Воспоминания Афанасия Михайловича Южакова
На наше счастье все обошлось, но только по той причине, что в толовом заряде отсутствовал капсюль, то есть взрыватель. Это выяснилось позднее. Получается, что когда готовили мины, немец побоялся вставить капсюль. Или же мины готовил честный человек, который не желал напрасной смерти людей. Так или иначе, но проход был сделан, разведка выполнила задание.
Разведчики прошли минное поле, безопасную тропку обозначили кольями – указателями обратного пути. Отошли около сотни метров от минного поля и увидели немецкую траншею тыловой стороны обороны. По ней мы направились к переднему краю, одолели 150 метров, а там увидели блиндаж. Внутри него, видимо, отдыхали немцы, свободные от наряда. Охраны вокруг блиндажа не было, все солдаты спали мирным сном.
Пришлось оставить двух разведчиков сторожить спящих фашистов – пусть смотрят свои сны. Приказ был дан такой: если кто проснется в блиндаже и выйдет по своим надобностям, то его не трогать. Пусть спокойно сделает свое дело и вернется в блиндаж. Оружие и гранаты применять только в исключительных случаях во избежание ненужного шума. Затем мы пошли по траншее дальше, проверяя наличие инженерных сооружений, которых, к нашему удивлению, обнаружить так и не удалось.
Вскоре мы убедились в беспечности и самонадеянности завоевателей.
На переднем плане у огневых точек солдаты спали, и только один сержант обороняющейся немецкой части важно ходил за передней траншеей обороны с ракетницей, освещая из лесочка территорию перед собой ракетами, выпуская их одну за другой. Вскоре он был взят нашими разведчиками в плен.
Вот так мы проверили внешнюю сторону обороны противника на предмет инженерных укреплений, взяли языка и спокойно ушли без шума, в том же порядке, как и пришли. Прошли блиндаж, сняли свою охрану, а немцы так и остались спать без охраны.
Кое-кто из разведчиков хотел нарушить тишину взрывом, бросив гранату в блиндаж, но беспокоить отдыхавших немцев было запрещено. Вся группа разведчиков в составе восьми человек и одного пленного возвратилась в свою часть.
Инженерная разведка доложила командиру части, что оборонительных сооружений на переднем крае обороны противника нет. Показания пленного немца совпадали с докладом наших бойцов.
Дело в том, что оборона была занята немцами всего три дня назад. За это время отрыто две линии траншей и ходы сообщения, установлена часть огневых точек, построено несколько блиндажей для отдыха свободных от наряда солдат, заложено минное поле с тыловой части обороны, воткнуты колья для натяжения колючей проволоки.
Без сомнения, приказ Вермахта был такой: занять в данном регионе позиции, вырыть траншеи по всему переднему краю и траншеи на второй линии обороны, а затем связать обе линии ходом сообщения. Также требовалось установить огневые средства: пулеметы, ротные минометы, огнеметы, гранатометы. Кроме этого каждый солдат должен был иметь стрелковую ячейку для ведения огня из личного оружия. Скрытые проходы в тех местах, где возможно проникновение противника с тыла, требовалось закрыть минным полем, которое не позволит пройти пехоте и танкам. На переднем крае обороны планировалось установить проволочное и минное заграждения.
Объем работ по укреплению обороны немцев оказался слишком велик, и они сделали только самое основное. Например, установку минных полей с тыловой части обороны немцы сочли необходимым делом, поскольку основная масса сражавшихся, кроме подразделения артиллерии, находилась на переднем крае обороны. То есть тыловая часть укреплений охранялась малым числом солдат, а для лучшей защиты потребовались заграждения из мин. Внешнюю часть оборонных сооружений немцы ежеминутно освещали ракетами, для этого даже был выделен специальный наряд.
Из доклада разведки и показаний пленного выяснилось, что в ближайшее время немцы не ожидают нападения, так как их оборона к защите все еще не подготовлена. Поэтому рано утром следующего дня наш командир полка приказал начать наступление.
Артиллерийский обстрел переднего края оборонительных укреплений противника продолжался сорок минут. Затем подразделения полка пошли в атаку, прорвав оборону врага и развивая наступление в глубь занятого фашистами плацдарма.
Немцы не ожидали начала военных действий Красной армии и поэтому в панике бежали, бросая занятую территорию, оружие и боеприпасы, неся при этом большие потери в живой силе и технике.
Наши части взяли в плен почти целый батальон вражеских солдат и офицеров, а также приличное количество оружия и боеприпасов. Часть немецких подразделений отступала к заранее подготовленному рубежу, опорному пункту, расположенному в городе Червоноград. Окрестности города и сам Червоноград считались неприступными, и поэтому фашисты надеялись задержать наступление Красной армии до прихода солдат Вермахта в качестве подкрепления. Но их надежды не оправдались. Теряя человеческие ресурсы и вооружение, немцы оставили город с его укреплениями и опорными пунктами. Вот так Червоноград был освобожден частями Красной армии, а солдаты Вермахта бежали к границе с Польшей.
Задача полка заключалась в том, чтобы продолжать наступление, не позволяя противнику закрепиться в районе городов Томашув-Любельски и Замосць (Польское воеводство). Мы преследовали врага, не давая ему передышки на польской земле.
Подразделения полка шли в наступление по территории польского государства, освобождая народ Польши от фашистских извергов. Хваленые войска Вермахта бежали с русской земли, а теперь драпали прочь с земли другой славянской страны. Мы гнали непрошеных гостей от Днепра и до Вислы так быстро, как могли. За период с ноября 1943 года по февраль 1944го с боями было преодолено расстояние в 720 километров.
Дальнейшая задача: взять города Томашув-Любельски и Замосць, выйти к реке Висла, форсировать реку, занять плацдарм, а затем освободить город Сандомир.
Уйдя с территории нашей Родины, земли наших предков, будучи на расстоянии 800 километров от Днепра, отступая от польской реки Вислы, враг упрямо сопротивлялся, не желая смириться с потерей одного района за другим. Но Красная армия вела упорные боевые операции против немецких войск, освобождая землю, пядь за пядью, от фашистских варваров.
За время наступления нашего подразделения еще недавно «непобедимая» армия Вермахта получила огромный урон, потеряв тысячи солдат и сотни единиц техники. Большое количество фашистских солдат и офицеров оказались убиты и ранены в боях, взяты в плен. Наши солдаты захватили и уничтожили огромное число единиц боевой техники: танков, артиллерии и минометов, огнеметов и пулеметов, не считая обычного оружия и боеприпасов.
Потери наших солдат и офицеров, а также количество уничтоженных техсредств, несмотря на упорное сопротивление со стороны оборонявшегося врага, были значительно меньше по сравнению с ущербом армии Вермахта.
Преодолевая злобное противодействие безнадежно отступавших немцев, части нашего гарнизона с достоинством прошли по польской земле, достигнув великой реки Вислы. Теперь наша задача заключалась в том, чтобы перебраться на левый берег реки, форсировав Вислу южнее города Сандомир, занять плацдарм и закрепиться на нем.
Учитывая сильный артиллерийский огонь и пулеметные очереди, преодолеть широкую реку сходу не удалось. Немецкий гарнизон отчаянно оборонял левый берег, подступая к серьезному оборонительному рубежу с мощными опорными пунктами и узлами сопротивления, то есть к городу Сандомир. И все же на вторые сутки сосед справа форсировал Вислу на юго-востоке от Сандомира.
Форсировать Вислу нам по-прежнему мешал огонь с левого берега, противник стрелял из всех видов наземного оружия, а с воздуха нас бомбила авиация. Но, благодаря огневой мощи нашего подразделения, соседи справа все же смогли прорвать оборону противника на узком участке, а затем и мы смогли начать переправу.
Под прикрытием наземного и авиационного огня сапёры доставили солдат и технику нашей части на другой берег Вислы. Свою работу они начали поздно вечером, так как днем форсировать реку было практически невозможно.
Скудные средства переправы задерживали бойцов на правом берегу, однако переправа шла полным ходом на специальных подручных средствах. Они были весьма ограничены: шесть надувных лодок А3 и к ним необходимое оборудование, а также десять малонадувных лодок.
После занятия плацдарма на левом берегу Вислы началась дневная переправа. Мы перевозили днем тыловые подразделения и часть артиллерии, доставляя их на занятый нами плацдарм. Основные боевые подразделения полка успешно доставлялись на левый берег, правда не без потерь по причине берегового огня артиллерии и бомб, сбрасываемых с самолетов противника.
На новом, отвоеванном у фашистов, плацдарме мы немедля приступили к активному строительству новых оборонительных укреплений: рыли траншеи, ходы сообщения, возводили блиндажи, командные пункты полка и артиллерии, наблюдательные пункты и тому подобное. Вырыли ров, идущий до передовой траншеи. Он был необходим для скрытого подхода танков и артиллерии к передней линии фронта. Помимо того, мы установили минные поля и проволочные заграждения.
Изложение личного боевого подвига А. М. Южакова, на основании которого он был представлен к награждению орденом Отечественной войны II степени.
Много времени отводилось на погребение убитых солдат и офицеров. Сандомирский плацдарм был усеян телами убитых бойцов как нашей армии, так и вражеской. Для своих однополчан мы выкапывали братские могилы, чтобы хоронить погибших вместе. Немецкие трупы закапывали отдельно.
Все это время занятый нами плацдарм беспощадно обстреливался наземной артиллерией, его также безостановочно бомбили с воздуха. Немецкая авиация совершала по десять налетов в одну атаку, чтобы покрывать взрывами маленький клочок земли, на котором окапывались советские солдаты. И нам приходилось одновременно отбиваться от противника, хоронить товарищей по оружию и строить оборону в страшном адском котле.
С боевым товарищем
На переднем плане капитан Александр Михайлович Торгашев, товарищ Афанасия Южакова. г. Сандомир, Польша, 9 октября 1944 г.
От сильного огня противника подразделения нашей части понесли значительный урон. Гибли бойцы, выходила из строя военная техника, но занятую нами территорию на берегу Вислы немцам вернуть не удалось.
Час за часом, день за днем мы отстаивали каждый метр польской земли, укрепляя его инженерными сооружениями, роя траншеи и ходы сообщения, строя блиндажи, оборудуя огневые позиции для всех видов боевой техники. Снова и снова мы прокладывали минные поля, растягивали проволочные заграждения, устанавливали МЗП, то есть малозаметные препятствия.
Одновременно с работами по обеспечению обороны на плацдарме шла подготовка к решающему наступлению, прорыву обороны противника, к изгнанию немецких захватчиков из Польши.
Вскоре был получен приказ о начале наступления, которого ждали с огромным нетерпением засидевшиеся в обороне бойцы и командиры подразделений 253 стрелковой дивизии. Нам удалось прорваться сквозь линии укреплений противника на Сандомирском плацдарме, после чего наступление Красной армии продолжилось, и наши войска уже продвигались по направлению к польско-немецкой границе – даешь Берлин!
Мы встречали упорное сопротивление немецких захватчиков отчаянно, но безуспешно бившихся за каждый город, за любой населенный пункт, каждый узел. Однако жестокое сопротивление армии Вермахта успеха не имело. Подразделения Красной армии продвигались вперед, освобождая города и сёла на польской земле: Сандомир, Нджеюн (название не выяснено, возможно Енджеюв – прим. ред.), Заверце, Бытом, Легница и Поле. Освобождение городов и сёл дало возможность народу Польши избавиться от ужасов, которые принес фашистский зверь.
Прогоняя ненавистного врага с территории славянской страны, наша армия вела упорные боевые действия и вскоре вошла на территорию Германии, освобождая такие города как Котбус, Лейпциг, Дрезден, а также населенные пункты поблизости. Когда наши войска входили с боями в немецкий город Котбус, приходилось вести уличные перестрелки.
Немцы немного опоздали и не успели подготовиться. Их боевые части занимали оборону Котбуса с северо-западной стороны, а наступление наших частей продолжалось с юго-востока, чего противник никак не ожидал. Основная оборона фашистских дивизий была организована в направлении с севера на запад, а юго-восточная окраина города Котбус была тесно застроена баррикадами. В них приходилось делать проходы для пропуска частей и техники, на что ушло немало времени.
Капитан Александр Михайлович Торгашев, товарищ Афанасия Южакова по фронту, помощник начальника штаба по оперативной части 983 стрелкового полка 253 стрелковой Калинковичской дивизии. г. Сандомир, Польша, 9 октября 1944 г.
Пока занимались разборкой баррикад, чтобы пропустить наши войска, немцы перебрасывали свои подразделения солдат в город, все еще надеясь его удержать. Но, разобрав баррикады, наши части активно занимали населенный пункт, улица за улицей, разворачивая боевые средства, ведя огонь из пушек и минометов. И после всего этого, конечно, немцы уже были не способны оказать серьезное сопротивление нашей освободительной армии.
Солдаты немецких частей, которые прежде вошли в город, разбежались по ближайшим домам. Там они сбрасывали военную форму, облачались в гражданскую одежду и начинали вести огонь из окон, дверей, чердаков, применяя фаустпатроны, автоматы, а также швыряя в наших солдат гранаты. Нашим бойцам пришлось проверять каждый дом, обходить с оружием в руках все подвалы, чердаки, встречая засевших там немцев, отстреливаясь из автоматов и вступая в рукопашные бои.
Интересно, что немцы дрались до тех пор, пока у них были боеприпасы, а как только запасы стали заканчиваться, стрелки начали покидать чердаки и подвалы и выходить на улицу в гражданской одежде. Мы проверяли те помещения, откуда прежде велся огонь, и обнаруживали грязное старое военное обмундирование немецкого образца.
Взятие города далось нам не без потерь. Вначале, пока немцы особенно упорно сопротивлялись, ведя прицельный огонь по нашим частям, многие наши бойцы были ранены, немало солдат и офицеров сложило головы на улицах немецких городов, освобождая их от фашизма.
Например, помню командира саперного взвода лейтенанта Галышева с группой сапёров в 15 человек. Они укрылись от огня противника в одном из зданий, где их забросали гранатами немецкие солдаты. Все шестнадцать человек группы погибли. (Согласно обнаруженным документам Галышев похоронен в с. Альт-Рефельд, Верхняя Силезия, Германия).
В боях за этот город был ранен и мой друг – начальник химической службы Николай Чапленко. Пришлось оставить его, спрятав в стенной нише, скрытой от обстрела. А я должен был срочно прибыть в дивизию, поскольку нес при себе дивизионное знамя. Командир, увидев символ борьбы и побед нашего подразделения, был доволен. Правда, полотно теперь осталось без древка. Он пожал мне руку и объявил благодарность за спасение боевого знамени дивизии.
Сандомир, Польша, 1944 г.
Капитан Николай Никитович Чапленко, начальник химической службы 983 стрелкового полка.
Военные действия продолжались недолго – около двух или трех часов. Затем стрельба прекратилась, что немудрено, – у немцев вышел весь боезапас патронов, гранат и снарядов для фаустпатронов.
После прекращения огня город Котбус подвергся тщательной проверке, которая длилась около суток. Все мужчины, переодетые в гражданское платье, были задержаны, стариков и инвалидов распустили по домам, оставшихся хитрых вояк взяли в плен.
Тем временем дивизия была расчленена. Наш командир оказался ранен, поэтому руководство принял его заместитель – полковник Хуснуллин.
Наша дивизия шла вперед триумфальным маршем, продвигаясь по готовой дороге, проложенной, как тогда говорили, богом войны – артиллерией.
г. Вена, Австрия, 1945 г.
Нам не суждено было освободить логово врага Берлин, мы следовали, согласно приказу, на Прагу, столицу Чехословакии, чтобы спасти ее от разрушения, которым угрожало командование Вермахта.
Нам также было известно, что в Праге вместе с германскими подразделениями находятся войска предателя Родины Власова. Неустойчивые изменники-власовцы упорно обороняли обещанную им Прагу, сопротивляясь натиску наших частей, боясь потерять обещанное Гитлером царство. Требовалось деморализовать их, вскоре удалось это сделать. Армия приспешников врага, возглавляемая Власовым, частично разбежалась, а частично была взята в плен. Сам Власов был пленен нашей контрразведкой и доставлен в Москву на суд верховного командования.
После освобождения столицы Чехословакии от немецких захватчиков и разгрома предательских подразделений Власова наши части во главе 5-го Гвардейского корпуса под командованием генерала Бакланова двинулись в направлении столицы Австрии города Вены. (данные расходятся с другими источниками – прим. ред.)
Запомнил сражение на окраине города Вена. Немцы упорно держали подступы к опорным пунктам и узлам сопротивления, однако решительное наступление частей Красной армии заставило немецкие подразделения сдавать один опорный пункт за другим. Но бомбовый удар фашистской авиации оказался настолько мощным, что полностью разрушил жилые здания, общественные постройки, склады, производства, уничтожив целый район города.
В один из налетов около взвода солдат и офицеров нашей части укрылись в подвале одного из уцелевших домов. В их числе был и я, но мне показалось, что в маленьком помещении собралось слишком большое количество боевых товарищей, поэтому стало слишком тесно и душно. На самом деле так и было.
Я вышел из подвала, но укрыться от бомбежки оказалось негде, кроме как на дороге, проходящей мимо построек. Спрятался метрах в десяти или пятнадцати, в кювете дорожного полотна, как раз напротив того дома, в подвале которого оставались солдаты нашей части.
Прошло совсем немного времени с того момента, когда я нашел для себя укрытие, как вдруг услышал сильный взрыв и ощутил колебание земли. Подняв голову, посмотрел в ту сторону, где находился дом с нашими бойцами. К моему изумлению он уже был разрушен бомбой!
На фото в нижнем ряду (слева направо): третий – командир полка полковник А. П. Сарычев; последний в ряду – А. М. Южаков.
Впоследствии выяснилось, что снаряд попал точно в цель и разрушил здание до самого подвала, в котором и находились мои однополчане. Он был засыпан обломками стен и камнями, которые похоронили под собой множество людей. Из завала смогли извлечь только трупы, не осталось ни живых, ни даже раненых.
Благодаря дорожному кювету моя жизнь была спасена. Кто-то из окружавших меня в тот момент людей сказал:
– Хорошо, что мы вышли из подвала, а то погибли бы, как и наши товарищи!
Оказалось, что не мне одному подвал показался ловушкой. Кроме меня, его покинули еще семь человек, они тоже спаслись от неминуемой гибели.
Пока мы освобождали польскую землю от фашистов, пришлось преодолевать водные рубежи, форсировать широкие и глубокие реки и их притоки: Вислу, Пилицу, Варту, приток реки Одра.
Враж (Писек), Чехия, 15 июля 1945 г.
Операция по изгнанию немецкого зверя с территории Польши проходила с северо-западной стороны Кракова. Концентрационный лагерь «Освенцим» и этот город освободили наши соседи – солдаты Красной армии, которые продвигались с левого от нас фланга.
На земле фашистского зверя освободили города: Котбус, Лейпциг, территорию нынешнего Карл-Маркс-Штадт (округ в ГДР, существовавший с 1952 по 1990 годы – прим. ред.) Форсировали широкие и глубоководные реки – Шпрее, Серет. Далее нас, красноармейцев, ждала встреча с войсками союзников на Эльбе.
Солдаты и офицеры США, Англии, СССР и Франции приветствовали друг друга рукопожатиями, обнимались, дарили памятные подарки, у кого что было. Все были довольны и рады тому, что общий враг, ненавистный для народов всего мира, разгромлен.
Часть III. Зарисовки из прошлого
Рассказ деда Степана об Удаловке
Предки прапрадеда Тихона Васильевича Южакова были крепостными крестьянами, так же, как и сам Тихон, который тоже родился крепостным.
Дождавшись вольной, прапрадед с другим освободившимся крестьянином Иваном Максимовичем Удаловым направился на поиски нового места жительства. Долго ходили пешком, ездили на лошадях по Казанской губернии, пока, наконец, не облюбовали один район, неподалеку от купеческого города Елабуга, который возвышался на берегу широкой реки Кама. Пожилые люди рассказали им, что примерно лет восемьдесят или сто тому назад местность здесь была лесистая, а по берегам Камы росли непроходимые леса.
В Каму впадало множество речек с прозрачной чистой водой, а сама эта река являлась притоком великой русской реки Волги. В лесах, которые покрывали берега этих рек, произрастали деревья самых разных пород: сосна, ель, пихта, береза, осина, клен, вяз, калина, красная рябина и много других. Немало тут кустарников, приносящих плоды: лесной орех, малина, смородина, шиповник, крыжовник, вереск и так далее. В лесных массивах можно было найти множество самых разных грибов, таких как белый груздь, рыжик, подосиновик, подберезовик, боровик, сыроежка, опенок. Вокруг лесов простирались обширные луга и пастбища для скота. В общем, в этих местах можно было выжить. В дровах для отопления жилищ, бань и овинов недостатка не было.
Как рассказывал мой дедушка, долгое время край был привольным. Сюда прибывали получившие свободу крестьяне из поместий, расположенных в самых разных районах Российской империи, они с радостью селились в этих благодатных местах. Так росло население губернии.
В какой-то момент пришло время определить, как будет называться новое поселение. Для этой цели собрали сход, на нем люди решили назвать это место по фамилии бывшего крепостного крестьянина Удалова – Удаловкой.
Крестьяне рубили лес, строили избы для жилья, подворья для скота. Корчевали пни и кустарник, возделывали поля, а на них сеяли рожь, овес, ячмень, гречиху, лен, коноплю, сажали картофель и разные овощные культуры.
Постепенно удаловцы заводили скот – лошадей, которые были нужны людям для обработки земли и иных сельскохозяйственных нужд, а также коров и овец. Во дворах выращивали птицу. Вся эта живность необходима жителю села, без нее он не крестьянин. Для домашних животных надо было заготавливать корм, а для отопления крестьянских изб и других построек – рубить дрова.