Татарская деревня. Сборник рассказов № 17

Барыга – продавец

Кричу – говорю

Полдороги герыча – половина «дорожки» героина (примерно 0,2 – 0,4 грамма, средняя доза для одного)

****

Счастливый билетик

В своём привычном мрачном расположении духа Виталий Иваныч Козлов влез в троллейбус №-46. Мерзкий летний дождь успел наплевать за шиворот, пока старый зонт, неминуемо порезав палец, складывался как всегда только с пятого раза. Естессственно, Виталий Иваныч – единственный пассажир, который теперь будет ехать стоя! Гремя вёдрами и клюшками противные старушенции стремглав заняли все сидячие места и раскудахтались на весь троллейбус. Не сидится им дома!

Водитель лихо рванул с места и Виталий Иваныч чуть не разбил очки о поручень. Гадко. Боже мой, до чего же всё гадко…

…Отработав верой и правдой тридцать лет, нормировщик Козлов заработал подагру и язву желудка. Старшая дочь Зина вернулась из замужества с двухлетней дочкой и в Козловском доме началась вакханалия.

Мадам Козлова круглосуточно стонала о своей мигрени, Зинаида сетовала на козла-мужа, внучка Лерочка скакала козой на диване. Всё это доводило Виталия Иваныча до исступления.

Вот и теперь он абсолютно бесцельно едет куда-то в другой конец города, чтобы там посидеть в парке, скушать булочку с кефиром и поплестись обратно…

Толстая кондукторша в засаленном свитере с отвращением оторвала билет и сунула полкило сдачи на липкой ладони.

…А ведь когда-то всё было по другому. Он любил свою беременную Людочку. И обожал малышку Зиночку. И по выходным они срывались к родителям на дачу, или в лес. В палатке даже как-то было хорошо… А сейчас?

Виталий Иваныч нахмурился и машинально уставился на цифры билета.

Девятьсот один, пятьсот двадцать три. Хм… Виталий Иваныч ещё раз пересчитал и убедился: всё правильно. Счастливый! Эта мысль почему-то взволновала и даже напугала. Надо что-то сделать. Как же там?… А!.. Надо съесть билет и загадать желание, вроди? Только успеть надо это всё до следующей остановки, иначе… Виталий Иваныч глянул сквозь водительское окно и ахнул: подъезжаем!

Скомкав бумажку шариком, он торопливо разжевал её и неприятно проглотил. «Хочу, чтобы!… Чтобы… Чтобы очень повезло хочу!.. Что бы…»

В это время троллейбус остановился и зашипев, открыл грязные двери. «Следующая остановка Кунеевский рынок…". Козлов усмехнулся и убедившись, что на него никто не смотрит, задремал.

Смешно всё. Смешно и глупо.

… – Билеты предъявляем, я говорю!

Виталий Иваныч вздрогнул и с трудом разогнул шею.

– Билеты, я говорю, предъявляем, гражданин!, – кондукторша смотрит так, как-будто собирается плюнуть.

– Да-да, – засуетился по карманам Виталий Иваныч.

И тут-же всё вспомнил, ужаснувшись.

– Вы что, не оплачивали?

– Девушка… Я его… Того…

– Я вам не девушка. Вы что, я говорю, не оплачивали!?

Козлов поднял брови, опять заёрзал по карманам и, глупо улыбаясь, зашептал:

– Билет, говорю, попался счастливый… Я его того… Съел, говорю…

Кондукторша уставилась на Козлова ледяным взглядом и грозно отчеканила:

– Штраф плОтим и выходим.

В троллейбусе больше ни кого нет. Остановка конечная. Следующая – депо. Последний рейс. Темно.

– Девушка…

– Штраф, говорю, плОтим и выходим. Не наглейте тут.

…Через пять минут Виталий Иваныч был унизительно обыскан, оштрафован и выволочен за шиворот водителем на остановку, где встречная фура с диким рёвом окатила его с ног до головы водой из грязной лужи.

Постояв в темноте с полчаса, Виталий Иваныч вдруг обнаружил, что забыл в троллейбусе зонт. Чертыхаясь по лужам, побрёл он в сторону города, дрожа от холода, как осиновый лист и бормоча:

– Во счастья привалило-то… т-твою мать…

****

Узбекский чай

…Сначала я немного растерялся даже. Было непривычно и странно. И на коврах я уже давно не сидел, и вообще…

…Хамрат, случайный мой знакомый, прицепился недавно ко мне со своей благодарностью. К этому я уже привык. Как правило, все меня почему-то стараются притянуть к себе поближе, сразу же называют «другом» и всё время кормят. А я по природе своей псих-одиночка и общение это меня неминуемо тяготит, и склонность мою к погружению в себя другие рассматривают как уныние или недовольство чем-то, и вот уже ваш собеседник начинает вас развлекать изо всех сил, тормошить, и я вежливо вздыхаю и стараюсь убраться в свою берлогу под каким-нибудь предлогом…

Вот и Хамрат – отличный мужик, бригадир строительной компании, нормальный и порядочный дядька, в который раз зовёт меня в гости, что-бы «отблагодарить» за что-то… За что?…

…А в этот раз он просто коварно подловил меня. Я думал, что мы зашли к нему на минутку, а он аккуратно выведал у меня, что я не тороплюсь, и что у меня несколько часов свободных, и вот я сижу теперь у него дома и вокруг меня суета и беготня… Большой гость дома, ёлки-моталки!..

Как замечательно попасть иногда в такой вот маленький Узбекистан посреди Тольятти… Всегда уважал это трепетное и бережное старание не местных инородцев, которые создают в своих квартирах пусть малюсенькую, но всё же свою родину. Комната полностью устелена коврами, пузатые яркие подушки, небольшой прямоугольник клеёнки – дастархан. Жена у Хамрата улыбается молча, бесшумно бегает туда-сюда, чайник, лепёшки, изюм в пиалке, здоровенное блюдо с пловом дымится посередине… В плове вперемешку с мясом – изюм!.. Хамрат тоже суетится в коридоре, с женой шепчется, уже за водкой сбегал вниз. «На всякий случай».

Наконец-то уселись, руки вымыли прямо тут, сынок его лет десяти из кувшинчика поливает над тазиком, полотенце на плече… С ума сойти…

Хамрат довольно улыбнулся, когда я отказался от водки, и бутылку открывать не стал, положил за подушку. «На всякий случай.»

Сидим три мужика – я, Хамрат и сын его, как падишахи на коврах, плов жуём, чаем запиваем… Даже смешно чуть-чуть. Вкуснятина-а-а… Одуреть можно.

…Тут в комнату заходит девочка лет пятнадцати.

Поздоровалась тихо.

– Юлдуз*… Дочка.., – коротко поясняет мне Хамрат набитым пловом ртом.

Девочка стройная, в тюбетейке и прямом ярком узбекском халатике. Штанишки до пяток на резиночках, в руке бубен… Я обалдел. Неужели она…

Выйдя на середину комнаты, девочка улыбнулась нам и подняла руки, наклонила прелестное личико, легонько качнув сотней тонких чёрных косичек. «… Неужели она..,» – я аж покраснел, не веря ещё своим глазам. Это чего?.. Это я сейчас буду лежать на ковре, облизывая жирные пальцы, а ребёнок будет плясать передо мной, что ли?.. Ну, Хамра-а-а-ат…