Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938 (взгляд изнутри)

Обе редакции приняли эти материалы и… не опубликовали! По горячим следам не удалось получить вразумительный ответ о причинах отказа. Спустя много лет в личной беседе один из сотрудников газеты «Правда», работавший тогда с текстом нашей статьи, рассказал, что запрет на публикацию (уже на уровне верстки) наложил сам Александр Николаевич Яковлев!

Сегодня о причинах запрета у А. Н. Яковлева спросить «никак невозможно, он находится в другом месте». Но догадаться с высокой степенью вероятности – вполне!

По имеющейся информации, наши работы по «истории сталинских репрессий», в которых развенчаны многочисленные мифы западных исследователей о масштабах сталинских репрессий, рассматривались даже в Центральном Разведывательном Управлении США, и их аналитики согласились с объективностью наших выводов.

Реакция общественности на публикацию подлинной статистики политических репрессий была неоднозначной. Нередко высказывались предположения, что это фальшивка. Известный публицист А. В. Антонов-Овсеенко, акцентируя внимание на том, что эти документы подписывали такие заинтересованные лица, как Руденко, Круглов и Горшенин, внушал в 1991 г. читателям «Литературной газеты»: «Служба дезинформации была на высоте во все времена. При Хрущеве тоже… Итак, за 32 года – менее четырех миллионов. Кому нужны такие преступные справки, понятно».

Этот «крик души» был не более, чем гласом вопиющего в пустыне, бесполезным и безнадежным для Антонова-Овсеенко. Идея «явно сфальсифицированной для архива статистики», как отмечал доктор исторических наук В. Н. Земсков, уже давно воспринимается в ученом мире как на редкость нелепая и абсурдная. Подобные оценки не вызывают иной реакции, кроме недоумения и иронии.

Таков был закономерный результат схватки между профессионализмом и воинствующей некомпетентностью – ведь в конечном итоге профессионализм обязан победить.

Однако, если в чисто научном плане победа в этом споре досталась сторонникам объективного подхода к изучению трагических периодов советской истории, то в политическом аспекте они потерпели очевидное поражение. В результате колоссальных финансовых вливаний книжные полки магазинов, страницы газет и журналов, эфирные каналы радио и телевидения оказались заполненными проповедниками завуалированной идеи сознательного и тщательно продуманного извращения советской истории. Впереди была очередная в ХХ веке Великая революция России – буржуазная революция 1991–1993 годов, тщательно готовившаяся нашими западными «партнерами» и успешно завершившаяся в Беловежской пуще.

Параллельно с рабочей группой, о которой мы сказали выше, к материалам специального хранения в ЦГАОР СССР были допущены представители фонда «Демократия» и НИЦП «Мемориал». Однако, перед этими представителями была поставлена не научная, а скорее политическая задача: как можно быстрее опубликовать все ранее секретные фонды по истории ГУЛАГа и подтвердить для «мировой общественности» небывалый размах кровавого террора в СССР. Для этой цели были выделены и обналичены огромные финансовые ресурсы и, по разрешению тогдашнего Президента РФ Б. Н. Ельцина, «демократы» и «мемориальцы» в стахановском темпе сделали ксерокопии почти всех секретных фондов по истории ГУЛАГа, которые практически мгновенно были опубликованы[17 - См.: ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917–1960. – М.: Материк, 2000 и др.]. Но, к их сожалению, никакой сенсации не произошло – масштабы реальных репрессий не оправдали политических надежд заказчиков этой архивной авантюры. Таким образом, огромное количество наличных американских «рублей» в буквальном смысле этого слова оказались выброшенными на ветер.

То есть выяснилось, что вся шумиха с десятками миллионов арестованных и расстрелянных советских людей не имела ничего общего с реальными событиями нашей истории, связанной с именем Сталина. Профессиональные ученые-историки смогли показать и доказать несостоятельность измышлений о масштабах уголовно-правовых преследований в нашей стране в годы пребывания у власти Сталина[18 - Подробнее см.: Дугин А. Н. Неизвестный ГУЛАГ. – М.: Наука, 1999; Земсков В. Н. Сталинская эпоха. Экономика. Репрессии. Индустриализация. 1924–1954. – М.: Вече, 2018; Мозохин О. Б. Сталин и органы государственной безопасности. – М.: Вече, 2017.].

Кстати говоря, в 30-х годах прошлого века американцы не стали делать трагедии из своего собственного, реального существовавшего, ГУЛАГа. Наоборот, как отмечает известный историк К. К. Романенко, они представили его как своего рода благотворительность тогдашнего Президента Рузвельта. Массы ненужного населения направили на общественные работы. В общей сложности в 1933–1939 годы, не считая заключенных, в строительстве каналов, дорог и мостов единовременно были заняты 3,3 млн человек. Всего через чрево американского ГУЛАГа «общественных работ» прошло 8,5 млн человек. Возглавил эту американскую каторгу министр внутренних дел Г. Икес. Начиная с 1932 года, он водворил в лагеря для безработной молодежи около 2 млн американцев. Причем, из 30 долларов номинальной заработной платы обязательные вычеты составляли 25 долларов. Итого, 5 долларов в месяц за каторжную работу.

Если в СССР заключенные строили каналы, то и американские безработные «гулаговцы» в эти же годы выстроили ряд плотин ГЭС, в частности знаменитую плотину на Ниагаре.

Значительный вклад в раздувание антисталинской истерии внес бывший руководитель партийно-политического аппарата Советской Армии, бывший генерал армии Д. А. Волкогонов. Проиллюстрировать специфику его работы с архивными источниками нам помогут воспоминания ныне здравствующих сотрудников Российского государственного архива социально-политической истории. Работая над свой очередной книгой «разоблачений», вспоминают эти архивисты, Волкогонов получил беспрецедентное право вывоза из архива десятков томов подлинных документов о жизни Ф. Э. Дзержинского.

Прошло время, и они получили для отзыва авторскую рукопись Волкогонова, которую сравнили с содержанием выданных ему документов. Выяснилось, что, получив архивы, Волкогонов использовал в своей работе подлинные тексты лишь первых и последних строчек документов. Основную же, содержательную часть этих документов, он переписывал заново, от своего имени. Но своего имени и своего авторства, при этом, не называя.

Вот так и ковалась перестроечная фальсификация советского периода отечественной истории. Далеко не случайно, что подобный стиль работы Д. А. Волкогонова был охарактеризован одним из авторитетных историков С. Коэном как графоманство человека с болезненным желанием переписать историю своей страны.

Уже упоминавшийся нами Р. А. Медведев, будучи в 80-х годах кандидатом педагогических наук, даже не стеснялся того факта, что он ни разу не был в архивах. И не только не стеснялся, а буквально бравировал этим обстоятельством. Казалось бы, прошла почти четверть века после его первых публикаций об И. В. Сталине, и Р. А. Медведев должен был бы помудреть! Говоря языком автомобилистов, было, казалось бы, время нажать на тормоза… Однако… Так и не стал Р. А. Медведев серьезным специалистом-историком, хотя и стал дипломированным доктором исторических наук. Открыв его недавно вышедшую (переизданную) книгу «Неизвестный Сталин», читаем все те же его прежние инсинуации о 1937 годе, когда «были арестованы и погибли несколько миллионов человек».

Хотя, справедливости ради, следует отметить, что не только Р. А. Медведев не может (а может быть, не хочет?) отказаться от своих прежних ошибочных оценок И. В. Сталина как политика и человека. Некоторые публицисты, например, писатель Эдвард Радзинский, не стесняются и сегодня озвучивать отжившие свой научный и политический век вчерашние сказки о Сталине.

«Труды» историков уровня Волкогонова, Медведева, Конквеста, многих других последователей сознательного и добровольного искажения сталинского времени публиковались и публикуются огромными тиражами в печатных СМИ, в передачах радио и телевидения. Эти утверждения приобрели в массовом сознании уровень аксиоматических утверждений.

Приведем в качестве примера выступление молодого итальянского журналиста Джузеппе Д. Амато в газете «Московский комсомолец» несколько лет назад. В своей статье он пишет: «На протяжении всего коммунистического периода были расстреляны или умерли в ГУЛАГе 22 миллиона советских граждан, как утверждал историк Дмитрий Волкогонов, знакомый с секретными документами в советских архивах. Другие его коллеги называют примерно ту же цифру…». Этому журналисту даже не приходит в голову простая мысль о проверке достоверности подобных цифр. Почему? Вероятно, потому что стереотип о «кровавом маньяке Сталине» уже прочно сформирован и отказываться от него уже не хочется, а часто бывает и финансово не выгодно.

Вспомните, какими тиражами выходят злобствующие инсинуации того же Радзинского. Кстати говоря, ему самому неплохо было бы вспомнить о его собственном участии в публикации многотомного сборника архивных документов «Лубянка. Сталин и НКВД…», где собраны материалы, прямо подтверждающие полную несостоятельность измышлений самого Радзинского о Сталине. Но, как говорится, черного кобеля не отмоешь до бела.

Хотелось бы напомнить, что значительную роль в переоценке политической роли Сталина сыграл «знаменитый» доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС. С большим трудом и удивлением осознавались народами Советского Союза оценки Сталина, высказанные в этом докладе. Но гневное негодование самого Хрущева «культом личности Сталина» не позволяло усомниться в искренности докладчика.

До недавнего времени профессиональные историки не занимались изучением достоверности основных положений этого доклада. И вот в 2007 году вышла в свет монография американского философа и историка Гровера Ферра[19 - Ферр Г. Антисталинская подлость. – М., 2007.], в котором автор анализирует доклад Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 году и доказывает, что «…из всех утверждений «закрытого» доклада, напрямую «разоблачающих» Сталина и Берию, не оказалось ни одного правдивого. Точнее так: среди всех тех из них, что поддаются проверке, лживыми оказались все до единого. Как выясняется, в своей речи Хрущев не сказал про Сталина и Берию ничего такого, что оказалось бы правдой.»[20 - Там же. С. 6.]

Казалось бы, что вопросы к Сталину об огромном «Архипелаге ГУЛАГ» сняты и ушли в прошлое.

Но неожиданно выяснилось, что история со «сталинскими репрессиями» на этом не закончилась. После небольшого перерыва стали появляться все новые и новые публикации, в которых акценты были смещены с несостоятельных предположений о масштабах репрессий на методы и способы построения Сталиным нового государственного образования – Советского Союза, попыткам приравнять Советский Союз как одного из виновников развязывания Второй мировой войны к нацистской Германии.

Хочется привести несколько примеров многочисленных нечистоплотных, циничных инсинуаций, к которым прибегают недобросовестные противники объективного изучения отечественной истории, в том числе и того ее непростого и неоднозначного периода, который напрямую связан с именем Сталина.

Легенда о последнем императоре.

Некоторые противники Сталина со слезами умиления вспоминают о трагической судьбе последнего русского императора Николая II, на смену которому пришли большевики. Конечно, по-человечески жаль семью бывшего императора. Но мог ли последний Романов сохранить империю? Мало кому известен факт изъятия царской цензурой прижизненного издания «Полного собрания речей императора Николая Второго за 1894–1905 годы». Причина заключалась в том, что собранные вместе эти выступления производили впечатление крайнего скудоумия и примитивизма. Кроме того, Романовы широко и подло воровали. Например, дядя царя Алексей Алексеевич сумел использовать на личные нужды миллионы рублей, предназначенных для модернизации военно-морского флота России. Некоторые Романовы воровали даже личные вещи своих родственников из Зимнего…

Разве из сталинских времен пошла современная коррупция России?

Легенда о коллективизации

Многие современные историки, обвиняя Сталина во всех смертных грехах, приписывают ему бесчеловечную идею ускоренной индустриализации за счет нещадной эксплуатации крестьян, изъятию у них даже семенного зерна, что и привело к «многомиллионным» жертвам голода в начале 30-х годов. Данная версия – не более чем выдумка некомпетентных публицистов или историков, выдалбливающих одностороннюю колею «преступной» сталинской ограниченности и самовластия.

Действительно, в 1928–1932 гг. за экспорт зерна Советский Союз получил 442 миллиона рублей, но значительная часть этой суммы была потрачена на приобретение сельскохозяйственной техники для села. Как справедливо отмечает К. К. Романенко «в целом по стране в 1932 году экспорт зерна был всего 500 тысяч тонн. То есть при 190 миллионах жителей СССР – 76 грамм на человека».

Тогда возникает закономерный вопрос: откуда же взялся голод? В конце 20-х – начале 30-х годов закупкой зерна занимались не только государственные, но и кооперативные органы. В 1932 году государство закупило чуть более 30 % собранного урожая, значительная его часть оказалась в частных руках; отсюда и спекулятивные цены, и невозможность приобретения хлеба населением по завышенным ценам черного рынка. Историки же с заранее сформулированной концепцией «преступного сталинского режима» вообще, скромно потупив взор, опускают эти проблемы из своих исследований. В исторической науке такой подход называется необъективным.

Легенда о подозрительности Сталина.

Широко известный миф о маниакальной подозрительности Сталина очень просто развенчать, напомнив читателям несколько строк из книги крупнейшего российского историка Ю. Н. Жукова «Иной Сталин»:

«Практически два года после убийства Кирова, несмотря на выдвинутый официально новый тезис о терроризме как основном орудии бывшей оппозиции, оставалась без изменений служба охраны высших должностных лиц СССР. Она была образована в октябре 1920 года как специальное отделение при Президиуме коллегии ВЧК и насчитывала всего 14 человек, которыми руководил А. Я. Беленький. В 1930 г. спецотделение вошло в состав оперативного отдела ОГПУ, получив шефом К. В. Паукера. И возросло за все время существования до немногим более ста человек, что объяснялось просто. Если с конца 1920 г. сотрудники спецотделения обеспечивали безопасность только троих – Ленина, Троцкого и Дзержинского, то, начиная с 8 июня 1927 г., – уже семнадцати: всех членов и кандидатов в члены ПБ (они же и руководство СНК СССР). Лишь с назначением Ежова наркомом внутренних дел в структуре ГУГБ 28 ноября 1936 г. образовали самостоятельный первый отдел (охраны)». И вплоть до 1936 года Сталин продолжал ходить пешком из Кремля до Старой площади на многочисленные партийные заседания. Потребовалось специальное решение Политбюро ЦК, чтобы «товарищ Сталин прекратил передвижение пешком».

О подложных архивных документах.

Серьезные, профессиональные историки и даже студенты исторических факультетов ВУЗов хорошо знают о вспомогательной исторической науке, которая называется «источниковедение». Эта наука, чтобы не утомлять читателей деталями, призвана ответить на простой вопрос: достоверен ли (или, как говорят профессионалы, «репрезентативен» ли) тот или иной документ, с которым работают исследователи в архивах?

И в наших, и в зарубежных архивах такие «недостоверные» документы обнаруживались и ранее, выявляются они и сейчас. Например, в начале 90-х годов во время суда над КПСС Конституционный Суд России отклонил как не вызывающие доверия два документа истцов: записку Л. П. Берии от 29 марта 1940 г. о расстреле пленных польских военнослужащих и соответствующее решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. Об этой теме будет рассказано подробнее чуть ниже.

Здесь следует отметить, что в телевизионной передаче «Свидетели. Тайны кремлевских протоколов» Валентин Фалин подчеркнул, что, желая вырвать (в буквальном смысле слова) документы о своем участии в репрессиях, Н. С. Хрущев распорядился создать специальную группу из 200 сотрудников для изъятия и подделки архивных документов. Этот же факт подтверждает и генерал-полковник КГБ В. И. Алидин[21 - См.: Алидин В. И. Государственная безопасность и время. – М.: Изографус, 2001, с.131.].

В результате более десятка мешков с доказательствами активнейшего участия Н. С. Хрущева в событиях 1937–1938 гг. были сожжены.

Но некоторые остались – в том числе и те, с которыми читатель познакомится, прочитав эту книгу.

О работе Э. Радзинского «Иосиф Сталин»

Главное впечатление от работы Э. Радзинского «Иосиф Сталин», посвященной И. В. Сталину, несложно выразить в нескольких словах: поразительная по широте неосведомленность и сознательная фальсификация истории, полное презрение к архивным документам, неумение и нежелание с ними работать, бескрайняя ненависть и злобствующая, воинствующая некомпетентность по отношению к И. В. Сталину как человеку и политику.

Весь свой авторский текст Радзинский отдает некоему Фудзи – детскому другу и будущему вездесущему соратнику Сталина. По утверждению Эдварда Станиславовича, в 1976 году он получил машинописный текст дневниковых записей Фудзи в Париже. Фудзи – фантастическая фигура. Он со Сталиным везде и всегда: до Октября 1917 года и во время Октября, после революции и во время гражданской войны, во время внутрипартийной борьбы и после нее – в конце 20-х и 30-х годах. Фудзи – почти свидетель убийства молодым Иосифом Джугашвили своего отца, Фудзи как подсадной сексот – в одной камере на Лубянке вместе с Бухариным, он – организатор секретной встречи Сталина и Гитлера, он контролирует расстрел польских офицеров в Катыни… Так и хочется сказать: «Сталин и Фудзи – близнецы-братья…».

И между всеми этими внутригосударственными делами Фудзи умудряется одновременно организовывать на Западе нелегальную сеть советских разведчиков… Ну и Эдвард Станиславович! Вы превзошли сами себя по части разнообразия литературных жанров, которыми в совершенстве владеете, добавив к прежним еще один – жанр исторической фантастики.

Не случайно, вероятно, что первые же страницы своего дневника Фудзи начинает с последнего февральского дня 1952 года, когда он был на даче Сталина, пил с ним чай и ЗНАЛ, что для Сталина «это его последнее утреннее чаепитие». Удивлять так удивлять читателя, что называется по-взрослому!!!

Думается, следует признать, что сам автор понял о своем переборе с многофункциональностью Фудзи и, уже после выхода в свет книги о Сталине, стыдливо признался, что Фудзи – образ собирательный. Иными словами, если читатель романа Радзинского должен был понимать, что вся ответственность за мысли и слова Фудзи лежит на этом человеке, то после недавнего признания самого Эдварда Станиславовича, мы должны сделать вывод о его неоспоримом авторстве Радзинского и, соответственно, его собственной авторской ответственности за все написанное в «романе» о Сталине.

О встречах Сталина и Гитлера: Сталин и Гитлер никогда не встречались, хотя легенды об этих встречах существуют уже давно.

Первая легенда относится к 1913 году, когда и тот и другой жили в одном городе – Вене. Останавливаться на этой легенде нет особого смысла, поскольку она уже давно развенчана и поскольку сам Фудзи-Радзинский о ней не пишет.

Вторая легенда посвящена мнимой встрече Сталина и Гитлера в 1931 году на Черноморском побережье.

Третья легенда, которую поднимает из небытия Эдвард Станиславович – «встреча» во Львове «товарища Сталина и товарища Гитлера» в октябре 1939 года. Эту легенду выпустил на свет Божий директор ФБР Гувер, который доложил тогдашнему американскому Президенту Рузвельту, что по его данным, Сталин и Гитлер точно встречались во Львове 17 октября 1939 года, якобы для заключения нового секретного военно-политического соглашения.