Боги Черной Лощины

ПРИ СВЕТЕ ДНЯ Черная Лощина выглядела совершенно иначе, нежели та жалкая выгребная яма, которую Кай использовал в качестве охотничьих угодий, когда всходила луна. Главную улицу наводняли автомобили и пешеходы, открытые магазины приветливо распахнули свои двери, поэтому желание спрятаться в тени не было столь непреодолимым.

Однако Кай все равно нервничал. Было непривычно разгуливать у всех на виду, его одолевало любопытство и одновременно беспокойство. Он старался уворачиваться, если кто-то подходил слишком близко, и боролся с инстинктом зарычать, когда прохожие случайно толкали в спину. Для него не составляло труда причинить человеку боль, но порой даже малейший человеческий контакт, самый невинный взгляд казались нестерпимыми.

Социальная ущербность – не единственное, что терзало Кая. Призрачный голос в голове в последние дни заметно притих, и Кай понимал, что вряд ли это надолго. Что-то приближалось. Каждый раз, когда этот чертов фантом исчезал, это означало, что он копит силы. Возможно, в этот раз он швырнет Кая лицом в лосиное дерьмо? Или пустит под откос поезд и покалечит его? Вариантов было бесчисленное множество, и Кай сокрушался, что не обладает достаточным воображением, чтобы придумать, как подготовиться к тому, что может его ожидать. Но хуже всего было не знать, когда, где, как и против кого случится следующая атака.

Впрочем, Кай был тем еще злобным засранцем. Чем сильнее противник напирал, тем неуступчивее он становился. Око за око. Безумие за безумие. Ему было все равно, даже если бы пришлось проникнуть в пятое измерение и кастрировать этого гада голыми руками. Он поклялся, что однажды избавится от проклятия, даже если это его убьет. Осталось только придумать, как это осуществить.

Повернув за угол, он покинул главную улицу, сделав выбор в пользу более тихого маршрута, где не ощущал себя так, словно его мозг измельчают в блендере. Кай появился сегодня в городе лишь для того, чтобы заложить те чертовы часы. В паре кварталов от него остановился автобус, высаживая пассажиров. Кай прищурился при виде гигантских грохочущих колес, смердящих гудроном. Он ненавидел автобусы. То, как они выглядели. Звуки, которые издавали. И их запах. Не говоря уже о том, что всякий раз, садясь в один из них, его тошнило и кружилась голова.

Подняв пустую банку из-под содовой, Кай смял ее в руке и изо всех сил швырнул в автобус, наслаждаясь, как смятый алюминий срикошетил от окна. Извергнув еще больше ядовитого газа, монстр покинул поле боя, лишь растерянный пассажир прильнул щекой к стеклу, осматривая улицу.

Слизав с пальцев остатки сахара, Кай развернулся и направился в другую сторону, упрямо отказываясь идти тем же путем, что и автобус. В то же время пожилой мужчина, только что сошедший на своей остановке, уставился на Кая, как на сумасшедшего, бормоча что-то о молодежи и коммунизме.

Успешно заложив за сто долларов часы, он горел желанием поскорее убраться ко всем чертям из этого Плезантвиля. Пряча наличные в кожаный бумажник, он наткнулся на обрывок старой поздравительной открытки сиреневого цвета, которую всегда носил с собой. На ней было его имя, нацарапанное на обороте темно-синими чернилами.

С Днем Рождения, Кай Донован.

Едва разборчиво. Он знал, как трудно было старой Элис держать ручку, но она все равно старалась.

Кай петлял по узким переулкам, в их тесных коридорах вдали от главных дорог он чувствовал себя гораздо комфортнее. Вокруг было тихо, и хоть пахло по-прежнему дерьмово, но не сводило с ума так, как на переполненных улицах в центре, где множество запахов, от дешевых духов и протухшего мяса до использованных тампонов и акриловой краски, безостановочно атаковали его чувствительные ноздри.

Он с нетерпением ждал возвращения в свое логово – крошечную хижину, затерянную среди сосен и кедров. Домишко давно был заброшен, но когда-то, до внезапного нашествия волков, начавшегося пару лет назад, им пользовались шахтеры и лесничие. Наружная обшивка домика разваливалась, в крыше зияло несколько дыр, требующих ремонта. А разбитые окна позволяли лисам и енотам свободно орудовать внутри. И все же это был дом.

Массивная тень скользнула вслед за Каем, когда он проходил мимо забора из сетки, окружающего здания. Парень замедлил шаг, замер в нерешительности и внезапно почувствовал, как темнота следует за ним по пятам. Что-то холодное скользнуло вверх по шее, а затем обхватило горло и сжало. Однако на этом все не закончилось. Холод пробежал по ключице и проник в грудь, оборачиваясь вокруг сердца.

Воздух покинул его легкие, а грудная клетка сжалась, когда призрачное лезвие внутри его разлетелось на куски. Позвонки в его спине, словно паучьи лапки, сходились и расходились в попытке вырваться на свободу. Внутри его что-то двигалось. Оно визжало, кусалось. Паразит, холодной призрачной рукой внедренный в его сердце.

– Х-хватит… – Кай знал, что это враг. Он задохнулся, почувствовав, как сжались внутренности, отчаянная попытка дышать привела лишь к жалкому хрипу. Зрение тускнело, белый шум наполнял уши, он пытался пошевелить ногами, но ощущал, словно они приросли к земле. Зажмурив глаза, Кай громко выругался и отчетливо услышал поблизости смех.

– Что, черт возьми, ты такое?!

Низкий, рокочущий голос, казалось, доносился отовсюду.

– Абаддон.

– Аба… ддон, – процедил Кай. – Черт… о!

Ему с трудом удалось вымолвить слова, и эта вспышка освободила его настолько, что он смог сделать шаг вперед. Кай сосредоточился на улице впереди, свет главной дороги манил его, как пламя мотылька. Стиснув зубы, он ударил себя кулаком в ногу, и та сдвинулась с места. Он не осмеливался оглянуться назад, где тень продолжала следовать за ним шаг за шагом, дюйм за дюймом. Ни за что на свете он не позволил бы себе рухнуть здесь, даже если пришлось бы вырвать собственное сердце вместе с призрачными паразитами, ползающими внутри.

Крупицы бетона впились в ладонь, когда он ухватился за стену, чтобы не упасть. Он свернул за угол и, спотыкаясь, вышел из переулка на открытое пространство, мир вокруг него закружился в ослепительно белом хаосе. Неспособный видеть или обонять, он неуклюже шатался, все его способности оказались полностью парализованы.

Последнее, что запомнил Кай, – вонь выхлопных газов и гулкий гудок проклятого автобуса, сигналившего ему убираться к чертовой матери с дороги.

Глава 9

МЕЙСОН

КРОШЕЧНЫЙ ИДИЛЛИЧЕСКИЙ городок, в который так стремился сбежать Мейсон, не давал ему столь необходимой передышки, даже когда он проводил время, бездельничая в местных заведениях, читая книги на крыше фермерского дома или впитывая рассказы Аннабель о 70-х годах. Пока он залечивал раны после смерти Аманды, гиперактивный разум Мейсона терзали другие, более свежие занозы. Его затянуло в черную дыру событий, которые не поддавались никакому рациональному объяснению. Он оказался чужаком в мире, слишком незнакомом, чтобы легко в нем сориентироваться.

Вконец измученный бесконечными раздумьями, Мейсон решил, что ему действительно пора отвлечься, отвлечься от своего отвлечения. Пролистывая социальные сети и общаясь с семьей, он обнаружил, что начинает тосковать по тому миру, от которого бежал. Близкие отнеслись к его исчезновению на удивление спокойно, так что он даже засомневался, скучают ли они вообще по нему. Чувство потери, казалось, их не коснулось, когда они произносили заученные банальности.

Время лечит раны, – сказала его милая, но несколько поверхностная мать.

Затем он вспомнил, что Джослин, его давняя подруга по медицинскому факультету, работала в больнице где-то поблизости. Открыв ее профиль, он отправил сообщение, надеясь, что она не слишком занята, чтобы ответить.

Мейсон в ожидании уставился на экран. И, когда несколько минут спустя она так и не отозвалась, закрыл ноутбук и плюхнулся обратно на кровать, шероховатая белая поверхность потолка над ним подернулась обрывками изображений гигантской секвойи и ее призрачного обитателя. Он вспомнил ту женщину, Аму, и как она посмотрела на него, сказав, что они еще встретятся. Как будто лучше Мейсона знала, что он уже слишком запутался в паутине. Надежды на спасение не было.

Ноутбук пискнул, Мейсон перевернулся и поднял крышку. Пришло сообщение от Джослин, ее слова на экране буквально лучились энтузиазмом. Девушка написала, что всю неделю работает в две смены, но будет рада встретиться с ним прямо в больнице. Мейсон читал ответ, и его сердце сжалось, когда взгляд зацепился за последнее предложение.

Почему бы тебе не заглянуть сегодня в больницу? Ты отлично впишешься!

Ох, если бы она только знала. Больница – последнее место, где Мейсон хотел оказаться. Вид серых санитарных помещений, запах дешевого горелого кофе и латексных перчаток, звук кардиомониторов и щелканье шприцев – все это было еще слишком свежо в памяти. Как и окровавленные простыни, стойкие пятна, сущность жизни и смерти, сплетенных под пристальным оком микроскопа. Он вновь слышал звук кардиомонитора, непрерывные звуковые сигналы замедлялись, пока интервалы не стали достаточно длинными, чтобы задержать дыхание и задохнуться. А дальше ровная линия, звеневшая в ушах. И последовавшая за этим оглушительная тишина. И привкус печали.

Он не был готов столкнуться с этим снова.

Однако существовала и обратная сторона медали. Если он поддастся своему страху, не поглотят ли призраки Черной Лощины его разум? Или это просто способ вселенной проверить его на прочность? Перспектива увидеть знакомое лицо заставила его воспрянуть духом. Может, он был уже готов. Возможно, после всех странностей, с которыми столкнулся в этом городке, он был готов вернуться в медицину, пусть даже в качестве зрителя. Мейсон напомнил себе, что он и не был практикующим врачом. Все должно пройти хорошо.

Мейсон и Джослин договорились встретиться за поздним ланчем в кафе Тима Хортона на первом этаже окружной больницы Эшгроув. Спустя несколько минут мучительных раздумий над своим гардеробом Мейсон решил остановиться на полуофициальном образе и выбрал свои лучшие джинсы и светлую рубашку. Поездка не заняла много времени, но по ощущениям длилась лет сто. Стоило только красному кресту на стене здания появиться в зоне видимости, Мейсона начали одолевать сомнения в правильности принятого им решения. Ладони покрылись липким потом и едва не соскальзывали с руля, когда он заезжал на парковку.

Чуть запнувшись, Мейсон прошел через главный вход, глазами сканируя окружающую обстановку в поисках логотипа кофейни. Найти его оказалось не трудно: больница Эшгроув была в разы меньше любого из крупных медицинских центров Ванкувера. Вокруг потрепанных бежевых столов расположились несколько человек, перекусывая рогаликами и попивая горячие напитки. Под глазами некоторых посетителей отчетливо проступали темные круги, скорее всего, эти люди ждали близких, находящихся на лечении. Обнаружив, что Джослин еще не пришла, Мейсон заказал себе мятный чай.

Засовывая бумажник обратно в брюки, он внезапно ощутил легкое похлопывание по плечу. Мейсон обернулся и был изумлен, никого не обнаружив. Рядом никого не было.

– Что за… – пробормотал он, оглядываясь, и вдруг услышал поблизости хихиканье.

– Я тут! – позвал женский голос.

Слегка запаниковав, Мейсон крутанулся обратно и столкнулся лицом к лицу с девушкой, похожей на эльфа. Она оказалась на добрую голову ниже его и ухмылялась, как Чеширский кот. Ее светло-рыжие локоны были заправлены за уши, и он по привычке заметил знакомое коричневое пятнышко в одном из ее голубых глаз.

– Выглядишь, словно привидение увидел, кэп!

Мейсону и правда казалось, что за последние дни он видел их слишком много.

– Господи, Джос, ты напугала меня до чертиков, – выдохнул он, прежде чем ответить на ее улыбку. – Как у тебя дела?

– Ага, ты всегда был трусишкой, – фыркнула девушка. – И у меня все отлично! – Она развела свои тонкие руки в стороны для пущей убедительности, а затем обняла его: – Давай, забирай свой чай, дедуля, и пойдем прогуляемся.

Мейсон отсалютовал бумажным стаканчиком в ответ на колкость и последовал за ней. Для милой голубоглазой блондинки, достаточно миниатюрной, чтобы протиснуться сквозь прутья тюремной камеры, у нее был довольно острый язык. Но по крайней мере она была искренна.

– Почему это я дедуля? – спросил он.

– Потому что пьешь мятный чай, я чувствую его запах. А еще потому, что ты на целых три года старше.

– Ну и дела, похоже, пора на пенсию.

– Разве ты не поэтому приехал? – Она ткнула его в ребра и вызвала лифт. – Не припоминаю, чтобы новичкам давали большой отпуск.

– Я здесь не в отпуске, – пробормотал Мейсон, мрачность его тона поразила их обоих.