той изрядно и, захрустев печенькой с блюда, принесённого вместе с чайником, я принялся разбирать кто и зачем мне пишет. И ведь надеялся, что основной поток жалоб и предложений будет приходить во дворец, где у меня сидела Сильф, а меня здесь, в колледже, ничего не будет отвлекать от работы. Но нет. Отыскали.
Опять пожалел, что оставил Ланику во дворце. Без её помощи приходилось туго. Но что поделать, девушка переросла положение обычного помощника и, насколько я слышал, вовсю подгребала под себя управленческие функции придворного мага, оставив магистру Торвальду лишь обозначать присутствие при короле. Как я понял, Торвальд был не против. Плюс функционирование гильдии магов Тингланда тоже было на ней.
Вот, кстати, в руки попалось пухлое письмо от неё самой с официальной печатью придворного мага. Распечатав его, я бегло пробежал глазами бумаги, убеждаясь, что это очередной отчёт о проделанной работе, которые она скрупулёзно направляла в мой адрес каждую декаду. Отложил в сторону.
Потянулся за следующим, заполненным твёрдым каллиграфическим почерком.
«Ректору магического колледжа Тингланда…»
«Ого, – подумал я, читая, – не верховному, а именно ректору. Понятно, почему переслали сюда».
Принялся читать дальше.
«Я, маг в третьем поколении, Святовид Рабандон, и со всей твёрдостью и убеждением заявляю, что вы, нелюбезный сударь, худшее, что могло произойти с магическим образованием в стране…»
А вот это было что-то новенькое. Почесав затылок, я продолжил чтение, которое становилось всё интересней и интересней.
«Империя – это образец выверенной и чёткой подготовки будущих магов… Лучшее, что можно было дать одарённым… Ваш популистский подход к обучению погубит нашу молодёжь… Отказ от имперской программы сделает неконкурентными наших выпускников и поставит в положение отстающих…»
И так далее и тому подобное. Я выхватывал глазами отдельные куски длинного письма и всё больше убеждался, что имею дело с махровым консерватором и ретроградом.
Если честно, то казалось, что подобных персонажей я тут не встречу. Большинство из тех, с кем я встречался в столице, были обеими руками за изменения, но тут, похоже, посчастливилось попасть на лицо полностью довольное своим положением.
Маг в третьем поколении означало, что с самого детства этот субъект варился в среде, полностью пропитанной имперской системой, впитавший её, можно сказать, с молоком матери. И вот теперь он, ничуть не смущаясь, бросал в мой адрес обвинения, не забывая пройтись и по моей личности. Мне, верховному магистру Тингланда, главе гильдии и одному из сильнейших огневиков даже не страны, может, даже и мира!
Тут я помотал головой, отгоняя непонятно откуда накативший гнев, застивший разум. На секунду даже захотелось немедленно полететь к этому Святовиду и популярно ему объяснить, что он не прав. Пепел потом только сдуть ветром. Но нет. Раз уж я сам декларировал равенство всех магов, нужно его соблюдать. Магистр или не магистр – всё равно.
Плюнув, небрежно швырнул письмо в сторону, уже более бегло просмотрел остальные. Что удивительно, Рабандон в своём возмущении оказался не одинок, попалось ещё три похожих письма. Тут я задумался, а сколько подобных тогда приходит Ланике? Если досюда доходит лишь малая часть?
Ну, а остальные по большей части оказались обыкновенной рекламой. Сразу с десяток предприимчивых средневековых бизнесменов наперебой предлагали свои услуги для обеспечения меня самыми важными и нужными предметами роскоши и продуктами, как бы сказали в моём мире, премиального сегмента.
Я немедленно вспомнил симпозиум в Итонии, поднялся и, собрав письма в охапку, тут же, не раздумывая, закинул в камин. Отряхнул ладони, наблюдая, как те корчатся и мгновенно чернеют, пожираемые пламенем, тихо буркнул:
– Обойдёмся без свинохренов.
Разобравшись с этим, немного повеселел, ещё немного погрыз печенек, потягивая отвар, наслаждаясь минуткой ничего не делания. Затем дождался прокатившегося по корпусам колледжа гонга, сигнализирующего о начале занятий, и пошел на обход.
События с пропажей гончей показали, что теперь мне придётся контролировать не только свою группу, но и весь колледж. Логично, я всё-таки ректор. Вот только одно дело им считаться, а другое – быть. А это значит держать руку на пульсе и понимать, хотя бы в общем, что происходит на всех курсах. А не как раньше.
Беда была в том, что опыта подобного у меня не было, и приходилось самому учиться на ходу, набивая шишки и совершая ошибки.
Коридоры учебного корпуса были пусты, только из-за дверей аудиторий слышались негромкие голоса преподавателей.
Пару минут постояв под дверью лекционки, где Карен читала общую магию, довольно кивнул. Девушка, хоть и оказалась выбита из колеи поступком своих студентов, быстро оправилась. Говорила уверенно и чётко.
Вышел на площадь, критически оглядывая её. Но, за исключением пары каких-то бумажек, носимых ветром, там было чисто.
Свернув к тренировочной площадке, понаблюдал за носящимися по ней паладинами и издалека помахал рукой жене. Алиса увидела, коротко отмахнулась в ответ, но тут же снова переключилась на своих подопечных, вызывая лёгкое чувство досады. Работа с горцами её так увлекла, что она дневала и ночевала с ними, ко мне заявляясь всего пару раз в декаду исполнить супружеский долг и тут же умчаться обратно. А ещё от её восторгов по поводу того, какие суперсолдаты из них получаются, у меня уже уши вяли.
Как-то даже немного странно получалось. Три жены и четвёртая на подходе, а сплю преимущественно один.
Злотана вечно в Империи, мутит что-то своё с канцелярией, попутно приумножая личный капитал. Вот недавно в письме хвасталась, что на месте сгоревшего особняка Марнгаузе построила элитную гостиницу с игорным салоном для богачей из верхнего города и приезжей аристократии. Надо будет, кстати, поинтересоваться: папа Силланы господин Полдарк зуб не заимел на мою супругу за конкуренцию в бизнесе? Впрочем, его заведение располагалось в Нижнем городе и было рассчитано на горожан среднего достатка, поэтому слишком сильно по его карману это ударить не должно было.
Селестина тоже пропадает чёрт-те где. Но тут понятно, обязанности адмирала и сестры короля с неё никто не снимал, тут я был не в претензии. Так и предполагал, что видеться мы будем раз в полгода, не чаще.
Под такие мысли пошёл обратно, но тут же с удивлением проводил взглядом одного из подсобных рабочих нашего старосты, что взмыленный пробежал мимо меня, таща ведро воды.
«Пожар что ли?» – нахмурился я, поспешив за ним.
Но всё оказалось куда прозаичней. На задней стене учебного корпуса кто-то написал большими красными буквами: «Василен – дуб, к ученью глуп!» И возле сего остроумного пассажа стоял сам Серафим и пара рабочих, пытающихся надпись со стены стереть. Но, судя по всему, получалось у них не очень.
– Господин ректор!
Увидев меня, староста с возмущение потыкал в надпись:
– Поглядите, что творят!
– Нда… – протянул я, изучая дело чьих-то шаловливых рук.
Подойдя, поскрёб ногтями и хмыкнул, надпись сходить не желала. Изучение в магическом зрении догадку подтвердило. Краску не просто нанесли на стену, её ещё и в единый монолит с камнем объединили, упрочив до каменной твёрдости. Интересное решение, и главное, я пока не понимал, как это было сделано. Словно краска впиталась в камень, смешавшись молекулами с ним. Остаточные магические эманации вились в воздухе, но всё, что я пока установил, что применялась магия не земли, как можно было подумать, а воды.
– Тряпка тут не поможет, – вынес вердикт я, – только зубилом вырубать, но будет некрасиво.
– С надписью тоже как-то некрасиво, – буркнул Серафим, – если оставим, студентики этак к концу декады все стены нам распишут всякими непотребствами.
– Тоже верно, – вздохнул я, пытаясь сообразить, как без ущерба для казённого имущества решить проблему.
Спустя пару минут плюнул и закрыл кусок стены иллюзией.
– И поищите автора, – напоследок произнёс я, – скорее всего, это одарённый или одарённая со способностями в магии воды.
На этом обход колледжа я посчитал оконченным и поспешил к своему «Быстролёту», чтобы успеть проверить ещё и за его пределами.
* * *Амулет заискрился, разряды электричества изломанными дугами хлестнули по земле и следом толстая, с руку, молния выстрелила, впиваясь в границу мертвой зоны. Находясь на безопасном отдалении, я внимательно проследил за работой защитного устройства, ещё раз удостоверяясь, что всё идёт штатно, и граница зоны не увеличивается.
И всё, вроде, было нормально, но меня не покидало тревожное ощущение, какое-то шестое чувство, обострившееся с приходом сюда, но я пока не мог понять, что именно. И это заставляло раз за разом наблюдать за работой нашей линии защиты, ища намёки на сбой. Пока всё было в порядке, но странное чувство всё никак не хотело отпускать.
Ни дуновения ветерка, ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Здесь было, словно преддверие царства мёртвых, и, глядя на чёрную пустошь впереди, я не мог не признать, что аналогия куда как близка. Постояв немного, пошёл обратно к оставленному за деревьями аппарату. Приходилось его бросать за пару сотен метров от амулета, чтобы он случайно, за счёт ядра из кристаллида, не притянул заряд молнии к себе. А затем увидел, что меня там уже ждут.
Опершись о металлический бок аппарата, дожидаясь меня, стояла Фелиция Вэлдис, главная ведьма.
– Старшая сестра, – поприветствовал её.
– Старший брат, – кивнула она мне в ответ.
Смотрела она на меня без улыбки. Впрочем, я и сам не особо фонтанировал жизнерадостностью. Слишком уж давило тут на психику проклятье Икая. Вернее, последствия его разрушительной работы.
Женщина была в строгой чёрной мантии, из-под которой выглядывали такие же чёрные сапоги. Слишком чистые для того, кто гуляет по лесу. Но тайну своих мгновенных перемещений на большие расстояния Орден Бдящих раскрывать не торопился.
«Когда придёт время, ты всё узнаешь», – ответила Фелиция мне однажды.
– Какими судьбами? – поинтересовался я, подходя ближе.
На что женщина только кивнула в сторону мёртвой зоны, спросив:
– Ну как? Держит?
Я кивнул.
– Пока да. Не расширяется. Поэтому время ещё есть.
– Не так много, как ты думаешь, – внезапно произнесла она. – Мы зафиксировали странные данные. Как ты знаешь, у нас остались артефакты слежения…
– Я помню, – перебил я, – магический глаз на орбите.
– Да, – чуть поморщилась главная ведьма, – но не только он. Ещё есть приборы, которые отслеживают стабильность тектонических плит. На основании этих данных производилось прогнозирование землетрясений и фиксировалось применение мощных заклинаний магии земли. Но важно не это. Прибор с некоторых пор ощущает изменение состояния плиты под нами.
– И что это означает?
– Это означает, что проклятие продолжает расширяться, – Фелиция посмотрела на виднеющийся из-за деревьев столб света, – только не вширь, а вглубь.
– Чем это грозит? – я посмотрел вслед за ней.
– Как мне сказали, – задумчиво произнесла женщина, – когда дойдёт до жидкого ядра планеты, последствия могут стать необратимыми. В лучшем случае, прямо на этом месте разверзнется супервулкан, в худшем – вулканы заработают везде.
